— Он вообще не думал обо мне. Я в курсе. Но он должен знать вот что… если бы главой семьи Де Санктис был не Ренато, а меня выдали бы замуж за кого-то другого, а не Элио, я бы, вероятно, уже лежала в земле. Я жива благодаря им. Не благодаря отцу.

Я замолчала, удивленная собственной злобой. Но правда была в том, что я кипела от ярости. Отец вел сомнительную жизнь, и в конце концов, чтобы спасти себя, он подверг опасности меня. Он – эгоист, и всегда им был. С того самого дня, когда он сказал мне, что Элио ушел, что-то сломалось между нами. Я не верила ему до конца. Никогда не верила. Это была трещина — и с каждым днем она рвала ткань наших отношений все сильнее.

— Я сообщу об этом своему клиенту, — сказал мне адвокат. — Я свяжусь с Вами, как только появятся новые подробности.

— Отлично. С нетерпением жду, — отрезала я и повесила трубку.

Я передала телефон Тони.

— Все в порядке?

— Даже отдаленно нет.

Я вздохнула и опустилась в кресло у стола. Мне осточертело все. Отец, который пытался манипулировать мной даже из тюрьмы, а теперь еще и делал вид, будто я ему небезразлична, хотя только по его вине я прошла через ад. Я была бы уже мертва из-за него, если бы не Элио.

Я закончила с попытками выбирать сторону.

Я знала, где мое место.

35.Элио

Я слушал, как адвокат сбивчиво озвучивал сожаления ее отца — и слышал, как Джорджия жестко это пресекла. Что-то вспыхнуло в моей груди от ее ядовитых, безапелляционных слов. Наблюдать, как Джорджия окончательно рвет связи с недостойным отцом, было чертовски приятно. С каждым днем ее привязанности менялись, возвращая Джорджию туда, где она всегда должна была быть. Ко мне.

После того, как Джорджия повесила трубку, я отложил телефон и включил ноутбук. В каждой комнате пентхауса, за исключением ванных, были установлены камеры наблюдения.

— Все в порядке? — спросила ее Тони.

Она покачала головой.

— Даже отдаленно нет.

Я наблюдал, как черно-белая Джорджия оседает в кресло у стола, сжимая голову в ладонях, будто не в силах вынести боль.

В этот момент она выглядела такой потерянной, маленькой и уязвимой в этой огромной комнате, почти поглощенной огромным столом. Мне хотелось убить всех ее драконов и построить ей башню, куда никто, кроме меня, не смог бы добраться.

Затем она решительно встала и направилась к выходу из комнаты. Я переключился между камерами. Наблюдение за Джорджией стало моим новым хобби, и я чертовски преуспел в нем. Она вошла в свою комнату и подошла к потрепанной старой сумке, которую привезла с собой из Лос-Анджелеса. Ей понадобятся новые сумки и обувь под ее новые наряды.

Джорджия открыла сумку и порылась в ней, пока не достала тюбик губной помады. Повернула крышку — и, черт возьми, это оказалась подделка. Я был впечатлен. Джорджия извлекла флешку и рассмотрела ее. Вот они. Доказательства грязных дел семьи Де Санктис, которые, по словам ее отца, могли нас уничтожить. Его страховка. Прямо здесь, под моей крышей. Как прискорбно для него.

Джорджия задумчиво смотрела на флешку. Заглядывала ли она в нее? Имела ли она хоть малейшее представление, что у нее в руках? Она сунула флешку в карман и вышла из комнаты, направляясь в свою новую студию.

Что она задумала?

Ее походка была плавной, покачивающейся — естественное воплощение роковой женщины. Я вспомнил прикосновение ее тела прошлой ночью. Погружаться в нее было все равно что возвращаться домой после целой жизни, проведенной в холоде. Я собирался снова трахнуть ее. Я планировал трахать ее каждую ночь.

Я больше не сдерживался. Да, мой самоконтроль дал трещину, но я сформировал его заново. Попытки держаться подальше ни к чему не привели. Я перестал сопротивляться власти Джорджии надо мной. Отныне я буду брать свою жену когда захочу и где захочу.

Наконец-то она была моей, и никакая сила на этой земле не могла отнять ее у меня.

Я захлопнул крышку ноутбука и направился к двери кабинета. Я работал в «Ла Леоноре», жемчужине в короне семьи Де Санктис в Атлантик-Сити и любимом казино Ренато.

Этторе стоял у двери и бросился за мной, когда я проходил мимо.

— Босс?

Он точно не ожидал, что я уйду прямо сейчас. Сегодня у меня была сотня встреч и список поручений от Ренато. Но самое главное, мне нужно было выследить оставшихся крыс Равелли и заставить их заплатить за прошлую ночь. Я хотел стереть их присутствие с моего города. Со всего континента. Они не заслуживали меньшего за то, что посмели напасть на мою семью.

За то, что посмели прикоснуться к ней.

— Перенеси стратегическое совещание. Пусть Джада определит местонахождение Равелли вплоть до номера в отеле. Вчера она облажалась и позволила нам вляпаться в чертову засаду. Она мне должна.

— Да, сэр. — Этторе бежал трусцой позади меня. — Куда мы направляемся?

— Домой, — коротко ответил я ему. — Я собираюсь пообедать своей женой.

Этторе нахмурился, глядя на меня.

— Вы собираетесь пообедать со своей женой?

Я не смог сдержать ухмылки и покачал головой.

При виде моей полуулыбки глаза Этторе выпучились, как будто он только что увидел самого дьявола.

— Поехали.

Я нашел Джорджию в ее студии. Идея выделить ей комнату для пошива платьев была логичной. Ей нужно было какое-то отвлечение, чтобы занять голову и держаться подальше от моих дел. Это помогло бы с тем, чтобы она не пыталась сбежать или совать свой нос куда не следует... она бы не отвлекала.

Верно. И как это работает?

Это было бессмысленной затеей. Но ее улыбка, когда она впервые увидела комнату и новое оборудование, согрела пустоту в моей груди.

На ней было еще одно платье, из тех, что я ей купил. Казалось бы, невозможно, но плотное белое льняное платье с юбкой до колен, почти полностью закрывающее ее тело, выглядело на ней так же возбуждающе, как и кружевное белье. Она встала и подошла к высокому стеллажу, приподнявшись на цыпочки, чтобы достать что-то, и я быстро шагнул вперед и закрыл дверь. От этого движения подол ее платья задрался неприлично высоко. Этторе, в конце концов, был снаружи, не говоря уже о Тони. Я действительно ревновал к чужим взглядам на свою жену? Да. Именно поэтому я и назначил ей телохранителя-женщину. Ну и еще потому, что Антония Депонио была одной из лучших солдат, которых я когда-либо знал, и она спасала мне шкуру столько раз, что я сбился со счета.

— Позволь мне, — сказал я и потянулся мимо нее.

Джорджия вздрогнула и упала мне на грудь, не заметив моего появления. Она повернулась и, опираясь на полки, посмотрела на меня снизу вверх.

— Ты дома.

— Хм. — Я снял коробку, к которой она тянулась, с верхней полки и прижал к боку. — Ты скучала по мне?

Она усмехнулась, но ее щеки порозовели.

— Едва ли. Я прекрасно справляюсь сама...

— Так вот, что ты делала, когда я тебя нашел? Прекрасно справлялась сама?

Она тяжело сглотнула и пожала плечами.

— Я была в полном порядке.

— Нет, не была. — Я не удержался и заправил ей за ухо выбившийся локон. — Но это ничего. Я тоже не был.

Ее темные глаза встретились с моими, и в этот момент между нами пронеслось слишком многое. Прошлая ночь была первой за десятилетие, когда я спал без перерыва. Первой, когда мне даже в голову не пришло играть в эту чертову рулетку.

Хотя я не играл в нее с заряженным револьвером с той самой ночи, когда узнал о смерти Томмазо Конти. Я бы никогда больше не стал играть в нее таким рискованным способом. Как странно, что спустя столько времени я снова нашел то, ради чего стоит жить, и это была та самая женщина, которая в свое время поставила это желание под угрозу. Джорджия сломала меня. И, похоже, теперь только она могла меня починить.

У жизни было извращенное чувство иронии.

— Думаю, нам нужно поговорить, topolina.