Целый год Дан искупал свою вину, помогая жандармерии, и только тогда Герхард включил его в список сотрудников и назначил заслуженные ежемесячные выплаты.

А совсем недавно Дан женился. Спутница его не была аппетитной, как пирог, как я ему однажды нагадала. Это была вполне милая и улыбчивая девушка – дочь одного из сотрудников жандармерии.

Моя жизнь с Нэйтом была такой же безумной, как и он сам…

Мне до сих пор казалось, что наша свадьба стала единственным днём, когда Нэйт подошёл к делу со всей серьезностью. Там я увидела другую сторону Нэйта – хороший управленец, отличный организатор и самый лучший и внимательный жених на свете.

Гостей на нашей свадьбе было немного. Только самые близкие друзья и родственники. Что совсем не понравилось моей маме… Она, разумеется, пыталась меня уколоть, указав на эту «оплошность», но, к моему удивлению, папа впервые встал на мою защиту. Не ожидая такого поворота, мама сперва обиделась, но уже через два часа танцевала и веселилась вместе с остальными гостями, а в особенности с Деборой Офир.

А вернее, Деборой де Банкс.

Ведь в день, когда Нэйт решил помирить Дебору и Анхеля, историк действительно сошел с ума. Потому что этим же вечером, как два влюбленных сорванца, они с Деборой сбежали из столицы в какую-то деревушку и там поженились.

Вернулись назад они только перед нашей свадьбой. Поэтому бедному Фальстафу пришлось дожидаться сбежавших голубков, чтобы предоставить Деборе доказательства того, что он дракон, а не вор. Его драконья душа просто не могла вынести позора от того, что он оклеветал сам себя.

Элиза вышла замуж за своего банкира через несколько месяцев после нашей свадьбы и сейчас являлась мамой двух чудесных, но порой очень серьезных, как и их отец, мальчишек.

В тот Новый год жизнь каждого перевернулась с ног на голову. Хотя, у меня она до сих пор переворачивается. Ведь с Нэйтом невозможно было заскучать. Казалось, что с каждым днем я влюбляюсь в него заново.

Он оказался прав. Ни разу я не подумала о разводе. Ведь он был моим островком счастья. Самым лучшим другом, самым потрясающим любовником, лучшим собеседником, моей опорой и защитой.

Сегодня наша пятая годовщина брака, и вместо ужина в клубе или праздника в кругу друзей мы с Нэйтом устроили свидание в своей супружеской спальне.

– У меня два туза, любовь моя.

– Не-е-ет, – простонала я, разглядывая карты, упавшие на мягкий ковер. – Ты мошенник, Нэйтан Лоури!

– На этот раз я играл честно. Клянусь.

Нэйт улыбнулся и поднес к губам бокал, не отводя от меня своего потемневшего взгляда.

– Я и так уже голая! Мне больше нечего снимать! – напомнила я и раскинула руки в сторону, демонстрируя мужу обнаженное тело. – Ты меня ещё в прошлой партии раздел!

– Да, раздел… – промурлыкал довольно Нэйт, пожирая меня глазами. Ему в этой игре повезло гораздо больше. На нем не было только рубашки. – Но ты сама сказала, что сегодня мы играем по-крупному. Если нет одежды – значит есть три желания. Так что я выиграл три желания.

– Не-е-ет… Когда я это предложила, я думала, что выиграю я!

– А выиграл я, – Нэйт прогулялся ладонью по моему животу, коснулся губами мочки уха и тихо произнес: —Так что, вставай на кресло и пой свою любимую песенку, Агата Лоури.

– Что?!

Нэйт закинул голову и громко рассмеялся, по достоинству оценив мою реакцию.

Впервые я продемонстрировала свой музыкальный талант мужу пять лет назад, когда родилась Джейлин. Услышав, как я пою плачущей дочери колыбельную, Нэйт опешил. Я до сих пор помню, как округлились от ужаса его глаза. Когда состояние шока его отпустило, он звонко поцеловал меня в губы и сообщил, что любит меня несмотря ни на что. Даже несмотря на полное отсутствие слуха. Мол, ему не привыкать…

С тех пор колыбельные Джейлин пел исключительно Нэйт. Своим монотонным, низким, красивым голосом.

– Пой, – снова повторил Нэйт и игриво шлёпнул меня по голой ягодице. – Это мое желание.

– Сам напросился, – пробормотала я и с готовностью поднялась на ноги.

Дразняще виляя бедрами, подобралась к задернутому плотными шторами окну, медленно забралась на кресло и чувственно улыбнулась, наслаждаясь реакцией Нэйта от моего «выхода на сцену».

Он лежал на полу, оперевшись на локоть, и скользил по моему телу голодным взглядом.

– Не передумал? – уточнила я и маняще повела бедрами.

– Пой, – хрипло протянул Нэйт и плотоядно усмехнулся.

Ну, ладно… Будет тебе песенка.

Я гордо распрямила плечи, готовясь к своему концерту с единственным, но таким родным и красивым зрителем. Улыбнулась и, набрав полную грудь воздуха, запела:

– В маленьком домике возле опушки… Жил Нэйтан Лоури и свора лягушек. Туда его гнали столицею всей, ведь всех он достал шуткой своей…

Нэйт закинул голову и громко расхохотался, не ожидая от меня такой резкой смены репертуара.

– Все! – объявила я и, приложив руку к обнаженной груди, артистично поклонилась.

– Дальше, – хохотал Нэйт, и я тихо шикнула на него, боясь, что он своим громким смехом разбудит Джейлин. – Это мое второе желание.

– Хм-м… Ладно, – хмыкнула я и, шумно вздохнув, продолжила: – В лунной ночи бродил он по лесу, искал для себя смешную принцессу. Но жизнь подшутила над Нэйтом сполна, принцесса по лбу ботинком дала…

Нэйт закрыл лицо ладонями и, упав на спину, громко рассмеялся.

– Мама, папа, – дверь тихо скрипнула, и я едва не упала с кресла.

Быстро завернулась в занавеску и ошарашенно уставилась на дверь. Нэйт тут же подскочил на ноги, как ошпаренный.

В нашу спальню, потирая сонные глазки и прижимая к груди любимую игрушку, вошла Джейлин.

– Что такое, милая? – Нэйт поднял на руки дочь и посмотрел на меня поверх светлой детской макушки, пытаясь удержать смех.

Чуть не попались!

– Я хочу пить, – сообщила наша крошка, прижимаясь к отцовской груди. – А почему мама там стоит?

Я закусила губу и с мольбой посмотрела на Нэйта.

Что сказать ребенку? Что мама решила помыть окна глубокой ночью, поэтому у нее из-за шторы торчат голые плечи?

– Я просто рисую маму, – пришел мне на выручку Нэйт. – Так же, как вы с мамой сегодня рисовали бабочек.

– Да-да… – добавила нервно. – Я попросила папу нарисовать меня. Шторы – это мои крылья.

– Все бабочки ночью спят, – буркнула Джейлин.

– Мама у нас сегодня ночная бабочка, – двусмысленно объявил Нэйт и очаровательно улыбнулся.

«Я убью тебя», – прошептала одними губами, гневно зыркнув на мужа.

«Люблю», – прошептал он беззвучно в ответ.

– А-а-а-а… – Джейлин сладко зевнула и опустила голову на плечо Нэйта. – Так ты лисуешь маму ночной бабочкой…

– Р-р-р… – протянул Нэйт. – Р-р-рисуешь. Скажи: р-р-рисуешь кр-р-расивую бабочку.

– Л-л-лисуешь! Л-л-лисуешь кл-л-ласивую бабочку!

Нэйт бросил на меня насмешливый взгляд, и я, пригрозив пальцем, тихо предупредила:

– Прошу, затолкай свою шутку назад, Нэйтан Лоури. Не вздумай.

– Да я и не собирался, – пожал он плечами и, рассмеявшись, направился с сонной Джейлин к двери.

– Ага. Я видела твой взгляд! – крикнула вслед, и смех Нэйта стал ещё громче.

Вернулся он через пять минут. Я едва успела натянуть на свое обнаженное тело платье.

– Так дело не пойдет, – объявил Нэйт, закрывая за собой дверь. Он в два шага оказался рядом со мной и снова спустил с моих плеч платье. – Рано одеваться, ты ещё не выполнила третье желание.

Я шутливо закатила глаза и уперлась лбом в обнаженное плечо мужа.

– Опять песня? – спросила шепотом.

– М-м-м… Нет, – хрипло произнес Нэйт, и я вскинула на него вопросительный взгляд.

Каждый раз, когда я вот так смотрела на него, мое сердце билось быстрее. Такой красивый, такой родной, такой мой.

Уголки его губ поползли вверх, а руки отправились в путешествие по моему телу.

– Пока я раздумываю над третьим желанием, а ты находишься в моих руках абсолютно голая, может я скрашу твое ожидание?