— Впусти меня, ма…

Кончики бледных пальцев появились с той стороны занавески, они обхватили край ткани плотно сжав его в кулак. Синюшные ороговевшие ногти с черными каемками покрывали каждый палец, точно панцири жуков.

— Впусти меня…

— Ма-ам? — нервно протянула Алина, — Ма-ам?

Тамара Павловна заплакала: беззвучно, просто два соленых ручейка прочертили линии по щекам.

— Сынок… — она потянула за штору. Кольца со скрипом проехались по гардине, распахивая подоконник.

— Сынок!

Но в этот момент, оглушительный выстрел разорвал воздух, по ушам резанул хруст ломающихся костей, и животный рев разнесся по двору.

Нечто полетело со ската вниз. Секунда, затем глухой удар разбудил сигнализацию на машине у подъезда, и ее вопль слился с истошным криком матери, рухнувшей на колени. Женщина по прежнему сжимала в руке край шторы, будто бы цепляясь за пустую надежду. Алина обняла мать, пытаясь ее успокоить, но у нее самой дрожали руки.

— Все хорошо, мамочка, все хоро…

Взгляд девушки метнулся к окну, и замер. С порванной москитной сетки на листья фикуса медленно, капля за каплей, стекала черная жижа.

Удар пришелся на спину. Кости Дениса застонали, хрустя и трескаясь, но не ломаясь. Затылок впечатался в крышу заваленной снегом Audi.

Багровое марево затянуло беззвездное небо над головой. Одинокий круг света придорожного фонаря раскололся на части, заплясав в бешеном хороводе.

Денис не чувствовал правой руки. Единственное, что он ощущал — ревущий первобытный голод, разрывавший когтями желудок. Даже сейчас, свалившись с девятого этажа — это все, что его беспокоило.

Тело вампира рывком поднялось на ноги — неестественно, судорожно, дергано. Рука болталась на сочленениях сухожилий, черня едкой жидкостью снег под ногами.

Денис по-звериному озирался, пытаясь определить откуда стреляли. На детской площадке — никого, только силуэт деревянного городка, да обледеневшая песочница. Может, дальше по улице? Пусто — ряды автомобилей, припаркованных вдоль стены сугробов, и больше ничего.

Свет начал загораться в окнах домов, складываясь в хаотичный узор на фасадах. Должно быть, вся улица слышала выстрелы!

В надтреснувшей черепушке вампира, мысли сталкивались друг с другом, как машинки на аттракционе: “Жрать, как же хочется жрать! Убить-сожрать-разорвать! Где? Где?! ГДЕ?!”

БАХ!

Еще один выстрел пробил Денису легкое, бросив его на усыпанный лопнувшим стеклом тротуар. Нос паренька влажно хрустнул, от удара о бордюр. Черно-кровавый след растянулся дугой по сугробу.

Снег захрустел позади. Чернопалов услышал чьи-то быстрые уверенные шаги и… шелест крыльев на зимнем ветру.

Слух Дениса обострился: “Мужчина. Среднее телосложение. Военный? А с ним еще птица. Сокол? Нет, слишком маленькая…”.

Организм вампира стремился выжить, вот только, сам Денис этого не хотел. Чернопалов попытался встать, но это оказалось чертовски сложно с перебитой рукой.

— Ты был очень плохим мальчиком, так что Дедушка Мороз передал 500 грамм чистого серебра, пострел. До Нового года еще пара недель, но что поделать? Я слишком люблю дарить подарки…

Денис почувствовал, как горячее дуло винтовки упиралось в рану. Тело вампира пылало от серебра, так, словно на его нервных окончаниях играли нью-метал. Черная кровь пузырясь, шипела на снегу, обильно изливаясь из ран.

— А все, долетался, комарик… ты-ж смотри, какие наглые пошли — уже сквозь сетку лезут! — возмутился охотник.

— Не мучай ребенка, Николай, — проворчал женский голос, — Это попросту негуманно. Кончай его и пошли домой, я уже весь зад отморозила!

Чернопалов не чувствовал присутствие еще одного человека, так что, если бы ему не было так больно, он бы даже удивился.

— Да, кто-ж его мучает, Лили? Вот, ведем с кровососом светский разговор, дышим свежим воздухом… Да, и про ребенка ты загнула. Эта тварь может быть даже старше меня — хрен их разберешь!

— Пожалуйста… — взмолился Денис.

— А? Не слышу, комарик. Моли о пощаде громче. Слух уже не тот, так что ни черта не разберу, что ты там пищишь… скоро менты приедут, так что у меня мало времени.

Денис вновь попытался встать, но дуло винтовки прижало его к тротуару. Вампир мог бы разорвать этого человечешку, но… он не хотел. Все в нем взывало к чудовищной натуре, жаждало крови и смерти. Но если бы не этот охотник, он растерзал бы маму с сестрой, поэтому все, что он мог сказать своему мучителю это…

— Пожалуйста, убей меня.

Денис обернулся к стрелку: смолянистые слезы обожгли щеки вампира, и тогда охотник увидел, как во лбу кровопийцы тускло мерцал крохотный кристаллик, напоминавший янтарь.

— Ну, нихрена-ж себе, Лили! Да у нас тут королевская особа, едрить ее в корень…

Маленькая сова на его плече нервно захлопала крыльями:

— Выруби! Выруби его, пока он нас всех не порешил! Черт знает, какая сила у его венца?!

И в тот же миг, приклад винтовки, мелькнувший перед лицом Дениса, отправил вампира в темноту.

Пять лет спустя.

Чернопалов вздрогнул от прикосновения официантки. Мягкое освещение ресторана, приятный джаз, приглушенный разговор двух красавиц за дальним столиком — парень понял, что уже какое-то время пялился в газету, читая одну и ту же статью о таинственном исчезновении футбольной команды “Вымпел”.

Милая брюнетка в брючном костюме официантки отеля “Паллада” вежливо ожидала заказа, сжимая поднос с напитками.

— Вам что-то принести?

Юноша поправил широкую повязку на лбу, пытаясь скрыть смущение. Официантку насторожило, что молодой человек не снял теплую шинель. Похоже, посетитель был из “этих”, но все же стоило проверить…

— Извините, но столики только для клиентов. Политика отеля, — девушка покосилась на закрытое меню на краю стола.

— А! Да, конечно, черт, совсем вылетело из головы, — Денис схватил меню, пролистав его, под усталым взглядом официантки, — Я закажу вот это! Коктейль “Вечность” и “Харон во плоти”.

Бровь девушки изогнулась. Она еще раз оценила гостя взглядом.

— Вы уверены? Это комбо для наших ОСОБЫХ клиентов.

Юноша кивнул. Его рука скользнула во внутренний карман шинели, извлекая удостоверение в корочке с эмблемой в виде пробитого колом сердца.

Официантка поставила на столик поднос, и нагнулась ближе к документам. Ее глаза спешно пробежались по строчкам, становясь шире с каждой прочитанной буквой: “Младший лейтенант Денис Чернопалов. Бюро “Цепеш”.

— Так вы колосажатель?! У нас что-то случилось, лейтенант? — девушка выпрямилась, суетливо замяв края жилета, — Или вы приехали посмотреть на затмение?

— Нет-нет, ничего такого. Я тут просто снимаю номер, так что принесите стаканчик “тепленькой”, и расскажите об этом вашем затмении.

— Как?! Вы не знаете? Я думала… эм-м… все “ВАШИ” в курсе. Затмение на восходе большая редкость! Для таких, как вы, господин следователь, это лучшая возможность увидеть солнце и не остаться без глаз. Вся семья господарей Стригоев съехалась в Андреевск. Я уверена, что приехали бы вообще все благородные дома, если бы наши владыки не были такими козлами, — осознав, что ляпнула, официантка осеклась, испуганно застыв, — Боже, прошу вас, я не хотела проявить неуважение. Пожалуйста, не докладывайте старшим…

— Чем быстрее я получу свой заказ, тем быстрее забуду о нашем разговоре, — отмахнулся Денис, возвращая меню официантке.

Девушка быстро закивала, развернулась, и засеменила на кухню, по дороге шикая коллегам.

Когда официантка наклонилась к уху подоспевшего менеджера, из-под воротничка ее блузки показалась метка холопа семьи Стригоев.

Плотно поужинав второй положительной, Денис поднялся на лифте в свой номер на седьмом этаже. Ничего особенного: одноместная кровать, пара кресел возле кофейного столика, шкаф, да телевизор с кучей кабельных каналов. Единственная примечательная часть номера — огромное окно, выходившее на реку Чурь. Ее темные воды змеились вдоль мощенной каменной набережной.