— Достаточно, — твердо сказала Жаклин, вставая с места.

Диана послушно замолчала, но не стала больше терпеть мое общество и выбежала из зала. Все, кроме меня, посмотрели ей в след.

Жаклин постучала пальцами по столу и встала со своего места.

— Предлагаю взять перерыв до завтрашнего дня. Я вышлю вам на почту всю информацию. Дизайнеры, поработайте над внешностью главных фаворитов истории. Учтите пожелания, которые мы сегодня обсуждали. Анна, составь техническое задание для отдела маркетинга. В следующем месяце нам нужно будет выпускать рекламу

Все кивнули и хором попрощались с Жаклин. Я, как всегда, решила уйти последней, поэтому в течение нескольких минут по порядку складывала свои заметки в папку, пока остальные участники команды покидали зал.

Напряжение возросло до такого уровня, что становилось тяжело дышать.

На какое-то время наступила обманная тишина. Я быстро сообразила, что один единственный человек так и не ушел из зала.

— Хочешь мне что-то сказать? — спросила я у Леоны.

Моя бывшая подруга смотрела куда-то поверх моего плеча и явно о чем-то размышляла. Не удивлюсь, если она окатит меня ругательствами за то, что я публично занизила способности Дианы.

— Знаешь, никто в нашей команде не считал твой перевод чем-то ужасным.

— Неужели? — скептически спросила я.

— Диана сценарист. Неудивительно, что перевод другого сценариста, который отметился немалыми достижениями в компании, смутил ее.

Я закончила собирать документы и встала. Леона не выглядела как человек, который собирался закончить свою триаду.

— Чего ты от меня хочешь?

— Сегодня утром некоторые из нас обсуждали идею с гибелью родителей и пришли к тому же выводу, что и ты. Никто не стал бы упрекать тебя в желание внести изменения в сюжет. Но ты, разумеется, не подумала об этом.

С моих губ сорвался смех.

— Я почти полтора года проработала в команде, которая упрекала меня за любые идеи. Считай, что отстаивать свои задумки — моя вторая специализация.

— Это не должно быть проблемой для тебя, — продолжила Леона, когда я остановилась рядом с ней. — Каков процент принятых идей, принадлежавших тебе? Восемьдесят пять? Девяносто процентов? Другие сотрудники могут завидовать твоим успехам.

— Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь.

Леона поправила черную сумку с длинным ремешком и сложила руки на груди, глядя на меня тем самым взглядом «я продолжаю говорить с глупым человеком».

— Только полный идиот будет игнорировать твои навыки и не замечать, как много ты работаешь и сколько делаешь для Норладса. Ты талантлива. Ты упорна. А еще ты бестактна. Неужели было сложно объяснить свою позицию, не занижая навыки других? Неужели тебе так нравится защищаться?

— Мне нравится нападать в ответ, — уверено ответила я и оставила Леону в зале одну.

Никто из их команды не был настроен против меня? Полный бред. Идею поменять сюжетный поворот, придуманный Дианой, поддержали бы? Никогда в это не поверю.

Суть команды заключалась в том, что все сотрудники напоминали слаженный механизм, который работал на взаимопонимании и доверии. Главная загвоздка заключалась в том, что я никогда не могла стать одной из деталей, имеющей значение. За время работы в Норладсе меня переводили из команды в команду, потому что налаживать отношения с другими — не лучшая моя сторона. В команде Виктории я работала дольше всего только потому, что моя начальница не была готова отказаться от моих навыков. Поэтому-то она всегда и вставала на мою сторону и закрывала глаза на все конфликтные ситуации.

Ей было важно добиться успеха. Частично успех зависел от меня. Виктория без зазрения совести поставила на мне невидимое клеймо, из-за которого другие руководители даже не пытались предложить мне перевод. Возможно, никто из них их не хотел. Не все были готовы терпеть выходки «рыжей бестии» ради успеха игр.

Размышления прервал звук приехавшего лифта.

Где-то в отдалении я услышала стук каблуков и не успела вовремя нажать на кнопку, когда из-за угла показалась Рошель. Этот рабочий день не мог закончится еще ужаснее.

Мысленно я напомнила себе уходить с работы через черный вход, если Жаклин вдруг снова отпустит нас пораньше.

Рошель довольно улыбнулась, постучала пальцами по кнопкам лифта и только потом нажала на нужный этаж.

— Вчера во время обсуждения игры мы говорили о тебе, — начала она. — Признаюсь честно, это были ужасные пару минут.

— Удивлена, как ты это выдержала.

— Оказывается, Жаклин похвалила тебя на собрании руководителей. Я впервые слышала, чтобы кто-то считал твои недостатки достоинствами.

Предательское чувство благодарности смешалось с подозрением, которое преследовало меня на протяжении всей работы в Норладсе. Я не позволила ни единой эмоции проступить на лице, раздражая Рошель еще больше, а сама пыталась понять, зачем Жаклин хвалить меня? Я работала в ее команде только пару дней.

— Она поблагодарила Викторию, что та перевела тебя. Я не знала, что Жаклин уже давно хотела переманить тебя в свою команду.

«Знаешь, Шейлин, я ведь действительно рада, что такой талантливый сценарист присоединился к моей команде».

— Это совсем неудивительно, что ты приглянулась той неуравновешенной. — Рошель усмехнулась, разглядывая слишком длинные красные ногти. — Никогда не забуду, как она заставила своих сотрудников участвовать в благотворительной акции против вырубки лесов и выйти на улицу с плакатами.

Пока Рошель вспоминала безумные выходки Жаклин Хобс за последние месяцы, я старалась сдержать внезапно возникший гнев внутри. Может, новый руководитель произвел на меня слишком хорошее впечатление? Может, я не ожидала, что Жаклин ждала моего появления в своей команде и даже хвалила на собрании?

Никто никогда не делал для меня чего-то такого.

— Эй, Шейлин. — Рошель вдруг оказалась почти вплотную ко мне. — Ты сегодня оказалась права. Без тебя вся наша команда останется без щедрого вознаграждения, поэтому не забывайся, понятно? Мне было приятно получать премию, пока ты надрывалась сверхурочно и выпрыгивала из штанов, чтобы хорошо выполнить свою работу. Так что быстрее делай из ущербной любовной новеллы шедевр и возвращайся к нам. — Рошель понизила голос, когда двери лифта начали открываться. — Наша команда, так и быть, потерпит твои выходки в будущем.

Я не позволила Рошель сказать мне что-то еще, выскочила из лифта и поехала домой на такси, не переставая сжимать лямки сумки ни на минуту. Сегодняшний день по праву считался самым отвратительным из всех за последние три месяца. Он мог стать днем, когда меня посадили бы в тюрьму за двойное убийство. Нет. За тройное. Вместе с Рошель и Дианой следовало бы избавиться и от Жаклин Хобс, которая вводила меня в заблуждение своим поведением и выбивала почву из-под ног.

Дома я выпила бокал вина залпом, бросила в рот кусок сыра и снова прооралась в подушку. Лучшего способа избавиться от внутреннего напряжения не было. Через минут пять бокал снова наполнился вином, а моя голова — мыслями о довольно ущербной ситуации, в которой я оказалась.

Так и хотелось позвонить маме и сказать: «Видишь, я работаю в компании своей мечты. Работаю с людьми, которые меня ненавидят».

Я уселась на кровать с ноутбуком, желая потратить энергию на работу, но случайно открыла папку со старыми фотографиями. Ладно. Возможно, это было не случайно. Иногда я специально просматривала снимки со времен старшей школы и университета, чтобы напомнить себе, что осталось позади.

И речь шла не о длинных насыщенно рыжих волосах, которые уже третий год едва опускались ниже плеч. И не о зеленых глаза с блеском, присущим наивной дурехе, не знающей жизни. Речь шла о людях, воспоминаниях, возможностях. О старой версии меня, которая сломалась. Которую сломали.

Ближе к восьми часам вечера мне вдруг позвонила Жаклин. Я слегка перебрала с алкоголем и попыталась сделать так, чтобы новый руководитель ничего не заметил.

— Слушаю.