Я взял ложку с соседнего столика и сжал ее в ладони.

— Вставай, — приказал ей.

Она напряглась, не желая двигаться. Я не хотел поднимать ее. Я отказывался прикасаться к ней больше, чем это было необходимо, поскольку по опыту знал, насколько ядовитым может быть ее прикосновение.

— Вставай сейчас же, или я буду стрелять по человеку в этой комнате каждые десять секунд, пока ты не подчинишься, — предупредил я ее. Конечно, у меня не было пистолета, но она этого не знала.

И все же она не сдвинулась с места. Даже став взрослой женщиной, вдовой — она была упрямой до чертиков.

— Десять, девять, восемь, — начал я.

Она вскочила на ноги, охнув, когда ее ладони встретились с осколками стекла на полу.

— Я встаю. Не убивай никого.

Ее голос был еще одной связующей нитью с прошлым. Он остался прежним, но теперь звучал глубже, насыщеннее. Она казалась искренней, но я знал лучше.

Джорджия Беллисарио никогда не заботилась ни о ком, кроме себя.

— Не буду, пока ты делаешь то, что я говорю, но каждая секунда, которую мы теряем здесь, ставит их жизни под угрозу.

Я торопился покинуть комнату до того, как появятся копы, и это делало меня грубым. Она вздрогнула, а затем подняла глаза.

Ее взгляд подействовал на меня, как пощечина. Я спрятал реакцию за очками. Мне нужно было взять себя в руки. Я не мог позволить себе проявлять слабость, особенно перед этой женщиной.

Я неохотно обхватил ее за руку и притянул к себе. Очевидно, она не собиралась двигаться без вмешательства. Джорджия споткнулась и упала мне на грудь. Я безжалостно оттолкнул ее, чтобы увеличить расстояние между нами.

— Куда ты меня забираешь? — спросила она, ища мои глаза за темными стеклами.

— Куда захочу, — коротко ответил я. Здесь было не место и не время объяснять ей, в какой передряге она оказалась.

— Что?! Ты не можешь! — воскликнула она с паникой в голосе.

— И кто же меня остановит? — спросил я с высокомерием в тоне, зная, что это ее разозлит. Чтобы утвердить свое превосходство, я вдавил конец ложки в ее бок, скрыв это движение от остальных в зале.

Она напряглась, явно полагая, что я приставил к ней пистолет. Черт, хотел бы я, чтобы это была правда. Все прошло бы более гладко, если бы у меня в руках было настоящее оружие.

— Ты не можешь просто взять и похитить человека, — запинаясь, произнесла она, когда я толкнул ее перед собой и двинулся вперед.

— Я могу делать все, что, блядь, захочу, — пробормотал я ей.

Она ахнула и попыталась вырваться, а я втолкнул ее через боковую дверь в короткий коридор, и потащил к аварийному выходу в конце. Сигнализация уже ревела, но в поле зрения никого не было.

Вдруг Джорджия остановилась и наступила мне на ногу, прикладывая всю свою силу. Это было бы смешно, если бы я был человеком, который умел смеяться. Вместо этого ее храбрость и упрямство только разозлили меня. Я резко развернул ее и прижал к стене, сильнее вдавливая ложку ей в бок. Вторую руку я положил на основание ее шеи и слегка сжал.

— Давай проясним. Если я скажу прыгнуть, ты спросишь, как высоко. Если я скажу опуститься на колени… ты, блядь, упадешь на пол, ясно?

— Или? — выдохнула она, ее темные глаза были дикими от страха, а пульс бешено колотился под моими пальцами.

— Или ты умрешь, — сказал я ей без тени сомнения. Конечно, я не собирался убивать ее, но был уверен, что это сделают Равелли.

Она моргнула, и по ее щеке скатилась слеза. На секунду это почти парализовало меня. В то время как наше прошлое превратило меня в пустую, замороженную оболочку, она все еще горела так же ярко, как и прежде. Ее эмоции были настолько мощными, что я почувствовал потребность отстраниться, пока меня не поглотил этот поток чувств.

Она была беспокойной и неуправляемой. Хаос, заключенный во взрывоопасный сосуд.

— Ясно? — я снова сосредоточился на реальной угрозе того, что копы могут ворваться в любую секунду.

Я немного сильнее надавил на точку ее пульса, когда она не ответила.

— Ясно, — прошипела Джорджия в мою сторону. Сопротивление, даже сейчас?

Моя topolina не изменилась. Ни капли.

— Отлично, потому что я не буду повторяться. А теперь двигайся.

9.Джорджия

Безумец, не отпуская меня, потащил через переулок за отелем и вывел на улицу. Мы оказались за углом главного входа. По улице мимо нас шли люди, с любопытством разглядывая здание, из которого раздавался вой сирен, а на тротуаре перед отелем толпились обеспокоенные посетители. Казалось, эвакуировали все помещения, кроме ресторана.

Навстречу нам с визгом мчались полицейские машины, и в моей груди зародилась надежда. На секунду я запнулась, всерьез подумывая о том, чтобы вырваться из рук похитителя и выбежать на дорогу. Я могла бы броситься наперерез одной из машин и указать на стрелка.

— Даже не думай об этом. — Глубокий, низкий голос прорычал мне в ухо.

Он подтолкнул меня пистолетом и загнал к стене ближайшего здания.

— Я ни о чем не думала, — уныло пробормотала я, когда он прижал меня к зданию, изображая из нас пару, полностью поглощенную друг другом и не замечающую суматоху на улице.

— Как скажешь.

Его чересчур самоуверенный тон вывел меня из себя, и я выпалила, не подумав:

— Не делай вид, будто знаешь меня. Ты ничего обо мне не знаешь.

Он уставился на меня сверху вниз.

Хотела бы я видеть его глаза. Какие глаза могут быть у мужчины, который стреляет в толпу и берет женщину в заложники?

На его напряженной челюсти дрогнул мускул.

— Ты была бы удивлена, — процедил он сквозь зубы и оглянулся через плечо. — Если хочешь, чтобы все прошло как можно безболезненнее, советую впредь держать рот на замке.

Он рывком притянул меня к себе, и мы снова пошли. На этот раз — к дороге. Такси выстроились вдоль улицы, некоторые водители стояли рядом и наблюдали за происходящим.

Ты была бы удивлена.

Его голос звучал у меня в голове, снова и снова. Он казался странно знакомым и в то же время другим. У него не было акцента. Его тон был отрывистым. И все же… я могла бы поклясться, что слышала его раньше.

Мы подошли к одной из машин. Похититель с силой ударил по капоту, привлекая внимание водителя.

— Работаете?

Таксист кивнул и нырнул обратно в машину. Мы забрались на заднее сиденье, и все это время проклятый пистолет давил мне в бок. Я поймала взгляд водителя в зеркале заднего вида и попыталась глазами сказать ему, что мне нужна помощь.

— Куда едем? — спросил водитель, когда мы отъехали от отеля и полиции. Удаляясь от любого шанса на помощь.

— Бойл-Хайтс, — уверенно ответил мужчина, а затем назвал мой адрес.

Мой адрес.

Был ли вообще смысл пытаться сбежать, если он явно знал, где я живу? Вероятно, ему также было известно и, где я работаю.

Я заморгала, глядя на таксиста в зеркале, безмолвно умоляя его о спасении.

— Милое фото на приборной панели. Это ваши дети? — спросил похититель у водителя.

Тот кивнул.

— Да, все четверо, можете в это поверить!

— Ого, четверо детей… и всех нужно прокормить. — Таинственный мужчина в черном бросил на меня быстрый взгляд.

Подтекст был ясен. Если я что-нибудь скажу водителю, тот пострадает. Я поняла. Я не собиралась подвергать опасности чужую жизнь.

Мы ехали в тишине. Я смотрела, как город мелькает за окном, завидуя людям, спокойно гуляющим по улицам. Всего час назад я была одной из них. Я не ценила этой свободы, пока не оказалась в плену. За час моя жизнь перевернулась, и я не могла заставить свой мозг принять это. Перемены были слишком резкими.

Меня поразила новая, ужасающая мысль.

Что произойдет, когда мы останемся наедине? Что ему нужно? Он здесь, чтобы причинить мне боль? Это из-за моего отца? Он собирается меня убить?

Паника сдавила мое горло, легкие будто стиснули железные тиски. Я не могла дышать, каждый вдох давался с трудом. Перед глазами заплясали пятна, и меня накрыла волна головокружения. У меня началась паническая атака. Я не была новичком в этом. Я страдала от приступов с тех пор, как мне исполнилось девятнадцать, и мой мир рухнул.