Заглушая все проблески эмоций дикой яростью, я поспешила вперёд по улице.

Весь путь развлекала себя тем, что оскорбляла этого лжеца с голубыми, как небо, глазами. Хотя нет. Не небо. А лёд.

Ледяные глаза, а вместо сердца – камень. Ну, ничего. Мне не впервой избавляться от предателей. Я вычеркну Нэйтана Лоури из своей жизни точно так же, как в свое время вычеркнула Энди.

Быстро и навсегда.

Морозный воздух немного привел мои мысли в порядок. Я остановилась возле двери нужного мне дома и громко постучала.

– Добрый день, – в дверях появилась улыбчивая пожилая служанка. – Чем могу помочь?

– Я пришла к…

– Агата? – за спиной служанки раздался удивленный мужской возглас.

Дверь мгновенно распахнулась шире, и я уставилась на бледного историка, держащего у своего лба влажную тряпку.

– Здравствуйте, Анхель. Мне нужна ваша помощь.

Нэйт

– Ещё раз ты на меня набросишься, Габи, и клянусь, я выставлю тебя за дверь, – я обратил свой ледяной взгляд на Габриэль, застывшей у закрытых штор, как каменное изваяние.

Она виновато опустила голову, разглядывая полы моего халата.

– Эгиль! – рявкнул я, и через секунду в дверях показалось взволнованное личико служанки. – Вы привели в порядок платье сеньоры Д’эстри?

– Да. Почти. Осталось только его погладить.

– У вас десять минут.

Служанка поспешила удалиться, а я вернулся в свое кресло.

– А можно ещё кофе? – невинно протянула Габриэль, стреляя в меня глазами.

– Нет.

– Ну же, Нэйт, – она заскользила по ковру, как по сцене. – Не злись.

Габи уселась на подлокотник стоящего напротив кресла и закинула ногу на ногу, демонстрируя обнаженное бедро в вырезе мужского халата.

Испытывал ли я что-то в этот момент? О, да-а-а.

Я желал спалить этот халат, а саму Габи – побыстрее выставить за дверь. А потом отправиться к Агате, увидеть ее улыбку – и умереть в ее коленях.

Не по-настоящему, разумеется. Руководствуясь исключительно пунктом договора, по которому я мог бы у нее задержаться.

Я не помнил, когда в последний раз так злился. Обычно меня было трудно вывести из себя, но Габи умудрилась сделать это за час. Точнее, за десять минут. Остальные пятьдесят – она подогревала мой гнев своими выходками.

Габриэль предприняла уже пять попыток меня поцеловать, три – залезть ко мне под рубашку. Я был уверен, что и кружка кофе оказалась на ее платье совсем не случайно.

Когда я притащил ей взамен наряд служанки – она уже стояла в моем кабинете в одном нижнем белье.

Вместо возбуждения я испытал отвращение. Женщина, которая владела моими мыслями столько лет и долгое время была для меня несбыточной мечтой, вдруг стала противна до одури.

Сморщив носик, Габи заявила, что не станет надевать колючее платье и лучше останется в таком виде. Чувственно улыбаясь, напомнила мне, что я много раз видел её и вовсе без одежды, поэтому стеснения ни к чему.

Мысленно проклиная свою затею, я попросил служанку принести из спальни мой халат.

В какой-то момент я даже решил, что у меня появились проблемы по мужской части. Потому, что «джентльмен» даже не шевельнулся при виде почти обнаженной дамы.

Зато вчера с одетой женщиной он стоял по стойке смирно, демонстрируя галантность и мучая своего хозяина.

– Я написал тебе список, к кому ты можешь обратиться, – заявил я, протягивая Габриэль лист. – На этом моя помощь окончена.

– Как? – глаза Габи округлились. – И все?

– Я изучил твои счета, расписал тебе, куда ты можешь вложить деньги в долгосрочной перспективе. Дальше сама. Можешь нанять юриста, который поможет тебе заключить сделки.

На самом деле я согласился помочь Габи не из альтруизма.

Я хотел взглянуть на ее счета. Увидеть суммы и проверить, причастна ли она к краже в музее.

Ведь надо было с чего-то начинать расследование… Но я не ожидал, что после моей записки с просьбой прислать мне документы для изучения, ко мне явится сама Габриэль.

Суммы на ее счетах не были огромными, но все равно были весьма внушительными, в разы превышающими стоимость украденных артефактов. Ей просто было незачем так рисковать.

Я не видел мотива.

Да и сумма, поступившая на счет два дня назад в размере трех тысяч лир, подтверждала ее слова. Это были деньги от продажи артефактов Анхелю. Но самым весомым аргументом являлось то, что за этот час я окончательно осознал, что у Габи просто не хватит мозгов на такие игры. Ее интересуют исключительно новые платья, украшения и… я. Вернее, желание залезть ко мне в штаны.

Поэтому Габриэль исключалась из списка главных подозреваемых.

– Но, Нэйт, – надула губы Габи. – Помоги мне, пожалуйста.

– Я помог.

– Ты бросаешь меня с этим дурацким списком один на один!

Я откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову. Смотрел на Габи и не мог понять, почему вообще когда-то обратил на нее внимание… Хотя, ладно. Тогда я чаще обращал внимание на личико женщины, чем на наличие у нее мозгов.

– В этом дурацком списке, Габи, содержится ценная информация, которой я поделился с тобой. Там имена тех, с кем ты смело можешь заключать сделки, не боясь быть обманутой.

– Но я не умею заключать сделки!

Я тяжело вздохнул и схватил новый лист бумаги. Записал там несколько имён и протянул его Габриэль.

– Вот имена хороших юристов, – я ехидно усмехнулся, видя искреннее недовольство на лице Габи, и заодно решил прояснить ещё одну маленькую деталь. – А можешь того типа из театра попросить. С татуировкой. Я уверен, он разбирается в таких вещах. Он даже похож на юриста.

Габриэль среагировала совсем не так, как я ожидал.

Ее яркие губы скривились в довольной усмешке, и она медленно сползла с кресла. Как кошка перед нападением нагнулась над моим столом, демонстрируя грудь во всей свой красе в разъехавшемся вырезе халата.

Я нахмурился и действительно начал нервничать… Но не от того, что делала Габриэль. Мое тело абсолютно никак не реагировало! Точно, поеду к Агате прямо сегодня – и проверю все ли со мной в порядке.

– Ты ревнуешь, Нэйт?

Этот вопрос окончательно меня добил и в то же время рассмешил.

Я смотрел Габи в глаза и смеялся.

Определенно, у нас ничего бы не вышло. Я повзрослел, а она нет. Габриэль так и застряла в роли глупой кокетки и соблазнительницы. В двадцать два меня интересовали такие женщины, а вот в тридцать один – нет.

Сейчас я предпочитал уважающих себя женщин, умных и волевых, с хорошим чувством юмора и самоиронией. А ещё желательно с зелёными глазами и каштановыми волосами…

Я запал на Агату Ксавье, и это факт.

Она пробудила во мне интерес ещё до нашей встречи. Когда пытаясь спихнуть всю вину на нерадивую сотрудницу, главный редактор рассказывал мне о ее упрямстве и пороках. А новость о том, что после развода она похоронила своего мужа в газетной колонке – достигла самого сердца. Даже я так ни с кем не шутил.

В тот момент я решил, что обязательно загляну к этой любительнице сенсаций, чтобы познакомиться с ней лично. Но тогда я даже не подозревал, что журналистка с шилом в заднице окажется настолько хорошенькой.

– Нэйт, – окликнула меня Габи, чувственно улыбаясь. – Это был знакомый отца. Папа отправил его ко мне, чтобы я отдала ему черные алмазы из коллекции Чарли.

– Да я и не спрашивал, кто это. Мне неинтересно, – солгал я, принимая информацию к сведению. – Я просто напомнил, чтобы ты обратилась за дальнейшей помощью к кому-нибудь другому.

Поднявшись из-за стола, я засунул руки в карманы брюк и начал кружить по комнате, ожидая появления служанки.

К счастью, Эгиль действительно вернулась довольно быстро. Я забрал у нее откровенное чёрное платье, швырнул его на спинку кресла и поспешил к двери, чтобы убраться от новой раздражающей попытки соблазнения.

– Одевайся. Тебе пора.

– Нэйт, ты ведёшь себя, как чужой, – полетел мне в спину обвинительный возглас.