Замок Стригоев оставил попытки провалиться под землю. Фундамент натужно застонал, как жертва налета, которую наконец перестали пинать.

Камелия оставила пылесос, крадучись, поднимая с пола присыпанный побелкой нож. Медленно и без резких движений вампирша приблизилась к сундуку.

Тем временем, по коридору носились холопы, вынося из дома ценное имущество. Екатерина и Александру уже покинули замок, поэтому Камелии хотелось побыстрее здесь разобраться, чтобы воспользовавшись ситуацией, спуститься в подвал за Джулией. Сколько же у нее было идей! Сколько всего она могла сотворить с новой игрушкой. Но сначала, она освободит место в ящике от сломанных вещей.

…

Амбарный замок на крышке сундука лопнул, не выдержав натяжения, и из ящика вырвался алый свет.

Камелия сощурилась, заслонив глаза ладонью. Свечение озарило детскую, удлиняя тени умолкших чучел на полках.

А потом показалась она.

Изящные пальцы обхватили край сундука, и, точно королевская кобра из плетеной корзины, появилась она — мать всех чудовищ. Лилит. Первый демон, призванный в этот мир. Она села на край сундука, скрестив перед собой стройные ноги. Ее густые волосы ниспадали прямыми прядями на грудь, переливаясь сиянием давно умерших звезд, а из точеных скул к ушам тянулись совиные перья.

— Верни мою игрушку! — прорычала Камелия, сжав рукоять ножа так сильно, что костяшки на ее кулачке побелели, — Она не твоя!!!

Первая прикрыла платиновые ресницы, длинные, словно усики паучьей лилии:

— Не об этом вам нужно беспокоиться, дорогая моя господарыня.

— Я тебя не боюсь, демоница. Вы здесь всего лишь рабы, псы у наших ног. Вы сторожите, убиваете, и взамен жрете с рук объедки.

— И ведь не поспоришь… но с чего вы решили, что я говорю о себе? — Лилит указала острым ноготком на стеллаж за спиной вампирши.

Только сейчас Камелия поняла, что тени химер на стенах ее комнаты шевелились.

— К сожалению, я могу лишь порождать чудовищ. Я знаю, когда им больно, знаю где они и чего хотят, но бессильна помочь. Это мое проклятье. Но сегодня, моя помощь им не потребуется…

Тени ощерились, зарычали, завыли, заклокотали и зашипели.

— Оставляю ее на тебя, старый лис, — пропела Лили, направляясь к выходу.

— Я ждал этого долгих пятьдесят лет… — отозвался Никодим Иванович, — Это тебе за Косого, кровожадная гадина!

Камелия не успела обернуться. Десятки зубастых пастей вцепились ей в шею, щиколотки и плечи. Вампирша отрывала кадавров от своей плоти, давила головы тварей под ногами, превращая их мозги в кашу. Она драла химер голыми руками, ломала хребты, словно зубочистки, но чудовища не отступали, бросаясь на мучительницу, даже ценой собственных жизней.

Оставшиеся кадавры повалили Камелию на пол, раздирая ей лицо, пожирая ее глаза и губы, растаскивая вампиршу на лоскуты, как стая оголодавших пираний, пока на ковре не осталось только разодранное испачканное лимфой пальто.

Холопы Стригоев были слишком заняты спасением имущества господарей, так что Лили не составило труда проскользнуть мимо слуг. Демоница не утратила способность превращаться в сову — уж слишком долго она находилась в пернатой форме. К счастью, облик маленькой пташки идеально подходил для пряток в тенях и прочих шпионских штучек. Но была еще одна причина, по которой Лилит снова обернулась сплюшкой. Демоница еще не освоилась с такими длинными ногами, какими обладало ее новое тело, и у совы не было времени учиться ходьбе на ходулях.

Хитрый лис быстро нагнал Лили, в то время как остальные выжившие химеры остались в детской, чтобы позаботиться о телах павших.

— Я думала, вы уберетесь отсюда, как только расправитесь с этой ненормальной, — удивилась Лилит, услышав позади мягкие шаги.

— Ваша правда, барышня, но нам некуда идти. Вряд ли прошлые жизни дожидались нас, пока мы пылились на полках.

— К чести Камелии, замечу, что в ее покоях было довольно чисто.

— Не начинайте, прошу…

Они затаились в одном из альковов, выслеживая наименее внушительного холопа. Выбор пал на доходягу с лицом спаниеля. Когда несчастный пробегал мимо, сжимая охапку брендовых сумочек, лис скользнул слуге под ноги, отчего холоп упал, клюнув носом пол. Лили вылетела из укрытия, распахнув крылья, в воздухе обращаясь человеком. Приземлившись, она перевернула слугу Стригоев на лопатки, а затем оседлала его, бедрам сжав ребра несчастного. Демоница одной рукой уперлась холопу в грудь, а другой закрыла ему рот. Доходяга покраснел от возбуждения и ужаса.

— Пообещай, что не закричишь, и тогда я не сверну тебе шею. Так что, мы договорились?

Никодим Иванович тихо зарычал, подтверждая серьезность намерений госпожи. Перепуганный паренек спешно закивал, соглашаясь на любые условия. Лилит слезла с холопа, подняла языка на ноги, и затащила в альков, чуть не навернувшись в процессе.

Допрос прошел быстро. Слуга раскололся еще до того, как Лилит хорошенько надавила, правда, знал “спаниель” немного. По его словам, пленных с приема отправили в старое бомбоубежище в подвале дома.

— Чудно, мальчик. Ты исполнил свою часть сделки, теперь дело за мной.

Лили вырубила холопа, после чего лесной дуэт спустился на первый этаж, прячась за мусоропроводом от снующих по лестнице слуг. Выгадав момент, Никиваныч прошмыгнул на разведку, и, когда убедился, что рядом со спуском в подвал никого — позвал Лили. Лестница вниз вывела к запертой металлической двери. Чтобы проникнуть внутрь, требовалось обмануть кучу сканеров и ввести код.

— Все. Finita la commedia. Или, попросту, тупик, — заключил Никодим Иванович, присев напротив двери, нервно подметая хвостом пыль.

— Для человека, что так долго продумывал план побега — вы слишком быстро сдались.

— Боюсь, у нас нет полувека, чтобы пораскинуть мозгами. Когда номенклатура устанет гонять пролетариев — возникнет время для вопросов. И большинство из них не сыграет нам на руку. Где юная госпожа? Где узники? И мудреные механизмы эти еще… — Лис подошел к двери и поскребся о метал лапкой, а затем с грустью обернулся к Лилит, но не увидел в ней слабости. Сова завороженно пялилась под потолок — все же, они находились в бомбоубежище, хоть и переоборудованном под тюрьму-сокровищницу. И тут, Никодим Иванович все понял.

— Барышня! Я последую за вами хоть в ад, — восхищенно выдохнул старик.

— Типун вам на язык, Никодим Иванович! Надеюсь, что так далеко мы ней пойдем.

Крысиный писк доносился из глубин узкой вентиляционной шахты. А еще здесь воняло чесноком, что заставляло сплюшку прокручивать всевозможные варианты трагедий, которые только могли приключиться с ее комариком. Сова спешно (насколько позволяли крохотные лапки) шагала по туннелю шахты. Лилит ненавидела судьбу за такое никчемное тельце, но сейчас она была чертовски благодарна суке карме за ее злобное чувство юмора. Никиваныч полз позади, проклиная чертовых крыс и их дерьмо.

— Я — театральный интеллигент, вынужден пробираться, уж простите меня за подробности, Лиличка, сквозь крысиные экскременты. Просто неслыханно!

— Per aspera ad astra, — усмехнулась Лили, — Не унывайте Никиваныч! Представьте, что вы поэт-диссидент.

Так они и ползли по вентиляции, следуя на запах чеснока, пока не добрались до зарешеченного оконца, через которое Лили увидела ту самую дверь, но теперь со стороны хранилища. Однако, внутри сплюшка разглядела лишь распахнутый сейф. Лилит вытянула крыло, и оно превратилось в руку. Мощный удар кулака демоницы без труда выбил проржавевшую решетку. Сова спрыгнула в камеру, обращаясь человеком. Лили подошла к драному матрасу, и перевернув его, увидела налипшую на ткань кожу со следами черной сукровицы.

— Где же ты, комарик?

Но Лилит не успела погрузиться в мрачные мысли — ее привлек вежливый кашель Никодима Ивановича.

— Кхе-кхе… барышня, вы мне не поможете? Очень не хочу вас обременять, но, кажется, я застрял, — прокряхтел лис, высунув мордочку и одну лапку из вентиляционного отверстия. Демоница встала на носочки, и, дотянувшись до старика, аккуратно вытащила кадавра из шахты. Лис внимательно огляделся, принюхиваясь и морща нос.