В конце концов, кончик моего члена достиг задней стенки её горла, и мои руки взметнулись к её голове, когда я почувствовал, как напрягается мой член, и с усилием сдержал его. Я хотел только одного — кончить ей в рот, но не сейчас.

Не сейчас.

Ощущение её губ вокруг меня было слишком чертовски хорошим, чтобы отказаться от него так скоро.

Атлас ухватилась за мои бедра, чтобы сохранить равновесие, но она не жаловалась, поскольку мои движения постепенно становились все более грубыми и дикими, пока я не начал откровенно трахать её рот.

— Черт, малышка, — хрипел я, удерживая её голову у себя в коленях, пока двигал бедрами вверх, заставляя её задыхаться и глотать мой член. Я только сейчас вспомнил, что она моя будущая девушка, а не какая-то случайная шлюха. Я знал, что позволить мне трахать её рот — это подарок, и не хотел принимать его как должное. — Засоси это дерьмо.

Я смутно осознавал, что её рука покинула моё бедро и потянулась между её ног. Мгновение спустя её бедра задвигались в такт моим толчкам, она трахала себя пальцами, словно оседлала мой член, пока я зверски издевался над её лицом.

Черт возьми, я слышал, насколько она была мокрой, когда играла со своей киской. Я хотел сказать ей, чтобы она остановилась — её удовольствие принадлежит только мне, — и в то же время приказать продолжать.

Мой взгляд никак не мог решить, на чем остановиться, но вскоре это стало неважно.

— Черт! — выругался я, когда стало слишком хорошо, и кончил ей в рот раньше времени.

Глаза Атлас были влажными, а губы припухшими, когда я вытащил свой член из её ротика. Длинная ниточка слюны и спермы протянулась от кончика моего члена к её губам, продолжая наше соединение, прежде чем оборваться и упасть ей на подбородок.

Она задыхалась, пытаясь отдышаться, а я украл то немногое, что она успела поймать, наклонившись и поцеловав её.

— Это было чертовски приятно, — хрипло похвалил я её в губы. — Спасибо, детка.

— Не за что.

— Ты в порядке? — уточнил я у неё.

— Да. Мне понравилось на сколько ты был груб. Было неудобно, потому что ты такой большой, но ощущения приятные.

— Ты кончила?

Она разочарованно хныкнула, а потом покачала головой. Я закусил губу, прежде чем сказать:

— Станцуй для меня.

Я уже догадался, что доставлять мне удовольствие — это для неё огромный кайф, так что я собирался продолжить начатое.

— Я не могу под это танцевать, — робко возразила она.

Я достал из кармана телефон и открыл один из плейлистов, выбрав случайный.

«Wetter» Твисты и Эрики Шевон зазвучала через домашние колонки, подключенные к моему телефону, и Атлас бросила на меня хмурый взгляд, вслушиваясь в текст.

— Ты все подготовил, да?

— Хватит тянуть время.

Я снова устроился поудобнее, пока Атлас неуверенно поднималась на ноги. Сначала она была скованной и застенчивой, медленно двигая бедрами, пока её взгляд не упал на мои колени, и она не заметила, что мой член, который она успела хорошенько пососать, медленно растет у меня на коленях. Я схватил его и начал поглаживать, и то, что я возбудился, наблюдая за ней, казалось, расслабило её до конца.

Вскоре платье с неё слетело, обнажив грудь размером с яблоко и коричневые соски, которые дразнили меня сквозь тонкий материал с самого ужина. Весь внешний изгиб правой груди был белым пятном, где пигмент был утрачен, а левая ареола представляла собой смесь белых и коричневых пятен, которые заставляли мой палец сгибаться от желания. Большая часть её живота, начиная от пупка и до ребер, также потеряла пигмент. Ноги и бедра были почти такими же, а остальные части ног и рук остались нетронутыми.

Но именно её лицо и эти пятна в форме звезд, расположенные особым образом от правой стороны челюсти до левого виска, всегда заставляли моё сердце учащенно биться.

Тело Атлас было произведением грёбаного искусства. Никто и никогда не доводил меня до такого состояния.

Обнаженная, она забралась ко мне на колени, не снимая жемчуга, туфель на каблуках и голубеньких блестящих стрингов. Я впился руками в её пухлую попку, пока она дразнила мой член, делая его ещё тверже.

— Ты будешь моим новым папочкой? — дразнила она, ссылаясь на слова песни, прижимаясь своей мокрой киской к моим бедрам. Головка моего члена отодвинула материал её стрингов, задев сначала её клитор, а затем скользнув по влажным складочкам.

Она была чертовски мокрой, и я смазал свой член, чтобы разорвать её позже. Я прикусил нижнюю губу, чтобы не застонать, как сучка, когда шлепал её по заднице достаточно сильно, чтобы оставить отпечаток руки.

— Да, черт возьми. Ты чертовски сексуальная, детка.

Я зажал один из её крошечных сосков между губами и сильно пососал, убедившись, что это так же больно, как и приятно. Атлас могла быть грустной и сломленной, но ей нравилась боль.

— Ты трахнешь меня, папочка?

С занятым ртом я кивнул, когда она закрутила бедрами в такт и откинула голову назад, теряясь в наслаждении.

Когда она наконец открыла глаза, я понял — она готова к большему, но не знает, как попросить об этом. Видя эту каплю невинности, которая каким-то образом все ещё оставалась после всего, что ей пришлось пережить, я потерял последние остатки самообладания. Я крепко обхватил её за талию и вскочил на ноги. Мои брюки и боксеры упали на лодыжки, но я не обращал на них внимания, разворачивая нас так, чтобы её спина оказалась на диване.

— Оуэн?

Не дождавшись ответа, я перевернул её на спину, и она удивленно вскрикнула, когда её голова ударилась о диванные подушки. Я прижал ладони к задней поверхности её бедер, складывая её пополам, чтобы она не могла двигаться, пока я занимаюсь делом.

Я сдвинул её стринги в сторону и некоторое время просто смотрел в благоговении на то, насколько мокрой и красивой была её киска, прежде чем с жадностью окунуться в неё.

— О, Боже… Оуэн! — полукричала, полустонала она от шока, вызванного тем, что я ел её киску.

Я набросился на её клитор, как будто он был должен мне денег. Я не хотел, чтобы она кончила, поэтому пальцами раздвинул её ягодицы и киску, прежде чем просунуть в неё язык и почувствовать, как её стенки пытаются втянуть меня глубже. Я, наверное, минут десять целовал её киску по-французски, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть, как она пульсирует и истекает возбуждением, прежде чем её тело начало биться в конвульсиях.

— О, Боже. О, да. Оуэн, пожалуйста!

Я быстро закончил, прежде чем кровь, прилившая к голове, успела выбить её из колеи, и отпустил её ноги. Атлас рухнула на диван и не двигалась, пока я наклонялся и натягивал штаны, а затем поднял её сексуальную задницу с дивана и понес к лестнице.

Она не поднимала головы от моей груди, пока мы не вошли в мою спальню, где я опустил её на кровать, а затем вынул пистолет из кобуры на лодыжке и положил его на тумбочку.

— Это твоя комната? — спросила она, приподнявшись и сонно оглядываясь по сторонам.

— Конечно.

Я снял джемпер и рубашку на пуговицах, затем скинул ботинки и отправил брюки и боксеры в кучу, образовавшуюся на полу.

Взгляд Атлас тут же упал на мой член, и, клянусь, она взвизгнула, как будто я только что наставил на неё пистолет. Я подошел к кровати и взял её лицо в руки, глубоко поцеловав, пока морщины беспокойства не исчезли, а затем отстранился.

— Ложись, Атлас.

И тут я бросил на неё взгляд, который говорил о том, что я не собирался шутить.

Атлас, может, и молода, но далеко не глупа. Она знала, к чему приведет эта ночь.

Мечта пожевала губу, прежде чем подчиниться, опустилась на кровать и легла на спину.

Я достал из штанов презерватив, затем надел его и лег следом за ней на кровать. Я запустил пальцы в её стринги, стянул их с ног и отбросил в сторону. Затем я раздвинул её колени и уставился на её красивую, набухшую киску, которая все ещё пульсировала, словно у неё было собственное сердцебиение.

Я почти сделал это.