Толпа вокруг Чернопалова расступилась, взяв его в кольцо. Сквозь гиеньи смешки раздались аплодисменты.

Денис смутился. Он все еще стоял со стаканчиком пикапера, и не знал куда его поставить. Тошнота подступила к горлу, а от всех этих взглядов хотелось умереть.

— А вы знали, что наш олимпиадник не просто учительский любимчик, но еще и поэт с большой буквы “Пэ”? О его ТАЛАНТЕ мало кому известно, но я просто не могу жить, осознавая, что такой гений остается в тени… поэтому, — девушка, не убирая луч фонаря с Дениса, открыла сообщение. Маша вновь театрально прочистила горло, прежде чем начать декламировать строки, предназначавшиеся только ей:

“Блеск твоих глаз -

Звезд отражение в воде.

Свет их ловлю, но напрасно”.

Девушка соскочила со столика. Она прошлепала босиком к Денису через всю комнату, саркастично аплодируя. Люди перед Машей расступались так, словно уступая дорогу королеве. Она и была их королевой в этот момент.

Под гримом Чернопалов побледнел, его трясло, а тело будто корнями вросло в пол. Мочевой пузырь готов был лопнуть, а ком в горле приобрел металлический, кислый привкус. Он не мог сделать и шага, не мог издать ни звука — раненный в самое сердце, ждал последнего удара охотника.

Оказавшись перед своей жертвой, Смирнова погасила экран телефона. Она встала на носочки, дотянувшись до уха Чернопалова:

— Закатай губу, дрочила. Думал я тебе дам за тест по истории? Что за неудачник…, — с презрением фыркнула Маша.

Секунда тишины и по всей квартире прокатился хохот. А потом…

Вновь заиграла музыка. Басы накрыли пространство, и толпа сомкнулась вокруг Чернопалова, толкая его локтями, бросая из стороны в сторону.

И тогда, ноги сами понесли Дениса к выходу. Он и не заметил, как уже несся по улице, жадно вдыхая холодный октябрьский воздух. Горячие слезы сами собой текли по его щекам, размазывая грим.

“Чего разнылся, баба?! Педик, ничтожество!”

Денис все еще слышал их гогот, перед его глазами стояло жестокое лицо Маши, звучали строки, что предназначались лишь ей. Хохот гнал Дениса через двор, мимо панельных домов, остановки и труб теплотрассы, мимо стройной лесополосы. Темное звездное небо над головой кружилось в ведьмовском хороводе.

“Блеск твоих глаз — звезды в темной воде”, — беспощадно громыхало в висках.

Чернопалов остановился, оперся о ствол сосны и его вывернуло в пожухлую траву. Он поднял глаза, всматриваясь в лесной мрак и ему хотелось раствориться в этой милосердной темноте.

БИ-И-И-ИП!

Мысли прервал гудок автомобиля.

На обочине под фонарем, метрах в пятидесяти, стояла серебристая BMW с тонированными стеклами. Денис прищурился, оттянув уголок века указательным пальцем, чтобы лучше рассмотреть, что за возня творилась у открытого авто. Девчонка лет тринадцати отбивалась от водителя, а мужик силился затащить малышку в салон. Девчушка отчаянно вырывалась, но владелец BMW не сдавался.

Денис сам не понял, как оказался у иномарки. На ходу, подхватив с асфальта кусок отколовшегося бордюра, Чернопалов с ноги влетел в дверь машины, захлопнув ее на пальцах негодяя. Водитель взвыл, цедя сквозь зубы отборный мат. Денис отпрыгнул к капоту, с размаху запустив камень в лобовое стекло, взрывая его осколками. Мужчина за рулем еле укрылся, пригнувшись к баранке.

— Педофил ебанный! — проревел Чернопалов, выпуская наружу накопившейся гнев, — Думаешь, если больше ее и сильнее, то можешь творить все, что вздумается!

Заходясь в кураже, Денис пнул фару, затем еще раз, пока не услышал, как взвелся курок. “Маньяк” наставил на парня пистолет сквозь пустую раму лобовухи. Взгляд Чернопалова застыл на отверстии дула, готового выплюнуть смерть ему в лицо. Но испугало Дениса далеко не оружие. Сощурившись, Чернопалов дрогнул — вся правая щека водителя превратилась в кровавое месиво. Мужчина потянулся к приборной панели. Там, рядом с иконостасом, лежало несколько деревянных кольев.

— Так-так-так… а говорят, рыцари перевелись. За мою честь давно так никто не вступался, молодой человек… особенно столь пылко. Моя кровь просто закипает! — послышался с заднего сидения восторженный детский голосок.

Денис не заметил, как эта малявка забралась в салон. Зрачки Чернопалова расширились в ужасе, когда мелкая чертовка в желтом пуховике возникла за плечом стрелка. Во лбу у нее мерцал маленький багровый камень, а в красных глазах пылал хищный азарт.

— Никуда не уходи, мой милый рыцарь! Я займусь тобой после ужина, — с этими словами, вампирша распахнула пасть так широко, как это делает удав, чтобы проглотить чересчур крупную добычу целиком. Артериальная кровь беспомощной жертвы фонтаном залила кожаный салон, пачкая капот и туфли Дениса. Сдавленный крик добычи задохнулся под детской ладошкой. Охотник попытался извернуться, чтобы выстрелить твари под подбородок, но свободная рука чудовища сжалась на запястье добычи с хрустом смяв его, будто пустую банку из-под газировки.

В этот момент, Чернопалов думал только об одном:

“Надо было взять чертовы очки”.

“Отдадимся безумию, пусть летит кровь

Мои руки танцуют над твоей головой

Я буду смеяться и через сто лет

Любимый, скажи, why you so sad?

Твой череп расцвел — чудесный пион

Не верю глазам, вдруг это сон?”

— No Promise

— То есть, как это мертва?! — воскликнула Юля, приподнимаясь со стула.

— Тише. Ты же не хочешь, чтобы нас выгнали, — предупредил Денис, оглядываясь по сторонам. Оба официанта занимались другими столиками, и не обратили внимания на назревавшую сцену.

— Тебя превратили в вампира. Полностью осушили, а затем провели темное крещение. Это когда губы, веки и лоб мажут кровью твоего посмертного “отца”. Ну, или “матери”. Ты теперь не можешь есть нормальную пищу. Организм не примет ничего, кроме крови…

Денис врал. Желудок вампира мог усвоить еще человеческую плоть, но Чернопалов подумал, что лучше об этом не говорить.

Ким в панике вытащила из сумочки зеркальце и уставилась на отражение: спутанные черные волосы грязными сосульками падали на изможденное лицо, посиневшие губы с тонкой, уже облупившейся багровой корочкой. Такой же след на лбу. Ким зажмурила глаз и увидела кровавую метку на веке.

— Нет-нет, это бред какой-то. Вампиры, говорящие совы, футболисты-мутанты…

— Я. Не…, — начала было Лили, но Денис прикрыл ей клюв, за что был тут же тяпнут.

— Холопы, — поправил Денис, — Эти “мутанты” служат в обмен на силу в нашей крови, но стоит им перебрать… ты видела результат. Вот только это уже чересчур, обычный человек выжрав столько умер бы на месте. Откуда у этих смертных такая высокая толерантность?

— Да насрать! Как все это, — Юля нервно затрясла руками, указывая на свое тело, — вернуть обратно? Я не могу умереть, у меня контракт! И самолет до Сеула через четыре дня! Я не хочу шнырять по зассанным подворотням Андреевска и сосать кровь алкашей!

— Воу-воу, полегче. По твоему я этим занимаюсь?

— Я вообще не знаю, чем ты занимаешься, “лейтенант”!

— Ну-у, я кто-то вроде вампирского мента.

Юля обхватила голову руками:

— Прекрасно! Если ты из полиции — помоги мне. Просто скажи, как опять стать человеком?

— Сначала расскажи, что случилось в ресторане. От этого зависит твоя жизнь. В самом прямом смысле.

Ким надула щеки и медленно выдохнула.

— Я почти ничего не помню. Какой-то урод с жучьей мордой и стерва в дорогущем платье заманили меня в бетонную каморку, а потом… — Юля отвела взгляд, пытаясь собрать пазл из ускользавших кусочков воспоминаний, но… — Черт, все, как в тумане… хотя, подожди!