Бруней конца XX — начала XXI в. все глубже погружается в реалии современного мира, чему в немалой степени способствует политика его правящих кругов. Сам султан Х. Болкиах стал активно участвовать в мировой политике, выступая сторонником поисков компромиссных решений в спорных вопросах путем переговоров и сотрудничества. Благодаря конструктивной позиции султана Бруней стал играть заметную роль во внешнеполитической деятельности АСЕАН в регионе и на международной арене. В частности, после событий 11 сентября 2001 г. Бруней вместе с другими странами — членами Ассоциации выступил против терроризма. В самом султанате деятельность любых мусульманских организаций, которая, с точки зрения властей, противоречит «истинному исламу», а значит, угрожает национальной безопасности, жестко пресекается.

Вместе с тем наблюдается диверсификация внешних связей Брунея, который на протяжении почти целого столетия ориентировался исключительно на Великобританию. И хотя английские компании до сих пор занимают доминирующие позиции в экономике страны, все более заметную роль в ней начинают играть американские, японские, французские и другие компании, закладывая тем самым базу для политического сотрудничества.

Бруней все чаще становится местом проведения международных и региональных форумов. В стране регулярно проводятся конференции и встречи политических руководителей и представителей деловых кругов асеановских государств. В 1999 г. в султанате прошли игры стран ЮВА. В 2001 г. в рамках давно уже существующей концепции развития экологического туризма началась кампания «Посетите Бруней». Развитие туризма означает пробуждение к жизни массы смежных отраслей и создание новых рабочих мест.

Руководство страны прилагает немалые усилия к тому, чтобы Бруней стал активным участником международных экономических отношений. Запущены планы создания в БСБ офшорного финансового центра, в деятельности которого упор будет сделан на исламскую специфику. Главной целью учрежденного в 2001 г. Исламского банка развития было привлечение финансового и банковского капитала из умеренно-консервативных мусульманских стран, таких, как Малайзия, Индонезия, арабские государства Ближнего Востока, и создание в перспективе международного исламского денежного рынка. Кроме того, банк будет оказывать содействие развитию местного мелкого и среднего бизнеса.

Наконец, принято решение сделать конкурентоспособной в условиях глобализирующейся экономики саму нефтегазовую отрасль. В связи с этим запланировано создание девяти промышленных зон. В первую очередь там будут развиваться нефтепереработка, портовое хозяйство, химия и прочее производство. Осуществление поставленных планов, как и все большая открытость Брунея миру, бесспорно, вызовут глубокие изменения, и не только в экономике. Социальные ценности брунейского общества испытывают на себе перемены, которые несет глобализация и новый век. И Бруней вынужден приспосабливаться к этим переменам.

В феврале 1942 г. Восточный Тимор заняли японские войска. После окончания Второй мировой войны колония вернулась под власть Португалии. В соответствии с поправкой 1951 г. к конституции Португалии Восточный Тимор и другие владения получили статус «заморских территорий». Методы управления и положение коренного населения не изменились, но на Восточный Тимор более не распространялась программа деколонизации ООН. Полноправное португальское гражданство получали европейцы и тиморцы со статусом «цивилизованных» или «ассимилированных» при условии владения португальским языком, христианского вероисповедания, получения достаточного дохода, уплаты налогов, исполнения воинской обязанности, благонадежности, «португальского» образа жизни. В 1950 г. при численности населения 436 500 этот статус имели около 7500 жителей: 1541 коренной тиморец, 568 белых, 2022 метиса, 3128 китайцев, 48 индийцев, 110 арабов, 54 африканца.

Основой экономики в 1950-х годах было экспортоориентированное сельское хозяйство: вывоз кофе (80 % экспорта), каучука (8 %), копры (7 %). Внешнеторговый баланс был хронически пассивным. Доход на душу населения к концу 1960-х годов составлял 122 долл. в год.

Подъем освободительного движения на Восточном Тиморе и в других колониях вынудил режим Салазара в Португалии провести ряд реформ. Новый избирательный закон установил высокий имущественный и возрастной ценз. Коренное население получило португальское гражданство. На Восточном Тиморе был учрежден Законодательный совет из 14 членов. Трое — директор гражданской администрации, казначей и генеральный судья — назначались из Лиссабона, а одиннадцать избирались: трое депутатов представляли всех грамотных жителей территории, шесть — административные учреждения, один — католических священнослужителей и школьных учителей, один — граждан, плативших налоги более 1000 эскудо (34 ам. долл.) в год.

Усовершенствована была система образования. К 1973 г. в школах обучалось 60 200 человек (49 % детей школьного возраста). Имелись одна средняя школа (250 учеников), 15 четырехлетних школ и 378 двухлетних пунктов обучения. Многие учебные заведения действовали под попечительством католических миссий. К 1973 г. до трети населения были католиками, около 1 % — мусульманами. Большинство коренных жителей (тетумы, мамбаи и др.) придерживались автохтонных верований.

После Апрельской революции 1974 г. новое правительство Португалии предоставило равные права всем гражданам, разрешило создание политических партий. На Восточном Тиморе возникло несколько организаций, важнейшими из которых были:

1. Демократический союз Тимора (УДТ) выступал за постепенную подготовку к независимости при сохранении в переходный период ответственности Португалии за ход этого процесса и поддержании в дальнейшем привилегированных отношений с бывшей метрополией.

2. Революционный фронт за независимость Восточного Тимора (ФРЕТИЛИН) имел наибольшее влияние, требуя немедленной независимости, радикальных социальных и экономических преобразований. Идеологически Фронт был близок к левым движениям в бывших португальских колониях в Африке — Мозамбике и Анголе. Умеренное крыло Фретилин допускало, что по достижении независимости внешние сношения, оборона и другие ключевые сферы будут координироваться с Индонезией.

3. Народно-демократическая ассоциация Тимора (АПОДЕТИ), исходя из этнической общности населения восточной и западной части острова, выступала за присоединение к Индонезии, которой принадлежит Западный Тимор.

Португальское правительство, будучи не в состоянии влиять на события, заняло колеблющуюся позицию. Это поощряло проиндонезийские элементы на Восточном Тиморе и побудило Джакарту поддерживать своих сторонников, включая посылку войск в приграничные районы. Напряженность в отношениях между политическими силами на Восточном Тиморе вылилась в мятеж, поднятый УДТ 11 августа 1975 г. и подавленный военными формированиями ФРЕТИЛИН.

28 ноября лидер ФРЕТИЛИН Ф. Амарал провозгласил создание независимой Демократической Республики Восточный Тимор. Правительство Португалии не признало новое государство, оговорившись, что не согласно на включение Восточного Тимора в состав третьих стран. Через два дня лидеры УДТ, Аподети и некоторых малых партий выступили в г. Балибо близ границы с Западным Тимором с декларацией о присоединении к Индонезии.

Находившиеся в Джакарте в конце 1975 г. президент США Дж. Форт и госсекретарь Г. Киссинджер заявили президенту Сухарто, что Соединенные Штаты приветствовали бы присоединение Восточного Тимора к Индонезии, дабы эта территория не стала «советским плацдармом» в Юго-Восточной Азии. В ночь на 7 декабря индонезийские войска вторглись на Восточный Тимор. Подразделения ФРЕТИЛИН отступили в горы, сохранив контроль над значительной частью территории. Совет Безопасности ООН выразил сожаление в связи с интервенцией, подтвердив право народа Восточного Тимора на самоопределение. ООН сохраняла эту позицию и позже, но ее осуждение интервенции было вялым: большинство стран не хотело осложнять отношения с Джакартой.