Это была своего рода подготовка к решительной схватке с выдвиженцами «культурной революции». В декабре 1978 г. состоялся 3-й пленум ЦК КПК 11-го созыва, который ознаменовался победой над ними. Пленум постановил прекратить политические кампании. По сути дела, речь шла об отказе от курса на перманентную революцию, на продолжение и обострение классовой борьбы внутри страны и о переходе от «революции» к строительству, к сосредоточению усилий на решении проблем экономического характера. На пленуме были сняты обвинения с «маршала правды» Пэн Дэхуая. В составе руководства КПК прочно заняли свои места главные фигуры постмаоцзэдуновского Китая — Ху Яобан, Чэнь Юнь, Дэн Сяопин.
Проблемы экономической стратегии в решениях пленума были затронуты лишь отчасти. Главным было отрицание «опыта Дачжая», что означало отказ от ставки на формы социальной организации в деревне, подобные «народным коммунам». Была подвергнута критике политика Хуа Гофэна, направленная на осуществление нового «великого скачка».
В июне-июле 1979 г. состоялась очередная сессия ВСНП, на которой было принято решение о проведении в течение грех лет (1979–1981) политики «урегулирования» в экономике страны. За счет сокращения капиталовложений в тяжелую промышленность предполагалось ускорить развитие легкой, особенно текстильной, промышленности. Была принята программа конверсии военной промышленности, с тем чтобы обеспечить массовый выпуск товаров длительного пользования — велосипедов, часов, холодильников, стиральных машин, телевизоров. Приоритетной сферой стало и сельское хозяйство: были существенно повышены закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию; машиностроение было во многом ориентировано на производство сельскохозяйственного инвентаря, оборудования для ирригационных систем и т. п.
Успешное осуществление этой политики привело к значительному росту товарной массы, в корне изменило положение на потребительском рынке. За три года резко снизился товарный дефицит, начался процесс оздоровления денежного обращения. Быстро стал увеличиваться экспорт потребительских товаров. Существенно выросла доля фонда потребления в национальном доходе, была прервана тенденция снижения жизненного уровня населения, и начался его рост, в том числе и в деревне. Экономические и социальные последствия «урегулирования» создавали благоприятные условия для политических перемен в стране, прежде всего, для изменений в составе руководства.
Впрочем, уже в сентябре 1979 г. на очередном пленуме ЦК КПК была безоговорочно осуждена «культурная революция». Заместитель председателя ЦК КПК, председатель Постоянного комитета ВСНП маршал Е Цзяньин в докладе по случаю 30-й годовщины образования КНР, утвержденном на пленуме, дал оценку «культурной революции», которая отражала отношение к пей в глубине души всех мыслящих и чувствующих людей Китая. «Культурная революция» была в этом докладе расценена как «потрясающее, чудовищное бедствие», в ходе которого насаждалась «диктатура насквозь прогнившего и самого мрачного фашизма с примесью феодализма».
В дальнейшем Ху Яобан отмечал, что в «культурной революции» не было ничего положительного. Чэнь Юнь и Дэн Сяопин, лично не пострадавшие во время «культурной революции» и, очевидно, благодарные Мао Цзэдуну за это, а также разделявшие ряд его идей, никогда не осуждали «культурную революцию» так, как это делали Е Цзяньин и Ху Яобан. В январе феврале 1980 г. на пленуме ЦК КПК был восстановлен пост генерального секретаря ЦК КПК. На этот пост был избран Ху Яобан. Фактически с этого времени Хуа Гофэн утратил положение единственного высшего руководителя партии.
В августе 1980 г. Хуа Гофэну пришлось уйти с поста премьера Госсовета КНР. На это пост был назначен Чжао Цзыян, известный смелыми реформами в самой многонаселенной (100 млн. человек) провинции Китая Сычуани. Он также отличался последовательным и глубоким отрицанием «культурной революции» и курса Мао Цзэдуна. Наконец, в 1981 г. на очередном пленуме ЦК КПК председателем ЦК КПК был избран Ху Яобан. В дальнейшем, когда пост председателя был упразднен, он остался генеральным секретарем ЦК КПК.
Таким образом, с 1980 по 1987 г., на протяжении первых семи-восьми лет реформ в Китае, официальным высшим руководителем КПК был Ху Яобан. Это не было лишь формальное положение. Именно он был «мотором» при продвижении по пути демократизации в партии и в стране, а также при осуществлении всех экономических реформ рыночного характера, прежде всего, в китайской деревне. Однако Ху Яобану всегда приходилось учитывать мнение Чэнь Юня и Дэн Сяопина. Эти «два старца» находились «на второй линии», но без их согласия было невозможно сделать ни одного существенного шага в управлении партией и государством. Такова была сложная структура управления делами в КНР в 1980-х годах.
Необходимо также подчеркнуть, что пост председателя ЦК КПК был упразднен далеко не случайно. Дело в том, что занимающий этот пост по традиции был одновременно и председателем Военного совета ЦК КПК.
Главная ветвь власти в КНР — это власть над вооруженными силами, а она сосредоточена в руках председателя Военного совета ЦК КПК. Армия в Китае практически являлась не только армией государства, но, прежде всего, армией правящей партии и находилась под ее «абсолютной властью».
В 1981 г. пост председателя Военного совета, позволявший сосредоточить в своих руках реальную высшую власть в стране, занял Дэн Сяопин. Даже не будучи членом ЦК КПК, а всего лишь рядовым членом партии, он продолжал занимать этот пост вплоть до осени 1989 г. На практике это означало, что именно ему принадлежала верховная власть.
Осенью 1980 — зимой 1981 г. состоялся судебный процесс над «четверкой». Это было политическое осуждение «культурной революции». На суде Цзян Цин заявила, что во время «культурной революции» она выполняла волю Мао Цзэдуна. Цзян Цин и другие были приговорены к смертной казни с отсрочкой приведения приговора в исполнение на два года, затем смертная казнь была заменена пожизненным заключением.
В 1981 г. на пленуме ЦК КПК было принято «Решение по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР». Документ получился компромиссным. В нем нашли свое отражение и отношение к Мао Цзэдуну тех, кто пострадал в период его правления, особенно в ходе «культурной революции», кто видел ошибочность и преступность его курса, и позиция тех, кто был тесно связан с ним, кто разделял в той или иной мере его взгляды. В этом «Решении» Мао Цзэдуну ставилась в заслугу победа, в результате которой и была образована КНР. В документе отмечались и его «ошибки», начиная с «великого скачка», говорилось и о жесточайших репрессиях. Общая оценка Мао Цзэдуна была такой, на которой настояли Дэн Сяопин и Чэнь Юнь, а именно: «…его заслуги занимают главное, а ошибки второстепенное место». Дэн Сяопин говорил, что портрет Мао Цзэдуна будет «вечно висеть» на главной площади столицы КНР.
В Китае в то время многие понимали половинчатость и ущербность такой оценки политики Мао Цзэдуна. Гласное и публичное признание его «ошибок» явилось следствием непреодолимого давления настроений подавляющего большинства населения страны, в том числе и членов партии. Свою роль сыграло и то обстоятельство, что номенклатура КПК подвергалась жестоким репрессиям во время его правления. К концу 1982 г. было возвращено доброе имя примерно трем миллионам кадровых работников партии. Ведущую роль при осуществлении массовой реабилитации и возвращении людям их доброго имени сыграл Ху Яобан. Он внес предложение о пересмотре более 100 тыс. несправедливых «дел», по которым проходили более 100 млн. человек.
Противоречивым было не только отношение к самому Мао Цзэдуну, но и к его идеологии, его внутренней, прежде всего, экономической, и внешней политике. Самые крупные и решительные изменения происходили в сфере экономики. Большинству было очевидно, что здесь маоцзэдуновский курс завел страну в тупик.
В то же время в ходе всего процесса реформ в Китае никогда не прекращалась борьба вокруг вопроса о том, что должно быть главным в экономике — рынок или план. В 1982 г. Чэнь Юнь выдвинул тезис о том, что главной должна стать плановая экономика. В противовес ему в 1985 г. Чжао Цзыян выступил с утверждением, что главное — осуществление реформ, без них у Китая нет выхода, он может добиться расцвета и могущества, только успешно осуществляя реформы. Разногласия в руководстве партии и страной, остатки веры в плановую экономику препятствовали последовательному осуществлению реформ.
