Билеты я взяла в вагон второго класса, так как мне предстояло провести в поезде ночь, а в общем вагоне третьего класса оказаться ночью мне было все-таки боязно. Возможно это глупость, и там так же безопасно, как и в остальных вагонах, а сэкономила бы я приличную сумму, но что сделано, то сделано. Теперь я еду в купе, и пока без попутчицы, хотя кассир обещал, что со мной в купе будет ехать приличная вия.

Тем временем, за окном начало темнеть, солнца уже почти не было видно за верхушками деревьев. Ещё совсем немного, и станет совсем темно. Я включила светильник над моим сиденьем и задёрнула шторку на окне. Пространство вокруг стало сразу немного уютнее. Неожиданно, в двери купе постучали, и через мгновение ко мне заглянул проводник.

— Желает ли вия чай и закуски? — в открытые двери было видно, что перед проводником стоит тележка с чашечками и большим чайником, из носика которого поднимался парок, и блюдами, накрытыми стеклянными баранчиками, под которыми были аппетитно выложены пирожки и пирожные.

Мой желудок жалобно взвыл, заставив меня покраснеть.

— Чай, пожалуйста, — попросила я. — Скажите пожалуйста, мне говорили, что у меня будет соседка, но я с самого Гротебора еду одна. Служащий вокзала что-то напутал? — этот вопрос меня очень волновал, потому, как заявленной соседки не было, и я совершенно не понимала чего мне ждать. Оказаться в одном купе с каким-то незнакомым виром совсем не хотелось.

— Нет вия, — лицо проводника не покинуло выражение угодливой невозмутимости, — служащий ничего не напутал, но второй билет из этого купе сдали почти перед самым отбытием поезда, а так как мы идём до самого Авескара без остановок, то вы будете без соседей до конца пути.

Эти новости меня и обрадовали, и нет. С одной стороны хорошо, что не будет никаких сюрпризов, а с другой я рассчитывала, что с попутчицей удастся поговорить и выяснить хоть что-то о жизни в городе, в который я направляюсь. Но изменить я ничего не могла, поэтому придётся выяснять всё самой, опытным путём по прибытии.

— Какие закуски к чаю предпочитаете? — вежливо спросил проводник.

— Только чай, больше ничего, — я потянулась к своему жакету, который сняла из-за духоты в купе, — сколько я вам должна?

В кармане жакета была сдача мелкими монетками, которую мне дали после покупки билета на поезд. Я очень надеялась, что этого хватит, чтобы расплатиться за чай дважды. Сейчас и ещё завтра утром.

— Два медных сольда, вия, — в глазах проводника промелькнуло сочувствие, хотя возможно мне это только показалось.

Цена меня порадовала, так как в кармане у меня было шесть сольдов, и этого точно хватит ещё на одну чашку чая, а на остаток, может быть, получится купить какую-нибудь булочку в городе, там цены должны быть ниже, чем в поезде. По крайней мере, я на это очень рассчитываю. Потому как тратить оставшиеся в кошельке серебряные солены мне не хотелось. Ведь в городе нужно будет сразу же снять хоть какое-то жильё.

Я протянула проводнику монетки и получила свою чашечку ароматного напитка. Проводник аккуратно прикрыл двери и оставил меня снова наедине с собой и своими мыслями.

Сейчас я понимала, что мой побег был не продуман совершенно. Я не додумалась взять с собой какой-нибудь еды кроме нескольких бутербродов с сыром и ветчиной, которые съела ещё днём на вокзале, пока дожидалась поезда. Я действовала на эмоциях, желая оказаться как можно дальше от Эдила Килли любой ценой. Сейчас же я думала, что можно было бы и детальнее продумать план своего побега и уехать чуть позже, ближе к рассвету, а не бежать посреди ночи. Но теперь уже ничего не поделаешь. И, в конце концов, ничего не случится, если я пару дней посижу на строгой диете. Многие вии специально отказываются от еды в угоду моде, чтоб выглядеть более утончёнными. Мне на такие жертвы идти не приходилось, я от природы имела стройную тонкокостную фигуру. Отец всегда говорил, что я очень похожа на свою маму, которую я видела только на портрете, так как она умерла через месяц после того, как родилась я. Несчастный случай. Запряженную в телегу лошадь укусила оса, она понесла, кучер не смог с ней справиться, в итоге пострадало несколько прохожих. Среди них была и моя мама, которая в этот момент возвращалась от соседки через дорогу от нашего дома. Ккоторой заходила, чтобы отдать микстуру, сделанную моим отцом и перекинуться парой слов. С тех пор мы с папой жили одни, второй раз он жениться так и не смог. Говорил, что в его сердце было место только для его Алии и для меня.

Радовал тот факт, что я хотя бы додумалась собрать с собой папин артефактный саквояж. Вещь дорогая, но очень полезная. Его объём был ровно в десять раз больше, чем выглядел снаружи, к тому же с весом происходило приблизительно так же. Так что с собой я взяла не только вещи на первое время, но и самые дорогие сердцу мелочи из дома.

Чай в чашке закончился быстро, чувство сытости меня так и не посетило, хотя некоторые и говорят, что жидкость притупляет голод, но видимо, это не про меня. И радостных мыслей в моей голове не прибавилось. Теперь меня начали терзать сомнения, получится ли у меня на новом месте найти какую-то работу, и хватит ли мне денег, чтобы жить где-то, хоть в мало-мальски приличном месте.

Неожиданно в дверь моего купе пару раз стукнули, и в проёме показался недавний проводник. Первой моей мыслью было, что он пришел забрать чашку. Но я ошиблась.

Рядом с ним стояла высокая, но очень миловидная девушка.

Я вопросительно приподняла брови.

— Вия, у этой молодой вии возникли некоторые трудности с ее соседкой по купе, и я осмелился ей сказать, что в вашем есть свободное место…

— Она ужасно храпит, просто ужасно, — перебила проводника молодая девушка, — милый вир проводник сказал, что если вы будете согласны, то я могла бы занять место рядом с вами.

Она мило улыбнулась, и я заметила небольшие клыки. Берлана. Сразу же пришла мысль, что она сможет стать моим источником информации. Видно, что девушка с живым и дружелюбным характером, и вряд ли откажется побеседовать со мной.

— Конечно, я не возражаю. Насколько знаю, я не храплю. По крайней мере, мне об этом никто пока не говорил, — я приветливо улыбнулась девушке.

Она широко улыбнулась в ответ и облегченно выдохнула.

Проводник, молчавший всё это время, удовлетворённо кивнул.

— Я рад, что ситуация разрешилась, если снова понадоблюсь, можете вызывать в любое время. Приятного путешествия, вии. — С этими словами он занес в купе вещи моей новой соседки и вышел, прикрыв за собой дверь.

Мы с молодой берланой остались одни.

Она устроилась на диванчике напортив меня, рядом с собой разместила симпатичный дорожный саквояж, а небольшую плетёную корзинку поставила под столик.

Пока она устраивалась, я пыталась ее рассмотреть и понять, с кем же меня свел случай. Девушка была хорошо и добротно одета в симпатичный темно-зеленый дорожный костюм, состоящий из жакета и юбки, отделанный вышитым золотистым узором по бортам жакета и обшлагам рукавов, и белую батистовую блузу, единственным украшением которой были мелкие перламутровые пуговички. Мило, но без вычурности. Была явно хорошо воспитана, но в ее движениях не было аристократической утончённости. Скорее всего, она была зажиточная горожанка, собственно как и я. Хотя, я могла и ошибаться, потому что нравы в Ниренсторе отличались от тех, что были у нас в княжестве. Всё-таки в берланах слишком сильна звериная половина, поэтому их аристократы не настолько сильно зажимают себя в рамки условностей. И их нормы поведения более свободны. Да и само понятие аристократии сильно отличалось от принятого в человеческих землях. В любом случае, надеюсь, что в ближайшее время у меня получится узнать, оказалась ли я права в своих выводах.

— Нара Адэртад, — она опять широко улыбнулась, — так меня зовут, — она расправила складки на юбке, — вы не представляете, как меня выручили, нет ничего хуже, чем громкий храп! Невозможно ни отдыхать, ни думать, я была просто в отчаянии и обратилась к проводнику, хотела оставить у него свои вещи и провести всю дорогу в зале вагона ресторана, он, говорят, работает даже ночью, и смею думать, там никто не храпит, — и она тихо рассмеялась. Правда и о сне пришлось бы забыть, но хоть доехала бы без головной боли.