— Добро! Девушка, вам лучше тоже пристегнуться, — обратился водитель к Анне.

— Я сама разберусь, что для меня будет лучше, — отрезала Стригой, на что водитель просто пожал плечами.

Белый неон озарил салон, вдруг ожила магнитола, и чистый голос Игоря Журавлева запел “На заре”. Свистя покрышками, такси сорвалось с места в тот момент, когда разгневанная толпа высыпалась из ресторана.

Лилит летела над мокрой дорогой, ведомая зовом пера и страхом девочки, что сжимала его, как оберег. Желтые жигули неслись за совой, на встречу багровевшему горизонту. Зарево очерчивало силуэты многоэтажек, прогоняя ночь. Но за солнцем уже тянулась густая черная тень. Круглая, словно исполинский щит.

— Да вы шутите… — протянула Юля, увидев из окна бетонную башню со скульптурами сов на фасаде. Отель “Паллада” возвышался над городом, как погасший маяк. Свет не горел ни в одном из окон, а над крышей собирались густые тучи. Клокоча и искрясь, они заслоняли кровавый нимб почерневшего солнца.

— Приехали, — сообщил “Бог скорости”, припарковавшись у центрального входа в отель, — Оплата по счетчику.

Денис с Юлей морально подготовились к безбашенной езде, поэтому пережили поездку более стойко, нежели в первый раз. Что касается Никодима Ивановича, то бывший осветитель Андреевского театра еще в начале пути почувствовал неладное и юркнул под шубу, прижавшись к Ким. А вот Анна… другое дело. Вампирша, наконец, рискнула отпустить ручку на дверце, и отстегнула ремень безопасности, который все же защелкнула в пути. Ее кожа позеленела, а выпитая в ресторане кровь просилась погулять. Анна отсчитала несколько купюр и сунула деньги под солнцезащитный козырек.

— Сдачу оставь себе.

— О! Такой щедрый клиент на вес золота.

Сквозь лобовое стекло водитель взглянул на алый обод над серым монолитом и с досадой цыкнул:

— “Задержал Гиперионов сын лучезарный надолго быстрых коней, и стоял он, доколе доспехов богоподобных своих не сложила с бессмертного тела дева Паллада-Афина…”, — тихо и нараспев произнес таксист.

— Вы читали Гомера? — удивился Никиваныч, высунув мордочку из шубы Юли, — Если не ошибаюсь, это гимн “К Афине”?

— Снимаю шляпу перед вашей эрудицией, уважаемый. Люблю хорошие истории, жалко, что они так часто скверно заканчиваются. Вы это… уж берегите себя, друзья, — улыбнулся шофер в зеркало заднего вида. На секунду Юле показалось, что она разглядела глаза водителя под очками-авиаторами. Его зрачки были белесыми, как у мертвеца.

— Только не говорите, что мы заявимся через парадный вход. Это самый тупой план, который только мог прийти в голову! — возмутилась Юля, — А где же твой хваленый “творческий подход”?

Анна присела на бордюр рядом с Ким, бросив у ног сумку. Господарыня расстегнула молнию и отрыла среди одежды пистолет. Искалеченная вампирша передернула затвор, зажав его клыками, а затем перехватила рукоятку и, вытянув руку, посмотрела на мушку в прицел:

— Ярослав наверняка выставил дворняжек у каждого входа, включая тот, о котором знают только Стригои. Братишка догадывается, что мы можем найти его первыми. Так что плевать, как мы зайдем. Ярик ждет от меня коварный план, но на этот раз, вся хитрость будет в ее отсутствии.

— Где тут логика?! Лейтенант, ты с этим согласен?

Чернопалов не услышал вопроса. Он сейчас о чем-то шептался с Лили. Заметив взгляд Ким, сплюшка повернулась к певице и позвала Никиваныча. Лис тут же высунул мордочку из шубы.

— Ну что, Никодим Иванович, время собрать “лесную братву”. Я призвала их по дороге, так что готовьтесь встречать команду.

Кадавр выпрыгнул из шубы, встал на задние лапки и комично отдал честь:

— Так точно, товарищ Лилечка! Мы вам жизнью и свободой обязаны. Для нас, ваше слово — закон.

— НИ-ИКИВА-АНЫ-ЫЧ! — вдруг заорал удалой голос, который бы старый лис узнал и через тысячу лет.

Не веря ушам, кадавр повернулся и увидел Косого, мчавшегося навстречу, неуклюже перебирая вороньими лапками и махая всеми шестью крыльями. Его петушиная голова крепилась к телу металлическими скобками.

— Какого… — удивилась Юля, свалившись с бордюра, при виде дюжины маленьких химер, бегущих через сквер перед отелем.

Не веря старческим глазам, лис ринулся навстречу к бестолковому мальчишке, которого считал мертвым. Никиваныч прыгнул на Косого, и они кубарем покатились по мокрой траве. Химеры окружили их, смеясь и приветствуя командира.

— Как ты выжил, бестолочь? Я же видел, как упырица тебе голову отчекрыжила.

— Да я, это, сам не знаю. Когда без башки остался — я ж еще чучелом был, а как ожил… вроде, как, голова отдельно оклемалась. Туловище еле поймали, когда оно деру дало.

— Конечно. Кто ж захочет такую дурную голову на плечах носить?

— Ну ладно-ладно, Никиваныч, не брюзжите.

— Ты как со старшими разговариваешь? Вот теперь-то, я тебя, дурака, как следует воспитаю, — рявкнул лис, отвесив Косому крепкий подзатыльник, отчего петушиная башка чуть не сорвалась с шеи.

— Давненько я не стреляла, может и разучилась совсем… нужно бы попрактиковаться, — сказала Анна, наведя на одного из кадавров пистолет.

— Только попробуй, и я выцарапаю тебе глаза, как только моргнешь, — предупредила Лилит.

Анна оскалилась, убирая оружие:

— Не знала, что эти убогие с тобой. Хотя… такой сброд — вполне тебе подходит.

— А с тобой, манда латексная, и черви в один гроб не полезут.

Господарыня наставила на сову пушку, но весь ее воинственный настрой прогнал раскат грома, обратившийся загробным воем. Потоки ветра закружились в воронке над отелем, втягивая тучи.

— Ярик на крыше… — выдохнула Стригой, убирая пистолет, — …и он уже начал ритуал.

На этот раз стеклянные двери ничто не блокировало, похоже, чтобы не привлекать внимание с улицы. Багровое марево от затмения окрашивало холл в зловещие песчано-красные тона, придавая статуе Афины в палисаднике особенно зловещий вид. Денис подметил, что в вестибюле стало заметно чище: разбитую люстру убрали, как и тела сотрудников отеля.

Юля плелась позади группы, стараясь не отставать. Она уже не испытывала жажду, а холод стал чем-то естественным. Ким хотелось лишь спать. Чудовищная усталость давила на веки, заставляя ненавидеть все вокруг. Ей просто хотелось упасть на пол и провалиться в забытье. Тело стало настолько тяжелым и неповоротливым, что каждый шаг воспринимался как испытание.

Старый лис семенил у юлиных ног, тревожно поглядывая на певицу, опасаясь, что она вот-вот споткнется и упадет, чтобы уже никогда не встать. Лилит попросила кадавра приглядеть за девушкой, и Никодим Иванович, будучи истинным интеллигентом, поклялся защищать Ким ценой собственной жизни. Прочая “лесная братва”, наевшись чеснока, выстроилась по флангам, морщась от ядреного привкуса, увязшего в пастях.

Денис и Анна следовали за Лили. Сова осторожно перелетала с места на место, устраиваясь то на шлеме статуи, то на стойке регистрации, то на тележке для чемоданов. Демоница вглядывалась в темные углы, чтобы избежать ненужных сюрпризов.

Анна держала Лили на мушке, и демоницу это жутко нервировало, что изрядно забавляло вампиршу.

— Говорила же, что все будет в порядке. Творческий подход — он весь про неочевидные решений, — похвасталась Анна. У Юли не осталось сил спорить с “тетушкой”, так что она просто натянула кислую улыбку.

— Не слышу восхищения, племяшка, — не успокаивалась Анна, — Давай, я жду, девочка. Можешь уже валиться на спину и вилять хвостом…

Что-то тягучее и липкое медленно опустилось на Анин пистолет.

Стригой замерла, запрокидывая голову.

— Эй! — возмутилась Юля, наткнувшись на спину “тетушки”, но, проследив за ее взглядом, точно так же замерла. Лицо Ким в ужасе исказилось от ужаса.

Низкое рычание донеслось из под свода потолка. Шесть пар красных точек уставились на девушек, алча их крови.