Кибертела создаёт Дея, мать всех роботов и людей, богиня, правящая этим миром. Сверхсильный искусственный интеллект, которому непостижимо лишь одно — человеческие ощущения. Она знает, как работать с датчиками, но анализаторы коры обычного мозга ведь не выдают точные данные. Дея просто не понимает, что такое физическая боль или удовольствие, как должны ощущаться тепло и холод. Да и как ей понять.

Хуже того — он и сам теперь не помнил, каково это. Его новый мозг просто не мог воспроизвести или представить то, чего не знал. Возможно, что он просто функционально работал иначе, а потому прежние чувства навсегда остались в прошлом. Впрочем, он не расстроился. Нынешнее состояние напоминало ощущения от VR-игры, только ещё лучше, потому что кибертело не требовало сна, еды или отдыха. Он мог бы сутками стоять столбом на одном месте, не двигаясь, и ничего бы с ним не случилось.

— Ладно, вставай, — сказала Эмилия. — Дея хочет тебя видеть.

Проснувшийся поднялся на ноги, что не потребовало никаких усилий. Он просто захотел встать и встал, не испытав напряжения мышц.

— Скажи, а где моё настоящее тело? Куда вы его дели?

— Туда же, куда и все мёртвые тела. На кладбище похоронили.

— Далеко оно? Я бы хотел сходить туда.

— Успеешь ещё. Сначала надо к Дее.

— Дея подождёт.

Эмилия нахмурилась. Радовало, что кибертела в полной мере позволяли воспроизводить человеческую мимику. Проснувшийся привык считывать выражение лица собеседника, а не перекидываться друг с другом теклановскими сигналами.

— Я знаю, чего ты хочешь. Надеешься забрать оттуда ринфо, которое тебе передала Ума, верно?

Проснувшийся вызывающе посмотрел на Эмилию.

— Так вы его уже забрали?

— Нет. Потому что узнали о нём только что. Твой разум сейчас как открытая книга. Ты вышел из потока, но не разорвал связь с ним окончательно. Послушай, мы не знаем, что на том кольце. Эта информация может тебе навредить. Позволь мы его проверим, и если всё в порядке, то отдадим тебе.

— Разбежались. Мама велела никому его не показывать. Так что сделаем всё наоборот — сначала я посмотрю, что там, а потом решу, можно ли делиться с вами.

— Дея отдала чёткий приказ отвести тебя к ней, как только ты очнёшься. Не заставляй меня применять силу.

— А ты уверена, что получится?

Эмилия улыбнулась, а выражение её лица вдруг сменилось на дружелюбное.

— Дее не нравится, когда повреждаются эти тела. Они сложны в конструировании, на них уходит много ресурсов. И хоть они гораздо прочнее человеческих, не хотелось бы портить их в драке. Да и вряд ли я смогу тебя победить. Поэтому ладно уж, вали на своё кладбище. Но только учти, что Дея уже в курсе, а потому отправит кого-нибудь мощного остановить тебя. Ну, удачи, Менке. Ещё свидимся.

Эмилия помахала ему рукой на прощание, развернулась и пошла прочь по тропинке, ведущей куда-то в лесную чащу. Проснувшийся смотрел ей вслед, пока она окончательно не скрылась где-то между деревьями. После он поднял глаза к небу.

Никаких признаков дождя, ясный солнечный день без единого облачка, и голубая высь поражала своей неизмеримостью. Внизу, под ногами, хрустел заледенелый снег. Древесные ветки и свисающие с них жёлто-оранжевые пузыри в чаще неподалёку двигались, сливались в одно и вновь рассыпались на множество элементов. Мир вокруг шевелился, постоянно менялся и не останавливался ни на секунду. Всё это чем-то напоминало психоделический трип, вызванный псилоцибином.

Проснувшийся уже знал, где находится кладбище. Видимо, Эмилия напоследок рассказала ему с помощью теклана. Она назвала его Менке, хотя мог ли он по-прежнему зваться так, став лишь маленькой струйкой в бушующем потоке единого сознания? Как теперь различить, где его собственные мысли, а где внедрённые в разум текланом?

Проснувшийся развернулся в сторону кладбища и сделал шаг. Он знал точную силу нагрузки на каждую ногу, но совершенно не чувствовал их. Он мысленно приказывал телу сделать шаг — и оно делало. Никаких усилий. Всё-таки, к этому ещё предстояло приспособиться. Он, как мастер боевых искусств, привык, что все отточенные с годами приёмы работали за счёт мышечной памяти. Тело прекрасно само помнило, что нужно делать в той или иной ситуации. Но теперь всё работало иначе.

Проснувшийся приказал телу выполнить Уширо Маваши Гери. Во всех подробностях представил себе, как он должен выглядеть. И тело подчинилось, исполнив удар с мастерской точностью. Попробовал так с ещё несколькими приёмами — тот же результат. Тело легко реагировало на его приказы, исполняло всё идеально и физически превосходило человеческие возможности.

Проснувшийся осмотрелся вокруг. Он находился на возвышенности, с вершины которой открывался вид на просторную низину. С двух сторон её закрывали невысокие горы, а прямо по центру текла чистая извилистая река, чьи воды блестели в лучах солнца, словно золотая зеркальная гладь.

И где-то посреди её изгибов лежали обломки невероятно огромной конструкции. Что же это такое? В разуме сразу вспыхнуло: «Ковчег-1». Руины космического корабля, на котором человечество прибыло на эту планету. От потока новой информации перед глазами всё закружилось. На него разом обрушилась история гибели Земли и возрождения людей на Земле-2. Он схватился за голову, попытался остановить это, отделить себя от теклана окончательно, но не знал наверняка, получилось или нет.

Когда поток информации прекратился, он отвёл взгляд от обломков Ковчега-1 и велел телу бежать в сторону кладбища. То сразу рвануло с места, в три шага разогнавшись до шестидесяти километров в час. В очередной раз Проснувшийся поразился, но при этом и обрадовался физическим возможностям кибертела. Бег напоминал поездку на автомобиле — он сам себе казался лишь пассажиром, который не испытывал ни усталости, ни напряжения.

Он нёсся по извилистой тропе вниз по склону. После спуска в низину он повернул налево и пробежал ещё четыре километра через занесённую снегом рощу. Над головой разок пролетела какая-то очень большая птица, которую он не успел рассмотреть, но её размеры действительно внушали ужас. Тут и там рядом с деревьями и иногда даже на них росли странные фиолетовые грибы, да и сами деревья отличались от тех, что он видел в заповедниках — почти чёрные гладкие стволы, сделанные будто бы из угля, слишком ровные, а исходящие от них ветки торчали, как огромные шипы. И что это за жёлтые пузыри, болтающиеся на них, как ёлочные игрушки?

Вскоре он добежал до каменного забора высотой в три метра. Отошёл подальше, разбежался, прыгнул и легко смог зацепиться рукой за его вершину. Подтянулся, перелез и спрыгнул на другой стороне. Перед ним открылось ровное ухоженное поле, усеянное рядами одинаковых прямоугольных мраморных надгробий. Он знал точное число могил — сто пятьдесят шесть, именно столько людей, включая него, прибыло в Златоград. И здесь оставалось ещё полно места для новых.

Он пошёл по тропинке вдоль рядов надгробий в поисках своего. И поскольку смотрел только на них, вчитываясь в имена и даты жизни, то не сразу заметил, что впереди кто-то стоит.

Проснувшийся остановился перед невысокой коренастой фигурой, преградившей ему дорогу. Из всех, кого Дея могла за ним послать, она выбрала худший для него вариант.

Перед Проснувшимся стоял Алан Гаджиев, сложив руки на груди и гордо приподняв подбородок. Сейчас ученик ростом превосходил учителя, тем не менее, тот всё равно вызывал трепет одним своим видом. Гаджиев-сенсей вошёл в историю, как величайший мастер боевых искусств, и драться с ним всё равно, что прыгать под несущуюся фургонетку. Но Проснувшийся собирался добраться до своей могилы любой ценой, поэтому, невзирая на страхи и сомнения, уважительно поклонился и принял боевую стойку муай-тай. Гаджиев-сенсей поклонился в ответ и встал в стойку Нэко-аши-дачи.

Проснувшийся несколькими рывками сократил расстояние. Внезапно Гаджиев-сенсей вырвался вперёд, атакуя рукой. Проснувшийся уже не успевал увернуться от удара, поэтому попробовал защититься, закрывшись предплечьями. Когда кулак противника врезался в них, боли не последовало. Однако из-за удара рукой, Гаджиев-сенсей оказался очень близко. Проснувшийся схватил его за шкирку, притянул к себе и ударил коленом в бок. Слишком поздно он понял, что сенсей тоже не испытывает боли. Тот схватил его в ответ и ловко перекинул через себя, после чего навалился сверху, перевернул Проснувшегося на живот, схватил обе его руки и потянул вверх, одновременно уперевшись коленом ему в спину. Провести болевой у него, конечно, не получилось бы, но вот удерживать Проснувшегося так, чтобы тот не вырвался — запросто. Всё-таки Гаджиев-сенсей настоящий мастер, к тому же уже давно находится в кибертеле, а потому привык ко всем его нюансам. Неприятное положение. Достать сенсея ногами не получится, а даже если бы и получилось, тот всё равно не ощутит ударов.