— Не знаю… просто предчувствие, наверное. Ты говорил с Голденом? В последнее время он ведет себя отстраненно.

Я бросил на него хмурый взгляд.

— Имею в виду больше, чем обычно, — поправил он.

— Да, я говорил с ним, — неохотно признался я. Не хотелось придавать значение этому параноидальному бреду, медленно разъедающему наш внутренний круг. — Он сказал почти то же самое, что и ты. Он думает, что мы её знаем.

Он тоже избегал её.

Рок некоторое время смотрел куда-то вдаль, а потом пробормотал:

— Может, и знаем, — и ушел.

Я нахмурился, проследив за его взглядом до его места рядом с Голденом, которое выходило на Темперанс.

И я вернулся к разбору своих инструментов.

Голден был королевой драмы, а Рок — подстрекателем. Сегодня я не собирался слушать эти бредни.

Тем не менее, когда наступил обеденный перерыв, я взял паузу, что делал редко. Обычно я приходил первым и уходил последним, хотя моя смена заканчивалась в четыре. Я был трудоголиком, но это позволяло мне держаться подальше от людей и неприятностей.

Я умылся в уборной для сотрудников внутри мастерской, а затем направился в холл, чтобы перекусить. Прислонившись к барной стойке, я проводил обычное сканирование, чтобы убедиться, что клиенты довольны и бизнес идет гладко, когда ко мне подошел знакомый парень.

— Чувак, я надеялся встретить тебя! — ухмыльнувшись, Донни поприветствовал меня. — Я спросил у новенькой, могу ли забежать туда и поговорить с тобой, но она сказала, что ты занят.

«Это моя малышка», — подумал я с ухмылкой, не успев остановить себя.

Я знал, что Атлас отказала только из-за того, чтобы избежать необходимости говорить со мной, но всё равно чувствовал, как в груди расцветает нечто сродни гордости. В конце концов, она завладела мной, а это всё, чего может требовать мужчина от женщины, которую он хочет трахнуть — и не один раз.

И мне определенно понадобится больше, чем один раунд с маленькой мисс Атлас Бек.

Донни протянул руку, которую я проигнорировал.

Он думал, что я забыл тот случай в третьем классе, когда застал его выходящим из туалета после мочеиспускания и не помывшим руки. Его улыбка дрогнула под моим пристальным взглядом, и он неловко опустил руку.

— Я пригнал машину на замену масла, — сказал он так, будто это заставит меня передумать насчет тряски этих членовозов.

— Круто. Так вот в чем дело.

Взяв булочку с медом и воду, я уселся за барную стойку на стороне, обращенной к стойке регистрации, и наблюдал, как Атлас регистрирует клиента. У Тьюсдей, должно быть, был обеденный перерыв — её нигде не было. Меня это немного раздражало, поскольку было слишком рано оставлять Атлас одну, но, на удивление, она, похоже, справлялась с делами.

— Так или иначе, — продолжил Донни. — Я видел, как ты переделал машину Нейта, и хотел узнать, не хочешь ли ты переделать мою.

Мой взгляд не отрывался от Атлас, пока я отвечал ему.

— У меня нет времени, Донни.

— Знаю, знаю, но ты можешь уделять этому столько времени, сколько тебе нужно. Я всегда могу поехать на машине с женой, пока все не будет готово. Я даже заплачу вдвое больше, чем ты взял с Нейта.

К сожалению, это привлекло моё внимание, и я неохотно отвел взгляд от Атлас, чтобы посмотреть на страдающую задницу Донни.

— Наличные? Я не принимаю чеков, одолжений, талонов на питание или долговых расписок.

— Да, смотри.

Как болванчик, он достал большую пачку и отсчитал вдвое больше, чем я получил от Нейта. Десять лет назад я бы просто стукнул Донни по голове и конфисковал всю пачку, но теперь это не про меня, поэтому я взял только то, что он предложил, а остальное позволил его сучьей заднице прикарманить.

— Ладно, хрен с ним, сделаю. Но слушай внимательно, Донни. Я скажу это только один раз. Официальные дела «Гордости королей» — мой главный приоритет. Твоя машина не будет даже второй или третьей, и я ни для кого не тороплюсь с работой. Она будет готова, когда буду готов я. Поясню кое-что. У тебя есть один шанс спросить, когда твоя машина будет готова, и я не продам её даже на запчасти. Я сначала отымею тебя, а потом заставлю смотреть, как отправляю эту сучку в автодробилку.

Его глаза чуть не вылезли из глазниц, и я понял, что он уже жалеет, что нанял меня. Жаль, что он уже заплатил мне, потому что я не возвращаю деньги. Я положил руку ему на плечо, достаточно крепко сжав, чтобы он понял, что я настроен серьезно, и посмотрел ему прямо в глаза.

— Один раз, Донни.

— Хорошо.

— Круто, — я встал, убрал мусор и начал уходить, когда снова развернулся. — О, да. Благодарю за внимание, кореш, — я улыбнулся ему, но это, похоже, только напугало его ещё больше, так что пришлось оставить эту затею.

— Не за что, — сказал он, после чего пообещал прислать мне электронное письмо как можно скорее с перечнем работ, которые он хотел бы осуществить. А потом выбежал из мастерской, как будто его задница горела.

Я начал выходить на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, когда почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Повернувшись, я увидел не что иное, как симпатичную задницу Атлас, стоящую с ранимым выражением в глазах.

Не обращая внимания на её безмолвную просьбу не расстраивать и не обижать её, я позволил своему взору изучить её лицо и тело. Прежде я был слишком зол, чтобы обращать внимание на её внешность, но теперь обнаружил, что пристально слежу за витилиго в форме звезды на её лице, как за неким механизмом преодоления. Мне не хотелось ничего больше, как провести пальцем по узору, и я сунул руки в карманы, чтобы подавить это желание.

Сегодня она надела черную рубашку с логотипом на нагрудном кармане, черную плиссированную юбку и черные гетры до колена, которые делали её похожей на школьницу, а не на секретаршу.

В этот момент мой член снова стал твердым, я пытался, но не смог не возбудиться из-за этого и из-за неё, поэтому не было ничего удивительного в том, что я рявкнул:

— Какого хуя ты хочешь?

Если Атлас и была обеспокоена или шокирована моей грубостью, то не показала этого.

— Извини, что беспокою, но Томми хочет знать, куда они должны отвезти машины, чтобы их помыли перед сдачей?

— Что значит «куда»? Они отвозят их в соседний дом, как обычно, черт возьми.

Выражение лица Атлас было отвратительно пустым, а её тон таким же ровным, когда она ответила:

— Они закрыты.

Я нахмурился ещё сильнее, когда оставил её без ответа и направился к двойным дверям.

Каждая клеточка моего тела кричала о том, чтобы вернуться, притянуть её к себе и пообещать, что я обо всем позабочусь. О ситуации с автомойкой, о горе, которое, как я знал, она скрывала, и обо всем остальном, что ей было нужно. Я хотел быть в её полном распоряжении.

Но я не вернулся.

Я продолжал идти, несмотря на то что мои ноги были тяжелыми, как будто испорченные ею кроссовки были наполнены свинцом. Продолжал идти ради её же блага — в последней отчаянной попытке спасти от меня эту невинную девочку.

Автомойка «Мастер Пузырьков» находилась в нескольких минутах ходьбы от западного конца Темперанс-стрит, и я добрался до неё как раз вовремя, чтобы увидеть, как древняя задница Гарри наматывает толстую цепь на ручки двери и закрепляет её навесным замком.

По какой-то причине у меня упало сердце, и я ускорил шаг.

— Эй! Гарри! Гарри!

Мужчина повернулся ко мне лицом с мрачным выражением в глазах.

— Привет, Роуди. Как дела, сынок? Я как раз собирался навестить тебя.

— Как дела, старина? — я быстро преодолел расстояние, раскрыв руки в недоумении. — Почему ты закрылся раньше времени? Бинго не будет ещё несколько часов. Эти пожилые тотализаторы могут подождать.

Я усмехнулся, чтобы разрядить обстановку, но понял, что моя шутка не удалась, когда Гарри просто покачал головой, а не разнес в клочья мою задницу одним из своих печально известных оскорблений.

Я научился всему, что касается разговоров о дерьме, у Гарри. Он был одним из немногих людей, кроме моих мальчиков, родителей, Хадсона — и теперь, наверное, Атлас, — кто не боялся дать мне попробовать моё собственное лекарство. И обычно им это сходило с рук.