Я сдвинулся в сторону, чтобы освободить для неё место у раковины, и наблюдал, вдыхая аромат апельсинов и ванили, как она поднимает маленькую крышку и наполняет чайник водой.

— Значит, нам стоит поговорить с кем-нибудь о тесте ДНК? — спросила она после того, как закончила. Её нервный взгляд встретился с моим, когда она закусила губу. — Я могу позвонить после утренних занятий и назначить нам прием?

Она сформулировала это как вопрос — почти как будто не была уверена, что я захочу этого, ведь я уже высказал свое мнение по этому поводу во время поездки домой.

Мне было все равно, что скажет Джада.

Ни за что на свете — ни за что блядь — Атлас не могла появиться из-за моих яиц.

Я был охуенен во многих отношениях, но желание трахнуть собственную дочь не входило в их число. Я должен был верить, что, если бы мы с Атлас действительно были связаны кровными узами, что-то во мне почувствовало бы это, знало бы об этом и не позволило бы мне вообще испытывать к ней влечение.

Даже сейчас.

Мне стоило большого труда не отодвинуть её стринги в сторону и не засунуть туда язык. Вместо этого я крепче ухватился за край раковины, чтобы не потянуться к ней.

Я прочистил горло и сказал:

— Хороший вариант.

— Хорошо, — она подошла к плите и поставила чайник на одну из решеток, а затем включила конфорку. — А пока, наверное, мне стоит надеть штаны, да?

Я ухмыльнулся.

— Не беспокойся из-за меня.

Улыбаясь, Атлас все равно вышла из кухни, а я смотрел, как покачивается её полная задница с каждым шагом.

Определенно не мой чертов ребенок.

И я бы сделал любой анализ ДНК, чтобы доказать это.

Я все ещё стоял и размышлял, когда спустя несколько минут засвистел чайник Атлас.

Я подошел к плите и выключил конфорку, даже не задумываясь об этом. Затем я взял кружку, которую она поставила, и начал заваривать ромашковый чай так, как, как я знал, она любит — с медом, молоком и небольшим количеством молотой корицы — так, как я видел, как она готовила его сотни раз, наблюдая за ней, словно она могла исчезнуть, если я хоть на секунду отвлекусь от неё.

Закончив, я отнес кружку наверх и вошел в главную спальню, которая теперь принадлежала Атлас. По крайней мере до тех пор, пока мы не разберемся с этим дерьмом, и я не смогу снова спать рядом с ней.

Я поставил чай на тумбочку и уже собрался уходить, чтобы начать собираться на работу, как дверь ванной распахнулась и из неё вырвался пар.

Атлас вошла в спальню, голая и с капельками воды по всему телу.

— О… — она застыла в дверях, её губы разошлись в шоке от того, что я стою в своей собственной спальне. Её руки взлетели вверх, чтобы прикрыть грудь и киску, хотя я старался держать внимание на её лице.

Это было так чертовски глупо.

Проклятая Джада и её дерьмовые заявления.

Не следовало совать свой член в эту сучку. По многим причинам. Я всегда чувствовал себя виноватым за предательство лучшего друга, но никогда не позволял зацикливаться на этом — особенно после того, как они поженились, и я полагал, что они будут жить долго и счастливо.

— Моя вина, — сказал я, собираясь уходить.

— Подожди.

Я только начал проходить мимо неё, как почувствовал, что она схватила меня за руку.

— Может, ты и был прав, — сказала она, когда я посмотрел на неё сверху вниз. — В любом случае, ты уже все видел. Оставайся. Душ свободен.

Она не дала мне шанса возразить, прежде чем отпустить меня и скрыться в шкафу. Я провел рукой по лицу, прежде чем решил воспользоваться её предложением и сходить в душ.

К счастью, к тому времени, когда я вышел из душа с полотенцем, обернутым вокруг бедер, она была уже полностью одета и запихивала учебник в рюкзак «Фенди». Это был подарок с поздравлениями, который я преподнёс ей после того, как её перевод в университет был принят.

Она неделями восхищалась этой чертовой сумкой, и сколько бы я её ни баловал, Атлас не переставала быть благодарной. Это только разжигало во мне желание дать ей ещё больше. Все, что я мог дать, принадлежало ей.

— Ты можешь подвезти меня до кампуса? — спросила она, не поднимая глаз. — Я забыла, что оставила машину в мастерской вчера вечером, и у меня не будет времени её забрать. Профессор Ванг очень раздражается, когда студенты опаздывают.

— Да, я тебя подвезу.

— Спасибо, — она опустила голову и заняла руки, и я понял, что она избегает смотреть на меня, в то время как на мне не было ничего, кроме полотенца, и повсюду стекала вода.

Я взял с комода чистую униформу, а затем сбросил полотенце и влез в брюки. Я стоял спиной к зеркалу, поэтому успел бросить на неё быстрый взгляд, прежде чем она глубоко вдохнула, схватила рюкзак и выбежала из комнаты.

Я усмехнулся, закончив одеваться, а затем взял с тумбочки пистолет и спрятал его за пояс. Я спустился за своей малышкой вниз, чтобы отвести её в колледж, а после, надеюсь, получится отвлечься от этого дерьма на несколько часов на работе.

Я оставил машину стоять на обочине, когда Атлас отстегнула ремень безопасности и повернулась ко мне.

— Нам нужно поговорить.

Я начал думать, что это её любимая фраза.

— Знаю, мы договорились не заниматься сексом, пока не получим результаты, но как насчет остального?

— Что ты имеешь в виду?

— Как это работает? В условиях пандемии анализ ДНК может занять недели… месяцы. Будем ли мы продолжать отношения? Остаемся эксклюзивными или начнем встречаться с другими людьми? Не знаю, как у тебя, но в последний раз, когда я проверяла, платонические отношения означали дружеские.

Я провел языком по зубам, глядя на неё, и заставил себя сохранять спокойствие.

— Это то, чего ты хочешь?

Она покачала головой.

— Нет.

Чувствуя, что ей есть что сказать, я промолчал, наблюдая за тем, как она укладывает локон, не попавший в кудрявый хвост на макушке. Фальшивые локоны, которые она носила, когда мы только познакомились, стали далеким воспоминанием, и я влюбился в её натуральные волосы.

— Я знаю, с моей стороны нечестно требовать моногамии. Если Джада действительно моя биологическая мать… — она поморщилась. — Есть пятьдесят процентов вероятности, что нам придется расстаться и, возможно, никогда больше не увидеться. Но это… это то, чего я хочу, — быстро закончила она. А затем подняла подбородок, давая понять, что не собирается отступать.

— Хорошо.

— Хорошо? — повторила она. — Вот так просто?

Её слова, прозвучавшее за ними недоверие и настороженность в её взгляде… все это было похоже на дежавю. Мы зашли так далеко, что пришлось вернуться на исходную позицию, где Атлас нужно было убедить, что я прикрою её, несмотря ни на что.

Я вспомнил наш разговор восемь месяцев назад, на следующее утро после того, как я перевез её к себе и трахнул в первый раз. Когда я пообещал убить за неё.

Черт, я едва знал её.

Это было очевидно.

Теперь я слышал свою мать.

— Это опасно… как легкомысленно вы, молодые люди, занимаетесь сексом. Вы делаете детей, к которым не готовы. Вы распространяете болезни, не обращая на них внимания. И я знаю тебя, сынок. Знаю таких, как ты. Ты используешь этих женщин, а сам едва знаешь их имена, не говоря уже о том, откуда и кто они. Ты можешь трахать своих родственников и даже не подозревать об этом. Береги себя, Оуэн Рашаад. Иначе однажды окажешься в ситуации, из которой не сможешь выбраться.

Если бы только моя мать знала, насколько сбылись её предупреждения. Я знал, что скажут она и мой отец.

Они посоветовали бы мне отпустить Атлас.

Я так и сделал, но посмотрите, к чему это привело? Вернулись к исходной точке. Я знал Атлас лучше, чем кто-либо другой. Из-за её прошлого отказ от неё принес бы больше вреда, чем пользы, поэтому я сдержал обещание, которое дал ей, когда она согласилась стать моей. Я дал ей то, что ей было нужно, даже в ущерб себе.