— Потери есть, лорд Мерунес, но меньше, чем могли бы быть, — сказала она тихо, когда он проходил мимо. — Ваша сила… она ужасает, но она защитила многих.

— Жизнь и смерть – лишь ресурсы в этой войне, целительница, — ответил он, не останавливаясь. — Главное – эффективное их использование. Подготовьте лазарет к приёму новых раненых. И удвойте запасы целебных снадобий. Следующая битва будет скоро.

Он поднялся в командный зал. Рогнар ждал его там с докладом. Форт держался, мелкие стычки с разведкой Ордена на южных подступах были отбиты, Кракен контролировал море. Но чувствовалось напряжение. Враги зализывали раны, но не отступили.

— Лорд, — начал Рогнар, когда Мерунес подошёл к карте, на которой были отмечены последние данные разведки. — Победа в Пасти Зверя… она была великой. Но она напугала не только врагов. Мои люди… они готовы идти за вами в огонь и воду, но они шепчутся. О вашей силе. О том… кто вы.

— Пусть шепчутся, — холодно ответил Мерунес, его взгляд был прикован к карте. — Пусть боятся. Страх – лучшая гарантия верности. Главное, чтобы они выполняли приказы. А теперь докладывай о ситуации на юге. Что Серафина?

— Орден отступил от перевала, но не ушёл далеко. Они укрепляются в предгорьях, ждут основные силы. Похоже, Инквизитор не собирается атаковать в лоб снова. Наши разведчики сообщают о прибытии имперских эмиссаров в её лагерь. Возможно, они ищут союза.

— Империя… — Мерунес усмехнулся. — Жалкие остатки былого величия, цепляющиеся за власть. Они слишком слабы, чтобы представлять угрозу, но могут стать полезным инструментом для Серафины. Нужно будет… внести разногласия в их возможный союз. А Сенат?

— Тишина, Лорд. Слишком тихо. Их шпионы наверняка уже здесь, в форте, но действуют крайне осторожно. Никаких открытых действий после провала в Белой Гавани. Они выжидают. Изучают.

— Они всегда выжидают, — проговорил Мерунес. — Это их стиль. Пусть. Пока они выжидают, мы будем действовать. — Он посмотрел на восток карты. — А что Горефанг? Вернее, то, что осталось от его орды?

— Хаос, Лорд. Полный хаос. Ваша атака… она не просто уничтожила их, она сломала их коллективный разум. Выжившие мутанты разбрелись по предгорьям, пожирая друг друга или просто умирая от последствий вашей… магии. Угрозы с востока больше нет. По крайней мере, на данный момент.

Мерунес кивнул. Одна фигура с доски была убрана. Но остальные игроки стали осторожнее. Затишье перед бурей. Это затишье беспокоило его. Оно давало ему время на консолидацию, но оно же давало время и его врагам. И оно давало ему время… на размышления. На опасные размышления о себе самом.

Он отпустил Рогнара и остался один в командном зале. Он подошёл к окну, глядя на суровый пейзаж – скалы, море, низкое серое небо. Воспоминания Каэрона снова нахлынули на него – не как неконтролируемый поток, а как старые книги на полке, которые он мог взять и прочитать. Он видел лицо Элии, её глаза цвета меди, полные любви и тревоги. Он чувствовал фантомную боль от предательского удара Зариэля. Он помнил свои мечты, свои идеалы… И он сравнивал это с тем, кем стал сейчас. Холодный стратег, безжалостный владыка, существо, сплетённое из противоречивых сил, несущее в себе потенциал как спасения, так и уничтожения.

«Если я не Каэрон… то кто же?»

Он сосредоточился на своей связи с Бормотуном. Безумный шут, агент его таинственных «кредиторов». Он явно знал больше, чем говорил. Он был здесь с самого начала, с момента его пробуждения в склепе. Он вёл его, направлял, оберегал… или манипулировал? После битвы с Хозяевами Эха Мерунес почувствовал мимолётную брешь в хаотичной защите Бормотуна, когда тот был напуган и ослаблен. Возможно, сейчас, когда враги временно отступили, был шанс надавить? Узнать правду?

Он принял решение.

Часть 2: Маска Безумия и Ядро Истины

Мерунес нашёл Бормотуна в его любимом месте – на самой вершине главной башни, где тот сидел на парапете, свесив ноги над пропастью, и с увлечением кормил морских птиц какими-то светящимися крошками, которые доставал из своего бездонного кармана.

— Любуешься видами, Бормотун? Или строишь новые козни? — голос Мерунеса прозвучал у него за спиной, лишённый тепла.

— О! Главнюк! А я как раз думал, куда ты пропал! — Бормотун обернулся, его лицо расплылось в обычной безумной улыбке. — Да вот, кормлю пернатых друзей! Рассказываю им о тяготах бытия и о том, почему небо синее, а сыр дырявый! Очень благодарные слушатели! В отличие от некоторых!

— Хватит игр, шут, — Мерунес подошёл ближе, его тень накрыла Бормотуна. Он намеренно усилил свою ауру, вплетая в неё не только холод Льда и мощь Искр, но и тёмное, давящее присутствие Скверны. Воздух вокруг них загустел, птицы испуганно взмыли в небо. — Я хочу ответов. Сейчас.

Улыбка Бормотуна стала чуть менее широкой, в его бегающих глазках мелькнула тень… не страха, но настороженности. — Ответов? О чём? О смысле жизни? О том, сколько ангелов поместится на острие иглы? Или о том, почему у меня в сапоге живёт говорящий хомяк по имени Фёдор?

— Кто ты такой, Бормотун? По-настоящему. Кто твои «друзья»? Какова их цель? И кто я? — Мерунес произнёс последние слова почти шёпотом, но в них звучала такая сила воли, что Бормотун невольно поёжился.

— Опять эти скучные вопросы! — картинно вздохнул шут, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. — Я же говорил! Я – Бормотун! Весёлый парень! Люблю пирожные и хаос! А друзья… ну, они просто друзья! Очень занятые! Спасают вселенные, играют в гольф чёрными дырами, всё такое! А ты… ты – наш герой! Наш чемпион! Наш… эээ… подопытный кролик? Шучу! Не кролик! Скорее… очень большой и важный хомяк!

Мерунес не стал спорить. Он просто протянул руку и положил её на лоб Бормотуна. Тот взвизгнул и попытался отпрянуть, но невидимые путы из тёмной энергии и льда сковали его на месте.

— Не надо! Не лезь! Там… там сквозняк! И пауки! Большие, страшные пауки с философскими дипломами! — заверещал Бормотун, его глаза забегали с удвоенной скоростью.

Мерунес проигнорировал его протесты. Он закрыл глаза и направил свою волю, свою гармонизированную силу внутрь сознания Бормотуна. Он ожидал встретить хаос, безумие, лабиринт ложных воспоминаний и парадоксов. Так оно и было. Ментальный мир шута был похож на картину сумасшедшего художника – цвета кричали, формы текли, логика отсутствовала. Образы сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой: танцующие чайники, поющие горы, библиотеки, где книги пожирали читателей, бездонные пропасти, заполненные смехом. Это была искусная защита, рассчитанная на то, чтобы свести с ума любого, кто посмеет вторгнуться.

Но Мерунес не был обычным магом. Его собственная сила была сплетена из Порядка и Хаоса. Он использовал Лёд, чтобы проложить себе путь сквозь безумие, отсекая ложные образы, замораживая потоки абсурда. Он использовал Скверну, чтобы найти слабости в этой защите, искажения, трещины, через которые можно было проникнуть глубже. И он использовал Искры, чтобы видеть истинную суть за маской хаоса, чтобы не поддаться иллюзиям.

Бормотун ментально кричал, извивался, пытался сбить Мерунеса с толку, забрасывая его потоками бессмыслицы, страха, ложных откровений. Он показывал Мерунесу тысячи возможных вариантов его прошлого и будущего, пытаясь запутать, сломить его волю. Но Мерунес шёл вперёд, его воля была как ледяной бур, пронзающий слои безумия. Он чувствовал ядро – древнее, могущественное сознание, скрытое под всей этой мишурой. Он чувствовал его страх.

И он нашёл брешь. Ту самую слабость, которую он заметил после битвы с Хозяевами Эха. Момент уязвимости, когда Бормотун был вынужден использовать свою истинную силу, чтобы защитить их, и его маска дала трещину. Мерунес ударил в эту точку всей своей мощью.

Защита рухнула.

На одно краткое, ослепительное мгновение Мерунес увидел… всё. Не хаос. А невероятно сложный, многомерный Порядок иного уровня. Он увидел структуру организации, к которой принадлежал Бормотун – не политическую или военную, а скорее… метафизическую. Сеть существ или сознаний, разбросанных по разным реальностям, разным временам, связанных общей целью – поддержанием некоего «Великого Равновесия» или участием в «Великой Игре», правила которой были непостижимы для смертных. Он увидел «друзей» Бормотуна – не гуманоидов в масках, а их истинные формы – вихри чистой энергии, геометрические конструкты размером с галактику, мыслящие океаны, сущности, стоящие вне времени и пространства.