— Значит, ты ненавидишь меня, но хочешь, и я здесь… вся твоя, — сказала я.

Было темно, лишь неоновый свет города пробивался через окна, но я смогла разглядеть его глаза. Он смотрел на мои губы. Меня охватил жар.

Я покачнулась к нему, наклонилась и поцеловала в губы.

Его руки тут же сомкнулись на моих плечах и отодвинули меня назад.

— Что ты делаешь? — спросил он.

Из глаза вырвалась одинокая слеза и скатилась по щеке.

— А что? — спросила я. — Ты сказал, что хочешь меня. Ты лгал, верно? Как и тогда. Ты никогда по-настоящему не хотел меня. Ты просто хотел то, что мог взять у меня... — Мой голос дрогнул на последнем слове. Проклятое вино сделало меня уязвимой и откровенной.

Он помедлил с ответом.

— Я не целую пьяных женщин, — просто сказал он.

— Здорово, ты просто мастер избегать прямых ответов, — пробормотала я, ощущая, как накатывает головокружение.

Ох, я действительно перебрала с вином.

Я упала обратно на кровать, несколько раз моргнув, с каждым разом мои веки становились все тяжелее.

— Ты профессионал. Тебя учили, как пережить пытки? — Мне было так жарко. Я не могла этого вынести. Я потянулась к рубашке, пытаясь расстегнуть ее и снять.

Пальцы Элио убрали мои и завершили работу. Я швырнула рубашку через всю комнату и плюхнулась обратно в одном лифчике.

— Но ведь это не пытка, верно? — я рассмеялась.

Элио посмотрел на меня.

— Разве нет?

Я перевернулась на бок и подтянулась повыше, чтобы постучать его по носу.

— Это хорошо, — сказала я, — не целовать пьяных девушек. Ты все еще хороший парень, хотя теперь и убиваешь людей сейчас. Но если ты убиваешь только плохих, значит ли это, что ты хороший?

Мой голос звучал невнятно, мысли ускользали.

— Я… — сонно продолжила я, мои слова едва ли имели смысл, — …я не целую пьяных девушек. И пьяных парней тоже.

Пауза.

— Хочешь узнать секрет? — прошептала я.

Элио помолчал, затем наклонился ко мне.

Я прижалась губами к его уху.

— Я никогда не целовала никого, кроме тебя.

Это признание было последним, что я сказала, прежде чем мир растворился вокруг меня.

31.Джорджия

Когда я проснулась, мир закружился так сильно, что я не знала, как вообще добралась до ванной, чтобы вырвать. Несколько отвратительных и мучительных минут спустя я рухнула на пол и простонала.

Какого дьявола?

У меня никогда не было такого похмелья. Я не любительница алкоголя и долгое время принимала так много антидепрессантов, что не решалась выпить больше бокала вина.

Теперь я расплачивался за то, что у меня была практически нулевая толерантность. Чудо, что я вообще выжила после целой бутылки вина.

— Миссис Сантори, позвольте мне, — раздался женский голос с порога.

Я перевернулась и увидела капитана Тони, свежую и полную сил. В руке у нее была медицинская сумка.

Она помогла мне подняться с пола и вернуться в постель.

— Тебе не нужно за мной ухаживать. Я в порядке. Сама виновата.

— Чувствовать себя как дерьмо — это паршиво, независимо от того, чья это вина. Прошу прощения за грубость.

Я рассмеялась. Просто не могла сдержаться — услышать такое от капитана Тони было неожиданно.

Я снова легла и смотрела, как она расстегивает молнию на сумке.

— У тебя там есть аспирин?

— Не совсем, — сказала она и натянула латексные перчатки с характерным щелчком. Затем достала капельницу с длинной трубкой и иглой.

— Это еще что за хрень? — я попятилась.

Она все равно потянулась к моей руке, ее прикосновение было твердым и не оставляло шансов на сопротивление.

— Капельница, обезболивающие и физраствор. Вам сразу станет лучше.

Я наблюдала, как она протерла мне руку спиртовой салфеткой, а затем ввела иглу. Прикосновение было неожиданно мягким.

— Я оказываю экстренную медицинскую помощь уже десятки лет. Не волнуйтесь.

— О, я не волнуюсь, просто ставить капельницу от похмелья кажется слишком вычурным. У богатых людей так принято?

— Вроде того, — ответила Тони. — Приказ полковника Сантори.

— Полковника? — повторила я. — Ты служила с Элио. Я думала, в гражданской жизни вы не используете звания.

— Трудно запомнить, когда речь идет о боссе, — призналась она. — Будьте добры, не рассказывайте ему об этом.

— Конечно. В любом случае, я не так часто разговариваю с мужем.

Тони пожала плечами.

— Он ни с кем часто не разговаривает. Но Вы – первая и единственная женщина, посетившая этот дом.

— Ты здесь.

— Из-за Вас. Босс не пускает людей в свое пространство. Он никому не доверяет. — Она поймала мой взгляд, и я заметила ее любопытство. — Кроме Вас, похоже.

Я покачала головой.

— Я бы не стала придавать этому слишком большое значение. Он просто знает, насколько я беспомощна.

Тони тихо рассмеялась.

— Пусть Вы не опытна и не подготовлена, но в этом доме я бы не назвала Вас беспомощной. Совсем нет.

Я вздохнула и откинулась назад, пока Тони вешала капельницу на спинку кровати.

— Ты будешь разочарована, когда узнаешь… что твой любимый полковник женился на женщине, которую ненавидит.

Тони суетилась вокруг, наводя порядок.

— Босс не делает того, чего не хочет, это я знаю точно. Кстати, для Вас кое-что доставили.

— Правда? — я села прямее. — Одежда?

— Да, думаю, одежда тоже, но не только это. Если хотите, мы можем пойти посмотреть.

Тони соорудила мне стойку для капельницы, и я поплелась за ней по коридору, мимо огромной гостиной, в комнату на другой стороне. Она открыла дверь, и я шагнула внутрь.

И тут же вздрогнула, увидев несколько высоких фигур, стоящих у окон.

Нет, не фигур. Это были манекены для одежды.

Всего их было четыре, а на противоположной стене висело около десяти рулонов ткани. На большом столе в центре комнаты стояли пакеты. Не веря своим глазам, я заглянула внутрь.

Там были блестящие катушки с нитками всех мыслимых оттенков и гладкие ножницы с отполированными серебряными лезвиями. Игольница была усеяна иглами, а на стопке плотно упакованных лент, кружев и портновского мела лежала рулетка.

Все, что мне нужно для собственного ателье, прямо здесь, в этих сумках, и отдельная комната для работы.

Я села за стол, ошарашенная.

— Что все это значит? Зачем ему это делать? — Я посмотрела на Тони, которая просто пожала плечами.

— Я не знаю, но, как я уже сказала, босс не делает ничего, что не хочет делать. И еще кое-что. — Она сунула руку в карман и достала стильный черный телефон. — Это Вам.

Я взяла его и повертела в руках. Честно говоря, я не особо скучала по своему телефону за последние несколько дней. Единственным человеком, который мог пытаться связаться со мной, была Эрика. Одному Богу известно, куда, по ее мнению, я пропала. Может, полиция Лос-Анджелеса искала меня из-за резни в ателье? Элио не выглядел обеспокоенным. Если кто и умел скрывать следы убийства, так это он.

— Он разрешил мне пользоваться телефоном? — Я прижала палец к экрану, и он разблокировался. Я даже не хотела думать о том, как Элио настроил мой отпечаток для разблокировки. Вероятно, он сделал это прошлой ночью, пока я была в отключке.

— В некоторой степени. Он может звонить только на один номер.

Я открыла список контактов, и там был единственный номер. Подписан как «Мой Наемник».

Я набрала номер, больше из любопытства, чем из желания поговорить. Телефон прозвонил трижды, прежде чем он ответил.

— Ты все еще жива. — Низкий голос Элио раздался на линии и пронзил меня словно током.

Я отбросила телефон в сторону от испуга.

Тони наклонилась и подняла телефон со стула, на который он упал.

Затем поднесла его к уху.

— Так точно, сэр. Она в порядке. Работает над этим. Отлично.

Тони повесила трубку.

— Вот, — сказала она и вернула мне телефон.