Я открыл папку, и увидел ее.

На этот раз фотография не была гламурной. Меня ждал черно-белый кадр с камер видеонаблюдения, на котором она входила в ателье. Джада, моя сестра, была гением в технологиях. Если в радиусе видимости от цели была камера, она ее находила.

Джада зафиксировала, как Джорджия идет в супермаркет и возвращается домой с тяжелыми сумками. Как Джорджия тщательно проверяет цены на все товары. Как она ждет автобус. Как она едет в автобусе. Как сидит в кофейне и делает наброски в блокноте, погруженная в мысли. Как Джорджия и ее подруга выходят из бара поздно ночью.

Я забыл про кофе и шумную толпу, пока смотрел на нее. Кадры были не идеальными, но достаточно четкими, чтобы разглядеть линию ее челюсти и тот самый острый подбородок, который я так хорошо помнил. Он идеально помещался в моей руке.

С дисциплиной, отточенной почти за два десятилетия, я закрыл фотографии и перешел к изучению информации.

Овдовела, работает в ателье по пошиву одежды. Домашний адрес. Хобби отсутствуют. Судя по всему, она редко покидает квартиру, за исключением поездок на работу. Никаких упоминаний о семье, кроме недавно умершего мужа.

Хорошо.

Будем только мы с Джорджией... Как в старые добрые времена.

Прибыв в Лос-Анджелес, я сразу отправился в ее квартиру. Взломать дверь было проще простого. Как и ожидалось, ее не было дома в такое раннее время. Немного повозившись с дверью, я оказался в ее личном пространстве.

Квартира оказалась совсем не такой, как я представлял.

Когда я знал Джорджию, она была избалованной маленькой принцессой, дочерью одного из самых влиятельных людей в городе. Ее парень, Томмазо Конти, за которого она впоследствии вышла замуж, был сыном местного миллионера.

Четырнадцать лет спустя его вдова жила в крошечной квартире без кондиционера, необходимого для лос-анджелесской жары, с облупившейся краской на стенах и шумными соседями-скандалистами. Как пали сильные.

Я осмотрел кухню, обнаружив лишь упаковку лапши быстрого приготовления и один огурец, а затем прошел по тесному пространству. Я ничего не трогал. В конце концов, Джорджия была моим вирусом, и даже любопытство относительно ее положения было непозволительным.

Вместо того чтобы копаться в ее вещах, я установил камеры, по одной в углу каждой комнаты. Мне нужно было следить за ней и за теми, кто мог ее искать, например, Равелли. Я также был уверен, что ее отец отправил страховку своей единственной дочери. У него больше не было никого, кому он мог бы доверять. Когда предаешь столько людей, сколько прокурор Беллисарио, сложно найти союзников.

Он передал Джорджии компромат или инструкции о том, как получить к нему доступ. Я не сомневался в этом.

Если мне удастся найти его... весь этот фарс с браком станет ненужным. Мы просто убьем доброго прокурора в тюрьме, до того как он начнет давать показания против Сальваторе. Без лишних сложностей.

Если у нее есть доказательства, то обязательно всплывут какие-то подсказки. А учитывая, как часто она оставалась дома, я ставил на то, что камеры в ее квартире окажутся очень информативными.

Рано или поздно она приведет меня к страховке, а я буду ждать…

И наблюдать.

6.Джорджия

— Эй, ты успела закончить подгонки за выходные? — Эдди, управляющий в ателье, где я работала, был настоящим душкой.

Я кивнула и указала на стопку в конце стола.

Он шумно выдохнул.

— Слава Богу. Тут одна актриса устроила скандал — говорит, что мы напутали даты, и ей нужен наряд сегодня.

— Все готово. Надеюсь, она не потребует новых изменений, и что я все сделала правильно, — встревоженно добавила я.

Эдди похлопал меня по плечу.

— Ты всегда все делаешь правильно, не волнуйся.

Он достал телефон, который не переставал звонить, и отошел. Я откинулась на спинку стула и потянулась в разные стороны, чувствуя, как расслабляется позвоночник. Боже, в последнее время я чувствовала себя старой. Я знала, что на самом деле это не так, но ощущение не покидало меня.

Я взяла увлажняющий крем, который всегда держала на столе. Руки болели, а костяшки распухли от долгих часов кропотливой работы с иголкой. Я не сомневалась, что к тридцати пяти годам у меня будет артрит. А может, он уже у меня был. Я бы не узнала. С медицинской страховкой мы расстались много лет назад.

Я взглянула на узкую щель окна, тянущуюся вдоль верхней части одной из стен ателье. Наверху находился роскошный шоурум, предлагающий первоклассную отделку для самой дорогой дизайнерской одежды. Именно там мы проводили примерки.

Работать же приходилось в подвале — долгие, изматывающие часы, сгорбившись над столом. Не поймите меня неправильно: здесь было чисто, безопасно и светло. Могло быть и гораздо хуже, и я это прекрасно понимала… но все же было бы неплохо иногда видеть солнце.

— Джорджия! — крикнул Эдди, торопливо возвращаясь ко мне. — По платью для актрисы все уладили. Нужно доставить его ей. Хочешь съездить? Могу вызвать курьера, или…

Я подскочила в ту же секунду.

— Или я могу выйти прогуляться и подышать свежим воздухом в рабочее время?

Эдди улыбнулся.

— Наслаждайся. Заодно пообедай, пока будешь там. Она на каком-то благотворительном мероприятии в отеле, и там всегда можно бесплатно перекусить. Просто проследи, чтобы платье доставили в ее пентхаус. Я пришлю тебе номер ее ассистентки на случай, если возникнут проблемы.

Поддавшись импульсу, я наклонилась к Эдди и обняла его.

— Спасибо.

Он усмехнулся и отмахнулся от меня.

— Развлекайся.

Я покинула здание и с облегчением вышла на дневной свет. Воздух был свежим, насколько это возможно в Лос-Анджелесе, и самое приятное — у меня появилось немного времени для себя, пока я выполняла поручение. Мне нужно было кое-что сделать.

Как только я отошла от ателье, я достала телефонную карточку, купленную этим утром, и тщательно ввела необходимые данные, прежде чем позвонить в Италию. После пары коротких гудков девушка-оператор взяла трубку. Я заговорила нерешительно, понимая, что давно не говорила на чистом итальянском. С тех пор, как не стало Томмазо…

Она переключила меня в режим ожидания, и не успела я опомниться, как глубокий мужской голос поприветствовал меня.

— Синьора Конти, спасибо, что перезвонили.

— Без проблем. Вы говорили, что у вас есть информация о моем отце? — Я присела на край каменного фонтана перед зданием.

— Да, не уверен, знаете ли Вы, но его арестовали.

— Что? — Меня охватил шок. — За что?

— Обвинения еще не предъявлены, но в первоначальном ордере значатся взяточничество и коррупция. Новый директор, возглавляющий отдел расследований по борьбе с мафией, весьма решительно настроен на искоренение преступной инфраструктуры, которая позволила мафии безнаказанно контролировать юг Италии.

По тону адвоката не было ясно, одобряет он действия правоохранителей или нет.

— Мой отец не связан с мафией, — сказала я.

Адвокат некоторое время молчал.

— Расследование выявит больше информации.

— Но это правда! Сальваторе Де Санктис был его другом с детства, вот и все… Полиция просто запуталась...

— Синьора Конти. Я не присяжный, Вам не нужно меня ни в чем убеждать. Ваш отец хотел, чтобы Вы были проинформированы, и я выполняю его просьбу. Кроме того, полагаю, Вам стоит знать, что синьор Беллисарио может выбрать сотрудничество с властями в деле против некоторых людей, с которыми, как утверждается, он был связан. Это может стать серьезной угрозой для Вашей семьи.

— Моей семьи? Я единственная Беллисарио помимо отца… — заметила я.

— Именно. Рекомендую Вам обдумать это и принять необходимые меры предосторожности. Я свяжусь с Вами снова, чтобы проинформировать о ходе расследования.

— Подождите, что мне нужно...