— Грабитель еще что-то забрал? — пересохшими губами произнес Денис.

— Кроме Сороконожки — в хранилище ничего не было. Так что вор точно знал, за чем пришел.

— Мне нужно взглянуть на место преступления.

— Исключено, — отрезала матрона тоном неприемлющим возражений, — В недра замка могут попасть либо с нашей кровью в жилах, либо с цепью на шее. Для первого ты не вышел родом, а для второго… еще посмотрим…

— Легко не будет… — посетовал Денис, — И как мне прикажете искать преступника, если вы вставляете палки в колеса?

— Это не мои проблемы. Или могущественный “Цепеш” может только снимать кошек с деревьев? — не унималась матрона. Похоже тот выпад Чернопалова действительно возмутил ее, — Как только закончится дебют моего нового волчонка, приступайте к работе. И, лейтенант, постарайся найти виновного еще до затмения. Не хочу омрачать столь прекрасное событие тяжелыми думами о пропаже. А сейчас, оставь меня!

— Конечно, я не хочу портить праздник.

— К сожалению, с этим ты опоздал, — господарыня бросила взгляд вниз, изучая гостей в зале, — Но я привыкла к бунтарству современной молоди. Я мать, и, к сожалению, большинство моих детей — сущее наказание. Особенно дочь… не прошло ни дня, чтобы я не пожалела, что привела Анну в наш мир.

— Вы можете оборвать ее вечность в любой момент.

— Я могу оборвать твою вечность, колосажатель. Анна мое дитя… к добру или худу, но она Стригой, а значит под моей защитой.

— Похоже, вам не по душе те, кто не заботится о своих детях.

— Вижу, куда ты клонишь… очевидно, все выродки держатся вместе. Как это говорится? “Подобное притягивает подобное”.

Внизу массивные двери распахнулись, и в зал приплясывая впорхнула Камелия, трепля измученную Лили. Дочь Стригоев шагала спиной вперед, и о чем-то болтала с Юлей. Певица явно чувствовала себя не в своей тарелке, с опаской озираясь на волчьи маски вокруг. Голубокровная знать обступала Ким. Каждый из них прикидывал, кто первый нанесет удар.

— Тебе пора, иначе безродную растащат на лоскуты. А когда сороконожка окажется у меня в руках — я позабочусь о “крестном” этой девки. Вот тебе мое слово.

Лишь сейчас господарыня подняла кубок, и сделала глоток:

— Беги-беги, выродок, у тебя не так много времени. Посмотри, она уже вся дрожит. Будешь мешкать, и холод окажется быстрее. Тик-так…

Кого Юлия не ожидала встретить в логове вампиров, так это свою фанатку. Баба Тома как раз учила певицу основам придворного этикета, когда визг пронзил всю округу. Ким со старушкой аж вздрогнули от неожиданности.

— Кто там хайло разинул?! — заворчала привратница.

Пронзительный звук исходил от девчонки в черном пальто, тискавшей растрепанную сову, точно игрушку для снятия стресса. В этот момент Юля впервые пожалела Лили. Малышка оказалась дочкой хозяев замка, и, по совместительству преданной поклонницей к-попа.

— Цыц, Томка! — приказала малявка, и бабка тут же осеклась.

— Извини, хозяюшка, не признала, дура старая! Не гневайся!

— Ой, отстань! Не до тебя сейчас.

Камелия выпустила сплюшку, и та, наконец, смогла вздохнуть.

— В-вы же Джулия из “No Promise”! Пресвятая Батори, я не сплю? Ущипните меня!

— С удовольствием, паршивка мелкая, — буркнула сова, вычесывая растрепанные перья.

Услышав свой сценический псевдоним, Ким тот час выпрямилась, натянув рабочую улыбку, какой встречала всех фэнов:

— Спасибо, что слушаете нас! Мы и дальше будем стараться ради наших дорогих фанатов!

Камелия вновь запищала, топая ножками. Господарыня попросила у певицы автограф, но ни у кого из них не оказалось ручки. Тогда, младшая Стригой прокусила себе запястье, потребовав расписаться на предплечье кровью. Это был самый странный автограф, который Ким довелось оставить. Сплюшка наблюдала за происходившим с округленными от изумления глазами. Похоже, Лили сильнее удивилась тому, что Ким оказалась звездой, нежели Юля, в свое время, изумилась тому, что сова разговаривает.

— Так ты знаменитость! Расскажу подружкам, что встретила такого ВАЖНОГО человека, — съязвила Лили, усаживаясь рядом с Ким.

— Только не сболтни сорокам, а то всем растреплют, что я труп. Понимаешь, мне бы не хотелось это афишировать. Плохо для имиджа, — парировала Ким, легонько щелкнув сплюшку по клювику.

— Ах ты…

Но Лили не успела договорить. Камелия подхватила ее, выбив несколько перьев из крыльев.

— Побежали! Не терпится тебя всем представить!!! — хихикнула господарыня, забегая в подъезд, — Томка, дай ей пропуск, да поживей!

Юля нехотя протянула ладонь старушке, вспомнив, что делал Денис.

— Умная девочка, — прокряхтела Тамара Марковна, прежде чем лизнуть руку Ким.

У Юли занялся дух, когда она вошла в церемониальный зал. Девушка невольно раскрыла рот от удивления, погрузившись в изящный полумрак огромного мраморного склепа, наполненного не-живыми монстрами в брендовых шмотках. Ночная знать сверлила ее глазами сквозь прорези костяных масок, и тогда готичное очарование улетучилось. Ким прекрасно знала эти взгляды, какими свежевали ее гости замка. Певица чувствовала себя так же, когда выступала на сцене в короткой юбке, или выполняла то, что ей велел Сологубов. Для них она всего лишь мясо в красивой упаковке.

Камелия, скакавшая впереди, куда-то исчезла, унеся с собой и Лили. Ким осталась одна посреди зала, слыша, как гул неразборчивого шепота перерастал в хищное шипение. Смутившись живых угощений, Юля просеменила к “чаше с пуншем” за напитком, пытаясь затеряться. Пьянящие ароматы алой жидкости дурманили. Колики свели желудок — то ли от голода, то ли от паники. Барабаны били в висках, густой шепот вокруг сливался с григорианским хоралом, и все это вторило желанию, что зарождалось внутри. Ким показалось, что ледяной сквозняк пронзил ее, и вампирша поежилась от холода. Мурашки покрыли кожу под мешковатым худи. Юля зачерпнула кубком пунш из большой бронзовой чаши, и поднесла сосуд к губам, как вдруг ее запястье перехватили.

— Снова ты в рот всякую гадость тащишь, — упрекнул Денис, забирая бокал у Юлии, и мигом осушив его залпом.

— Проклятье, лейтенант! Повесь уже на шею колокольчик. Нельзя же так подкрадываться!

Юлия подняла еще сосуд и потянулась к чаше с пуншем.

— Тебе не стоит пить кровь, если хочешь вновь стать человеком.

Ким шарахнула кубок на стол:

— Я жрать хочу! Еще немного и на кишках повешусь. И какого черта здесь так холодно?!

— Терпи. Твое тело начинает терять тепло, и вернуть его может лишь кровь. Мы замерзаем без нее настолько, что в конце концов цепенеем, как лягушки или змеи.

— И ты хочешь, чтобы я околела?

— Либо так, либо — добро пожаловать в клуб. Свой зонтик можешь забрать на выходе.

— Нахрена мне зонтик?! Черт! — выругалась Юля, отвернувшись от стола, скрестив руки на груди, — Эти знатные говнюки что-то знают про отель?

— Мы достигли определенных договоренностей. Стригои помогут отыскать твоего убийцу, но не за даром.

— Везде одно и то же. Богатеи развлекаются с лупой, поджаривая нас, как букашек. А мы только и можем, что быстрее шевелить ножками.

— Выше нос, букашка. Ты в этом забеге не одна.

— Ага, как минимум, над ухом постоянно жужжит один надоедливый комарик, — слабо улыбнулась Ким.

Хоралы утихли.

Холопы в ливреях засуетились, вынося музыкантам инструменты. Это служило знаком перехода от траурной секции к чествованию нового члена господарской семьи. Музыканты в рясах заняли подготовленные места, вооружившись скрипками и флейтами, гобоями и литаврами, превратившись из хора мрачных монахов в камерный оркестр. Гости замерли в предвкушении. Некоторые кавалеры склонились перед дамами, приглашая спутниц на танец. Вампирши кокетливо посмеиваясь, награждали благородных мужей своим расположением.

Грянули литавры!

Скрипки надрывно пронзили воздух, увлекая за собой духовые в “Пляске смерти”. Ожившие мертвецы прошествовали в центр бального зала, самозабвенно отдаваясь вихрю танца.