Но он сдерживал себя. Рогнар должен был выстоять сам. А его собственная битва разворачивалась здесь, в глубинах его сознания.

Он снова погрузился в океан памяти, но теперь его цель была конкретнее. Узел в Зубьях Дракона. Почему он так нестабилен? Почему он ощущается как тюрьма? Что или кого он, Архитектор, запечатал там эоны назад?

Он направил свою волю, свою гармонизированную силу на прорыв ментальных блоков, связанных с этим местом. Он использовал остроту Льда, чтобы рассечь туман забвения, неукротимость Скверны, чтобы пробиться сквозь барьеры страха или вины, и всевидящий свет Искр, чтобы осветить тёмные уголки памяти.

Барьер, связанный с Ткачом и «падением», всё ещё был силён, но здесь, в воспоминаниях о создании и настройке сети лей-линий, защита была иной – словно он сам, Архитектор, запечатал эти знания, опасаясь их мощи или последствий.

И он прорвался.

Видение было ослепительным и ужасающим. Он снова был там, на плато в Зубьях Дракона, но миллиарды лет назад. Мир был иным – молодым, полным бурлящей энергии. Небо сияло незнакомыми созвездиями. А он, Архитектор, стоял перед той же многогранной жемчужиной узла, но тогда она сияла ровным, гармоничным светом.

Рядом с ним была не Элия. Другая сущность. Похожая на него – не физической формой, которой у них тогда не было, а… сутью. Тоже Архитектор? Или его ученик? Помощник? Память не давала имени, лишь ощущение древнего товарищества и… соперничества.

Они проводили эксперимент. Опасный. Они пытались не просто стабилизировать лей-линии, а использовать этот узел как линзу, как фокус, чтобы черпать энергию непосредственно из… Изначального Хаоса. Той самой первородной силы, что существовала до Порядка, до богов, из которой родилась и Скверна (как её искажённое эхо), и сами Искры (как её чистый потенциал).

Они хотели понять Хаос, научиться управлять им не через подавление Порядком, а через… гармонизацию с ним. Смелая, безумная идея. И она привела к катастрофе.

Он увидел, как их эксперимент вышел из-под контроля. Как поток неструктурированного, чистого Хаоса хлынул через узел, угрожая разорвать ткань реальности. Он увидел, как его напарник (соперник?) запаниковал, попытался разорвать связь грубой силой Порядка, что лишь усугубило ситуацию, вызвав обратный выброс энергии.

И он увидел себя, принимающего решение. Он не мог полностью остановить поток Хаоса, но он мог его… запереть. Исказить. Свернуть внутри узла, используя сложнейшие плетения Льда, Искр и даже частицы самой своей сущности, создав тем самым вечную бурю, вечного стража – элементалей, порождённых этим запертым, бьющимся в агонии Хаосом.

Он спас этот сектор реальности от уничтожения, но создал бомбу замедленного действия. И он запечатал память об этом событии глубоко внутри себя, возможно, из чувства вины или из страха, что кто-то (Ткач?) сможет использовать это знание против него.

Видение погасло, оставив Мерунеса тяжело дышать в тишине камеры. Теперь он знал. Узел в Зубьях Дракона был не просто нестабилен. Он был тюрьмой для осколка Изначального Хаоса. И его люди сейчас пытались вскрыть эту тюрьму.

Нужно было их остановить. Или помочь им сделать это правильно.

Часть 3: Прибытие и Новый План

— Они приближаются! — голос Варена прозвучал напряжённо. Он стоял на небольшом уступе, вглядываясь в долину, ведущую к плато. Они двигались быстро и бесшумно, но их приближение не осталось незамеченным стражами узла – несколько ледяных элементалей уже кружили над ними в отдалении.

Элара и Бормотун шли рядом с Вареном. Путь был изматывающим, но близость к цели и тревожные вести, которые они улавливали через прерывистую связь с Рогнаром, подгоняли их.

— Успеем ли мы? — спросила Элара, опираясь на свой костыль и плечо Варена. — Сигналы от Рогнара всё слабее.

— Должны успеть, — отрезал Варен. — Приготовиться к бою! Помните инструктаж! Против элементалей – руническое оружие и скоординированные атаки!

Бормотун, на удивление, молчал, его лицо было серьёзным, глаза внимательно следили за вихрями энергии вокруг далёкого узла. — Ох… кажется, опоздали… Он просыпается… Тот, кто внутри…

— Кто просыпается? — резко спросил Варен.

— Тот, кого Хозяин запер здесь давным-давно! Очень… несдержанный тип! Любит ломать игрушки! И реальности! — Бормотун нервно хихикнул. — Кажется, представление начинается!

Они выбежали на плато как раз в тот момент, когда Рогнар и двое оставшихся северян – Сйорн и Кари – с отчаянием отбивались от новой, ещё более яростной волны элементалей. Кристалл-узел в центре пульсировал теперь багровым, зловещим светом, а гул превратился в низкий, угрожающий рёв.

— Рогнар! Мы здесь! — крикнул Варен, и тут же вступил в бой.

— Командир Варен! Слава богам! — Рогнар едва держался на ногах, его топор был покрыт инеем и трещинами. — Мы… мы почти его успокоили… но потом… оно… оно начало вырываться!

— Что вырываться? — спросила Элара, подбегая к кристаллу и пытаясь подключить к нему свои приборы. Консоль в её руках затрещала и погасла от перегрузки. — Энергия… она чудовищна! Это чистый Хаос!

— Я же говорил! Игрушка сломалась! — воскликнул Бормотун. — Нужно бежать! Пока нас всех не размазало по стенкам реальности!

В этот момент кристалл вспыхнул ослепительно, и из него ударил столб багровой энергии, разметав элементалей и заставив всех на плато рухнуть на землю. Буря вокруг на мгновение стихла, но гул стал ещё ниже, ещё более угрожающим.

И в центре плато, там, где раньше пульсировал кристалл, теперь клубилась бесформенная масса чистого, первородного Хаоса – не Скверна, искажённая жизнью и смертью, а нечто более древнее, более фундаментальное. Оно не имело формы, но ощущалось как безграничный голод, как абсолютная непредсказуемость.

— Вот оно… — прошептал Бормотун с ужасом. — Осколок Клыка… Он свободен…

Часть 4: Вмешательство Архитектора

В Сумеречном Форте Мерунес почувствовал это – разрыв печати, высвобождение заключённого Хаоса. Волна чистой энтропии ударила по сети лей-линий, вызвав перегрузку даже в его камере. Руны на стенах замерцали красным.

— Лорд! Что происходит?! — крикнула Элара через восстановленную, но искажённую связь. — Узел… он… он нестабилен! Мы чувствуем… что-то… вырвалось!

Мерунес уже знал. Его древний просчёт, его попытка запереть Хаос, обернулась катастрофой. Осколок первозданной силы был свободен, и он был прямо рядом с его людьми, рядом с критически важным узлом сети.

Он не мог позволить Хаосу уничтожить их или, что ещё хуже, вырваться в мир. Он должен был вмешаться. На этот раз – напрямую.

Он снова раскинул руки, сливаясь с мощью двух узлов – под фортом и горного Гармонизатора. Он собрал всю свою силу, всю свою обретённую гармонию. Но он не атаковал. Он… вспоминал.

Он вспомнил тот древний ритуал, то плетение Льда, Искр и своей воли, которым он запечатал Хаос эоны назад. Это было невероятно сложное, опасное заклинание Архитектора. Он не был уверен, хватит ли ему сил повторить его сейчас, в этом смертном теле, с этой неполной памятью. Но он должен был попытаться.

Он направил поток своей воли через сеть к третьему узлу. Он не пытался атаковать вырвавшийся Хаос – это было бы бесполезно. Он пытался восстановить тюрьму. Укрепить печать.

На плато Зубьев Дракона Варен, Рогнар и их люди с ужасом смотрели на клубящуюся массу Хаоса, которая медленно обретала подобие формы – гигантскую, многоглазую, постоянно меняющуюся тварь из чистой энтропии.

— Что… что это такое?! — прохрипел Варен, поднимая щит.

— Конец всего! — простонал Бормотун, съёжившись за камнем.

Но тут кристалл-узел снова вспыхнул – на этот раз не багровым, а чистым, синим светом. Руны на нём засветились знакомым узором. Вокруг бесформенной твари начали сплетаться невидимые нити Льда и Искр, исходящие от узла и, казалось, от самого неба.

Хаос взревел от ярости, пытаясь разорвать эти путы, но они становились всё крепче, всё плотнее. Это была воля Мерунеса, воля Архитектора, действующая на расстоянии через сеть, восстанавливающая древнюю печать.