Я вошел глубже, и она вскрикнула. Я едва сдерживался. Облегчение от того, что я спас ее, было слишком сильным. Страх потерять ее истощил мой самоконтроль.

Я впился губами в ее рот и вогнал себя так глубоко, как только мог, ее гибкое тело, наконец, приняло мое вторжение. Затем я вышел и снова толкнулся в нее. Она застонала, и от этого звука по моей коже поползли мурашки. Я и мечтать не мог, что когда-нибудь снова услышу его.

Это было единственное благословение, в котором я нуждался.

Я безжалостно трахал ее, прижав к стене, вгоняя себя как можно глубже. Я хотел, чтобы моя кожа слилась с ее кожей, чтобы наши сердца бились в унисон, а больше всего я хотел кончить глубоко внутри этой женщины, так глубоко, чтобы она никогда не смогла избавиться от меня. Тогда я смог бы запятнать ее так же, как она запятнала меня. Мой сладкий, любимый яд.

Я собирался кончить. Спустя четырнадцать лет я снова изливал себя в женщину – и это была та самая, что и все те годы назад. Единственная женщина, с которой я когда-либо был. Единственная, кого я желал. Джорджия не ошибалась, когда назвала меня роботом. Я был не таким, как другие мужчины. Я никогда не хотел никого, кроме нее. И когда потерял ее, желание исчезло вовсе. Моя кровь бурлила только из-за нее. Мое сердце билось только по ее команде. Она считала себя моей пленницей, средством давления, заложницей в этом браке. Она даже не подозревала, что для меня уже было слишком поздно. Я всегда был ее самым преданным поклонником, даже тогда, когда думал, что ненавижу ее.

Теперь же я стал ее рабом.

— Элио, — прошептала она мне на ухо, крепко держась за меня, несмотря на мой бешеный темп. — Элио, я хочу кончить.

— Тогда кончай, cara. Кончай со мной глубоко внутри себя… прямо там, где мне всегда положено было быть.

Она вскрикнула, ее тело напряглось и сомкнулось вокруг меня так плотно, что я едва мог пошевелиться. Вместо этого, когда яйца напряглись, а мой собственный оргазм захлестнул меня, я погрузился в нее еще глубже, прижимая к стене членом, и кончил.

С криком, вырванным из самой глубины костей, я бесконечно кончал в ее тугой канал, чувствуя, как она становится еще более влажной и скользкой внутри от спермы. Ее бедра удерживали меня, не давая выйти, а грудь была прижата к моей груди. Она повернулась ко мне лицом, как только я откинул голову назад. Я поцеловал ее и вошел до упора, слившись с ней в последний раз. Я целовал ее за все, чего она мне стоила, и за все, что я пережил без нее. Я целовал ее за все одинокие дни и ночи без нее. За то, как я напугал ее, когда нашел в Лос-Анджелесе, и за то, что я отнял у нее будущее.

Я целовал ее за то, что не собирался отпускать ее. Никогда.

34.Джорджия

Когда я проснулась, мир качался. Впрочем, это имело смысл, учитывая то, что произошло прошлой ночью. Сегодняшний мир уже не был тем, что вчера. Он изменился навсегда.

Я села. Солнечный свет заливал кровать из окон под самым потолком.

Точно, теперь покачивание обрело смысл. Я была на яхте Элио.

Стук в дверь заставил меня рывком подтянуть простыню до подбородка. Дверь открылась, и на пороге появилась Тони.

— Доброе утро, миссис Сантори. Я принесла Вам одежду. Если оденетесь, я отвезу Вас домой.

— Где Элио? — поинтересовалась я.

Лицо Тони ничего не выдало.

— Работает. Уже давно за полдень.

— Что? — У меня не было возможности определить чертово время, и в комнате не было часов. — Ты могла бы разбудить меня раньше! Не говори, что ты просто сидела и ждала, когда я проснусь.

— Бывают и менее приятные рабочие посты, чем палуба яхты, — чопорно сказала Тони.

Я начинала подозревать, что за ее невозмутимой манерой скрывается довольно ехидное чувство юмора.

— В любом случае, босс приказал не будить Вас. Он сказал, что Вы пострадали прошлой ночью.

— Я в порядке. Вам всем нужно прекратить беспокоиться обо мне. Это была не моя кровь. — Я завернулась в простыню и свесила ноги с кровати. — А как насчет остальной охраны Элио? Ты тоже работала прошлой ночью?

— Нет, у меня был выходной, так как босс был с Вами. Все на месте. Команду Сантори так просто не уничтожить. — Тони одарила меня редкой улыбкой.

Я кивнула с облегчением. Мысль о том, что люди Элио могли пострадать, пытаясь меня защитить, терзала меня.

— Я оденусь и выйду, — сказала я Тони, вставая и направляясь к сумке, которую она мне принесла. Когда я увидела себя в зеркале, то чуть не вскрикнула. Волосы высохли мокрыми змеями на плечах, лицо выглядело диким с размазанной под глазами тушью, а губы распухли, как после укусов пчел. Но хуже всего были краснота от щетины на щеках и следы от укусов на шее. Элио не был нежен прошлой ночью... даже близко, и мне это понравилось.

Я сгорела в его жестоких руках.

Я собрала волосы в пучок, оделась и направилась к Тони.

Позже, после того как меня проводили домой с охраной, превосходящей президентскую, я долго принимала душ и провела слишком много времени, вспоминая каждое прикосновение рук Элио к моему телу. Затем я оделась в новую одежду и направилась в свою студию. Даже простое открытие двери вызывало у меня трепет каждый раз.

Я была занята сложной частью выкройки, когда Тони появилась с телефоном в руке.

Она передала его мне.

— Алло? — осторожно спросила я.

Глубокий, отрывистый голос Элио растекся по мне, как мед.

— Адвокат Альфредо на линии. Он настаивает на личном разговоре с тобой. Нам нужно знать, в чем заключается план твоего отца.

Мне тоже приятно с тобой поболтать.

— Ладно.

— Выжми из него все, что сможешь, Джорджия, — подсказал Элио.

Я вздохнула.

— Да, босс, есть еще какие-то распоряжения?

— Да, — ответил он, и его голос стал глубже, распространив огонь по моему телу. — Отдохни, тебе понадобится энергия позже.

Прежде чем я успела отреагировать на этот намек, звонок переключился, и на линии появился адвокат отца.

— Синьора Конти?

— Она теперь миссис Сантори, — перебил Элио, все еще находясь на связи. В его голосе звучало неоспоримое, почти вызывающее собственничество.

— Конечно, миссис Сантори. Вы можете говорить? Мне действительно нужно обсудить это наедине.

— Все в порядке. Мой муж может послушать… Я не возражаю.

— Дело не в Вашем желании, миссис Сантори; я представляю интересы Вашего отца.

— Я пойду. Уверен, моя жена расскажет мне все позже, — спокойно произнес Элио и затем словно растворился.

Я прижала телефон к уху.

— В чем дело?

— Я звоню, чтобы сообщить, что Ваш отец получил послание от Ренато Де Санктиса. Я передал его лично. Теперь он готов обсудить сделку с прокуратурой, но семья Де Санктис не будет фигурировать в соглашении.

Я молча кивнула. Значит, план Ренато и Элио все-таки сработал. По крайней мере, как разменная монета в этой игре в пленницу я оказалась полезной – уже что-то.

— Ваш отец беспокоится о Вашем благополучии. Он хотел бы получить подтверждение, что с Вами все в порядке.

— Со мной все в порядке.

— Если это не так, только скажите, и я немедленно выдвину обвинения против Вашего нового мужа…

— Я сказала, что со мной все в порядке. Я в безопасности. Здесь я в гораздо большей безопасности, чем если бы была одна. Похоже, у моего отца все еще остались иллюзии насчет его значимости, если он думает, что может как-то повлиять на семью Де Санктис или моего мужа. Он не может. Мне придется жить с последствиями его поступков… и того грязного, незаконного дерьма, в которое он был втянут всю мою жизнь. С этого момента я буду принимать решения самостоятельно. Мне не нужна его помощь и я не хочу ее.

Адвокат на мгновение замолчал.

— Понял, — тяжело произнес он. — Если это хоть что-то значит… не думаю, что он предполагал такой исход после ареста. Он не думал, что Вы…