Тот берёт со своего стола деревянную зубочистку и мастерски мечет её прямо мне в правый глаз. Я ловлю её, зажимая между средним и указательным пальцами, прямо у лица и спокойно сую в зубы с видом максимально крутого парня.

— Спасибо, — спокойно говорю я, окидывая взглядом толпу.

И происходит взрыв. Ну, не буквально, конечно.

Первый боец с мачете нападает на Крака. Удар приходится по стальной руке андроида, а тот даже не спешит отвечать, просто смотрит на противника, как на идиота, словно недоумевая над фактом безграничности человеческой тупости. Не могу его в этом винить. Едва боец размахивается для второго удара, Крак невероятно быстро перехватывает его руку, затем слышится громкий и отчётливый хруст ломающейся кости, отчаянный крик и в конце глухой удар — это бедолага получил металлическим кулаком в челюсть.

Я сразу же разворачиваюсь и несусь к барной стойке. Все прочие враги явно нацелились на Крака, видимо, сочтя меня не таким опасным. Дорогу мне преграждает высокий накаченный мавр с длинным изогнутым кинжалом в руках. Я плюю в него зубочисткой и подпрыгиваю, а он рефлекторно закрывает руками верхнюю часть тела. Но я не собирался бить по верху. Вместо этого я со всей силы прямо в полёте хреначу ему по правому колену, выбивая его. Мавр падает на пол, роняя кинжал, хватается за ногу и истошно вопит. Думаю, с него достаточно.

Я добираюсь до барной стойки и прыгаю за неё. Здесь меня ждёт бармен — низкорослый маленький японец с выбритыми висками и простой финкой в руках. Это беда, холодное оружие даёт ему слишком большое преимущество; провернуть трюк, как с мавром, уже не получится. Придётся импровизировать.

Я хватаю с полки первую попавшуюся бутылку и разбиваю её о стойку, делая розочку. На лице японца проступает ужас. Он поднимает руки вверх и отпускает нож. Я делаю розочкой знак, чтобы он валил подальше, а он неловко перелезает через стойку и убегает прочь из заведения.

Что ж, кажется, я никому больше не интересен. Поэтому нахожу на полке виски, беру чистый стаканчик, наливаю себе немного, кидаю два кусочка льда и, попивая напиток, стою за стойкой и наблюдаю, как Крак в одиночку раскидывает целую толпу врагов, которые ничего не могут ему сделать.

Фромин весьма прочный композит и, несмотря на множество царапин от ударов лезвий самой разной длины, никаких значительных повреждений андроид до сих пор не получил. Двигается он неожиданно быстро и ловко, отпихивая от себя противников, швыряя их об пол, ломая им руки и ноги. Моя помощь ему вообще не требуется — Крак вполне мог прийти сюда в одиночку и точно так же со всем справиться.

Из-за стойки я вылезаю только тогда, когда у него осталось всего трое противников. Остальные гости устилают собой пол заведения, держась за поломанные конечности и тихонько скуля от боли.

Один из троих оставшихся замечает меня и тут же переключается. Во лбу этого доходяги виднеется третий глаз, по виду настоящий. А ещё глазами покрыты его руки — не иначе какая-то двинутая генная модификация или экспериментальная операция. Не удивлюсь, если он ещё и на затылок глаза бахнул. Он сжимает метательный нож и несётся на меня, на ходу замахиваясь своим оружием. Ох, блин, мне сейчас не поздоровится.

Глазок (назову его так) швыряет в меня нож, но тот пролетает мимо, хотя я вообще не двигаюсь. Ну, дружище, не помогли тебе твои моргала.

Мне хватает доли секунды, чтобы подлететь к нему прежде, чем он вытащит из-за пояса второй нож, и просто тыкнуть ему в случайный глаз на руке. Глазок вскрикивает, роняет нож, который только-только достал, и хватается за место тычка. Я тут же прописываю ему чёткий джеб в челюсть, от которого он пошатывается и падает без сознания.

Я смотрю на тело, покрытое глазами, и думаю, какие же тупые и бесполезные модификации люди себе иногда ставят. Чтобы победить этого парня, хватило бы обычного фонарика.

Крак заканчивает с двумя оставшимся. Точнее, с одним, поскольку второй быстро понял, что дело — дрянь, и спешно ретировался. Мы осматриваем поле битвы, усеянное охающими от боли или валяющимися без сознания врагами. Так-то, лошары. Хотите побеждать — заведите себе боевого андроида.

Я подхожу к одному из стонущих громил — кажется, у него сломаны обе руки.

— Где найти Чих Пых Мыха? — спрашиваю на японском.

— Пошёл ты, — отвечает тот, морщась от боли.

— Ты же понимаешь, что я буду бить тебя, пока ты не ответишь? Тебе мало что ли досталось?

— Ладно, ладно. Вон там дверь слева от барной стойки. Спуститесь вниз, попадёте в ещё один зал, поменьше. Чих обычно там сидит.

— Спасибо. Видишь, избавил себя от мучений, а меня — от необходимости избивать лежачего.

Мы с Краком идём к указанной двери, открываем и видим уходящую вниз бетонную лестницу, освещённую бледным белым светом. Я ступаю тихо, как ниндзя, но андроид некоторое время стоит на месте, глядя на мои попытки беззвучно спускаться по ступенькам, после чего отпихивает меня и вырывается вперёд обычным шагом, грохоча на всё заведение своими стальными ножищами. Ладно, значит, план внезапной атаки идёт нахер. Действуем в лоб.

Внизу лестницы проём слева; мы ныряем в него и действительно оказываемся в зале поменьше. Здесь стоит всего четыре столика, один из которых — самый большой — расположен у дальней стены. За ним на длинном кожаном диванчике и сидит Чих Пых Мых в окружении трёх довольно симпатичных полуголых девиц. Сука, может тоже к унагистам вступить ради таких горячих цып? Интересно, они всем дают, или только самым главным?

— Я тебя ждал, — говорит мне Чих. — А его не ждал. — Он кивает на Крака.

— Мы пришли узнать, где сейчас Ден Унаги, — говорит андроид. — Если скажешь, то я не стану тебя трогать.

— Ты весьма самоуверенная гердянка.

Чих сохраняет титаническое спокойствие, что лично для меня очень дурно пахнет. Он не производит впечатление идиота, которому не ясен расклад, скорее наоборот — человека, который контролирует ситуацию лучше, чем мы. И мне это не нравится.

Крак подходит ближе на три шага. Сейчас их с Чихом разделяют два стола.

— Вся орава твоих бойцов пала от моих рук, — говорит Крак. — Ну ладно, Менке тоже немного подсобил. Ты правда считаешь, что разумно не подчиняться?

— Мне жаль моих людей, но они сами избрали свой путь. А я избрал свой.

Холодная и показательная уверенность Чиха невольно вызывает уважение. С этим парнем я бы с радостью вышел на ринг помериться силами в дополненных единоборствах.

— Тогда твой путь — боль, — заявляет Крак и обходит первый из столов.

Я нервно сжимаю и разжимаю кулаки. Андроиду осталось лишь перепрыгнуть тот стол, за которым сидит Чих, чтобы добраться до него самого. Девушки в ужасе встают и разбегаются в стороны. Огромный азиат продолжает оставаться спокойным и недвижимым. Дьявол, как же он крут.

— Сдавайся, — говорит Крак. — У тебя ни единого шанса.

— Всё как раз наоборот.

Чих, словно молния, срывается со своего места, встаёт одной ногой на стол, отталкивается от него и прыгает на Крака. Тот отходит на шаг назад, закрываясь руками. Чих делает взмах в воздухе, и что-то с грохотом падает на пол. Я смотрю — это руки Крака. Андроид не успевает ничего сказать, как Чих делает второй взмах, и металлическая голова отделяется от тела.

Происходящее походит на кошмарный сон, и я теряюсь в слоях реальности. Осознание приходит лишь спустя пару мгновений, когда тело Крака уже лежит на полу.

Невидимый меч!

Я замечаю, что Чих сжимает едва различимый предмет. Катана, видимо, покрыта каким-то преломляющим свет материалом. Вместо неё можно разглядеть лишь лёгкое искажение пространства, абсолютно невидимое в движении.

То, с какой лёгкостью и скоростью Чих расправился с Краком, вызывает во мне лютый ужас. Я тут же бросаюсь к ближайшему столу, переворачиваю его и ныкаюсь. Лишь потом понимаю, насколько это тупо — его меч режет фромин как бумагу, дерево тут точно не спасёт.

— Ты прячешься, словно какой-то трус, — говорит Чих. — Ден рассказал мне о вашей развивающей войне. Почему он выбрал тебя? Для меня было бы честью стать противником такого человека, как Ден Унаги. Но он утверждает, что ты куда достойней. Пока я этого не вижу. Сейчас передо мной слабак, скрывающийся за спинами гердянок.