Если отравление чесноком показалось Стригою адом, то когда на него попали первые брызги — вампир взвыл, словно его яйца попытались нарезать ножом для масла.

— Сука! Она святая, — рявкнул Ярослав, набросив капюшон робы. Денис, не медля, последовал примеру аристократа.

— Что за ебаный “Один дома”?! Если бы вы придушили эту дрянь во сне, господарь, мы бы сейчас так не мучились.

— Жаль, что хорошие мысли приходят слишком поздно.

— Вы жили под одной крышей. Неужели не возникало искушения?

— Ну извини! Как ты понял, покушения — не мой конек.

Под смертоносным дождем вампиры неслись по “Магнолии”, и обжигающий пар поднимался от подошв, подгоняя кровососов, точно они босиком пересекали огненные пески Сахары. Парни почти добрались до лестницы на второй этаж, как вдруг, из-за угла, в алом мерцании ламп тревоги, вышла девушка в облегающем черном латексе. Маска с рожками скрывала ее лицо, а за собой она тащила пожарный топор. Оружие со скрежетом царапало обухом паркет.

— Так вы еще не сдохли, сосунки? Какая жалость… — протянула Анна Стригой, перехватив топор двуручным хватом.

— А вы еще не отравились собственным ядом… жизнь разочаровывает, — парировал Денис, а затем повернулся к Ярославу — Найдите Юлю, а я пока арестую доминатрикс.

— Арестуешь?! Вряд ли у нее есть стоп-слово.

Вместо ответа Денис осторожно подошел к пожарному щитку на стене. Приложив усилия, он сломал замок на дверце и вытянул длинный пожарный шланг увенчанный тяжелой металлической муфтой. Воздух засвистел, когда Чернопалов начал раскручивать шланг.

— Когда я с ней закончу — стоп-слово понадобится ей.

Господарь отступил назад, нарочито учтиво уступив дорогу младшему лейтенанту:

— Тогда я наверх, в столовку, искать Ким. Догоняй, как здесь разберешься.

— А откуда вы знаете где столовая?

— Расслабься, Пуаро. Просто запомнил план эвакуации.

Чернопалов бросил на Ярослава долгий взгляд, оценивая правдивость его слов:

— Найдите ее, господарь.

— Клянусь жизнью.

Денис усмехнулся.

— И кто еще тут зря “сотрясает воздух”?

Анна закинула пожарный топор за плечи, как коромысло, и ее руки расслабленно повисли по обе стороны длинного топорища. Вампирша грациозно шагала на встречу к Денису, легко покачивая бедрами. Стригой ступала сквозь ливень из святой воды, и ее мокрый латексный костюм блестел алым от всполохов тревожных лампочек:

— Думаешь, сможешь победить голубокровную?

— Ну, знаете, как говорят, господарыня: кто не рискует… Но я закрою глаза, на то, что вы устроили в замке, если скажете, где все дети, и на кой черт вам понадобилась Юля?

— О-о, песик, боюсь, с закрытыми глазками ты долго не протянешь.

Рукоять топора обернулась вокруг шеи Анны, и перехватив оружие обеими руками, вампирша рубанула обухом. Денис отступил, но железяка размозжила ему нос. Черная лимфа брызнула на стену.

Шаг назад, и еще — Чернопалов отступал, пока топор рубил воздух не находя плоть.

Раскрутив пожарный рукав, Денис метнул муфту в лицо Анны. Вампирша заслонилась топором, но шланг обмотал рукоять. Резкий рывок и оружие вылетело из хватки господарыни, прокатившись по лужам.

Денис рванул к Стригой, и муфта засвистела перед броском. Анна ушла из-под удара изящным колесом, подняв ботинком брызги святой воды. Метательные ножи блеснули в руках вампирши. Первый — влетел Денису в плечо, развернув его в сторону, второй — вонзился в бедро, а третий — Чернопалов отбил шлангом.

— И это все, на что способен хваленый “Цепеш”? Ха, та зверушка из темницы была поинтересней. Как же сладко она молила о пощаде, но в итоге… бедняжке пробили башку, — в голосе Стригой почувствовалась ухмылка, — а ведь она почти сбежала. Но каждая дворняжка должна знать свое место, бесклыкий. Ты-то должен понимать.

Эта издевка стала последней каплей, раздолбанной гитарой в конце пронзительного соло. Перед глазами Дениса предстала Юля, мокрая и дрожавшая в его объятиях. В бассейне девушка плакала от бессилия, боясь, что это место сломает еще чью-то жизнь. Она думала, что выбралась из кошмара, но, похоже, “Магнолия” не собиралась ее отпускать.

Ярость вспенилась в груди Чернопалова. Бурля, она просачивалась сквозь прорехи в броне бравурного благородства. Словно джинн в бутылке, она ожидала, что ее кто-то выпустит. И вот, наконец, этот глупец стоял перед Денисом, хвастаясь своими зверствами.

— “Бесклыкий”, “бесклыкий”. Как же достало… вы смакуете это слово, будто оно дает вам власть надо мной. Но ни одна сволочь не потрудилась узнать, “кто” лишил меня зубов…

Денис вырвал нож из бедра, отбросив в сторону. Лезвие крутанулось по лужам, наткнувшись на плинтус.

— Я выдрал их сам. Чтобы не навредить любимым, чтобы не выжать их досуха. Но тебе этого не понять. Ты не знаешь насколько силен может быть голод, а вот я познал его сполна, ведь: “никто не жаждет так, как мы”, — Денис вытащил кинжал из плеча, и черная лимфа дугой прыснула из раны, застыв в воздухе, точно ледяная скульптура.

Глаза Анны расширились за линзами маски. Вампирша отступила на шаг, чуть не подскользнувшись:

— Девиз рода Тавади и сила венца?! Нет, нет — это бредятина! Такая жалкая псина не может быть Наследником!!!

— Херня это всё, господарыня Стригой. Все мы — трупы с гнилью в венах. И наши лживые жизни нихрена не стоят… А теперь просто сдохни.

Оркестр умолк, а разбрызгиватели прекратили обрушивать на кровососов гнев господа. Последняя капля сорвалась вниз, впитавшись в капюшон робы.

Денис уронил пожарный шланг.

Золотые клыки блеснули в прорези балаклавы, и Чернопалов извлек из своих ран два черных хлыста.

— П-постой! Твоя подруга жива, клянусь! А детей уже не было, когда мы приехали, — зачастила Анна, пятясь подальше от лейтенанта. Взмах, и кровавый кнут щелкнул у виска вампирши, оставив на стене борозду. Глаза Стригой округлились. Она медленно перевела взгляд на правую руку, которую успела поднять, защищаясь от удара…

…но вместо кисти Анна обнаружила обрубок с торчащей из мяса костью. Черная лимфа обильно стекала из свежего сруба, точно жуткий шоколадный фонтан. Вампирша взвыла, судорожно зажав уцелевшей рукой искалеченное запястье:

— Ублюдок, бесклыкий выродок, я прикончу тебя!

— Черная, — отметил Денис, приближаясь к господарыне спокойно и неумолимо.

— Что?!

— Твоя кровь, — Денис замахнулся вторым хлыстом, — Ты унижаешь других, мучаешь их, используешь грязные трюки. И все это, чтобы скрыть какая ты жалкая.

Анна стиснула зубы. Кровь не останавливалась. Еще немного, и она начнет терять тепло.

— Думаешь, что самый умный? Но ты просто выполняешь команды, песик. Пока ты отрабатывал “фас”, мой ублюдочный братик наверняка уже отработал твою мелкую сучку. Да и о судьбе бедных сироток ему известно куда больше.

Хлыст замер за мгновение до того, как снести голову вампирши.

— Что? До сих пор не понял? Стригои заботятся только о собственном величии. Сохрани мне жизнь, и я отведу тебя к девчонке, возможно, мы даже успеем раньше Ярика.

Один из хлыстов кровью пролился на лужу, с шипеньем подняв зловонный дым.

— Ты лжешь. Думаешь, я тебе поверю после того, что ты сделала?

— Ну, знаешь: кто не рискует… — Анна почувствовала, как ее конечности начали неметь, — Так что, песик? Какому Стригою доверишься?

Юля забилась в угол подсобки для спортинвентаря. Здесь хранилось полно снаряжения, но его обычно не использовали. Все заперли за железной дверью, чтобы ни один стервец не умыкнул футбольный мяч или лыжи.

Обхватив колени, Ким уставилась в пустоту, не в силах справиться с головной болью. Дырка от зонта не затянулась, и Юля боялась прикоснуться к пульсирующей ране в черепе, поэтому просто закрыла увечье липкими от крови волосами.

Похитители заперли девушку несколько часов назад, швырнув пленницу на тележку с мячами.