Его рука снова нащупала заветную точку, умело лаская и дразня набухший бутон наслаждения. Новая волна острого, всепоглощающего удовольствия заставила меня беспомощно содрогнуться, выгибая спину навстречу его прикосновениям. Мои бедра инстинктивно поднялись, и давящее движение его твердой плоти проникло глубже, настойчиво вынуждая сдаться на милость победителя, раствориться в его властной страсти. Одним решительным, мощным ударом он вошел внутрь, преодолевая последнюю преграду. Он нежно шептал мне на ухо что-то успокаивающее и ласковое, оставаясь неподвижным, терпеливо дожидаясь, когда острые ощущения сменятся томной негой.

Он бережно поцеловал мои припухшие губы, и я медленно открыла затуманенные страстью глаза. Наши пылающие желанием взгляды встретились в молчаливом понимании. Я вдруг почувствовала себя невероятноо легкой и свободной, словно все прежние страхи и надуманные препятствия растворились в жарком мареве страсти. Его сильная ладонь чувственно скользнула мне под ягодицы, лаская упругую плоть. Осторожно приподняв меня навстречу себе, он начал медленное, дразнящее движение.

— Так хорошо, моя сладкая? — шепнул он хрипло.

Я не смогла удержать сладкого стона в ответ и крепче обвила его мускулистую шею дрожащими руками. Томно откинула голову, и Ройстон жадно припал к моей шее горячими, влажными поцелуями. Внезапно я почувствовала, как его зубы впились в мое плечо, оставляя парную метку. Но вместо боли я ощутила лишь волну острого удовольствия, пронзившую все мое тело. Ощущения стали ярче, цельнее, словно последний кусочек головоломки встал на место. Теперь мое разгоряченное тело больше не сопротивлялось вторжению, оно полностью раскрылось навстречу его неистовому мужскому желанию. Я начала страстно подаваться вперед, стремясь полнее ощутить его мощные, глубокие удары. По моему телу прокатилась волна нестерпимого удовольствия, заставив меня выгнуться и громко стонать. В этот упоительный момент мне показалось, что он пришел в неистовый восторг от моего отклика. Его прерывистое дыхание стало хриплым и тяжелым, а точеные черты красивого лица заострились от переполняющей его страсти.

— Риса, — шептал он хрипло, срывающимся от страсти голосом, — Даярис… Высшие, я не могу больше сдерживаться… ты сводишь меня с ума…

Он закрыл глаза и глухо зарычал, достигнув пика наслаждения. Его мужская плоть неистово пульсировала внутри моего трепещущего лона. Каждая клеточка моего разгоряченного тела вибрировала от переполняющих чувств.

Потом он медленно вышел из моего утомленного страстью тела, но я все ещё не могла и не хотела разжимать руки, отчаянно цепляясь за его широкие плечи и умоляюще шепча пересохшими губами:

— Нет, ещё немного, прошу тебя, останься со мной…

Он нежно уложил меня на бок, и мы замерли, сплетясь в единое целое, словно две половинки одной души. Я почувствовала, что он нежно зализывает место своего укуса. Не в силах отпустить его даже на мгновение, я закинула ногу ему на бедро, чувственно скользя кончиками дрожащих пальцев по его гладкой, разгоряченной спине, покрытой мелкими капельками пота.

— Ройстон, — прошептала завороженно, — это ведь сон, правда? Такое невероятноое блаженство не может быть реальностью…

Рассвет застал Ройса в объятиях его возлюбленной. Он удобнее устроился рядом с мирно спящей Рисой, притягивая ее ближе и наслаждаясь теплом ее тела. Риса улыбнулась во сне, что-то нежно пробормотала и прильнула к нему, словно ища защиты в его объятиях.

— Ох, Риса, не стоит… — прошептал Ройс, чувствуя, как ее невинные движения пробуждают в нем желание. Он убеждал себя сохранять спокойствие и не поддаваться близости столь желанного тела, хотя это давалось ему нелегко. Его любимой нужно отдохнуть после их первой ночи близости…

Воспоминания о вчерашних событиях нахлынули яркими образами, заставляя сердце Ройса биться чаще. Кто бы мог подумать, что скромная Риса способна вызвать такую бурю страсти? За свою долгую жизнь Ройс знал многих женщин, но никогда прежде не испытывал такого всепоглощающего желания, не растворялся без остатка в любимой. Никогда его сердце не замирало от одного взгляда, а душа не пела от простого прикосновения. Риса изменила все его представления о любви, перевернула его мир.

Прошедшая ночь стала для Ройса откровением, изменившим его понимание близости. Он не подозревал, что способен так полно раствориться в другом человеке, забыв обо всем, кроме нежных ласк и поцелуев. Чувства к этой хрупкой девушке превосходили все, что он когда-либо испытывал. Каждый ее вздох, каждое движение отзывались в его душе неведомой прежде мелодией.

Ройс никогда не был склонен к глубокому анализу эмоций. Но сейчас он всем своим существом осознал простую истину — без Рисы ему не жить. Она стала частью его души, его сути, неотъемлемой частью его самого. Ройс принял это с абсолютной уверенностью. Отныне, что бы ни случилось, какие бы испытания ни ждали впереди, без Рисы его жизнь утратит всякий смысл.

— Ройс, ты здесь… — нежный голос Рисы, вывел Ройса из задумчивости. — Доброе утро.

— И тебе, моя любимая, — ласково ответил Ройс, целуя ее. Затем, с явным беспокойством в голосе, спросил:

— Риса, как ты себя чувствуешь? Ничего не беспокоит?

— Я смутилась, покраснев, и отвела взгляд.

— Риса, тебе больно? — он явно начал волноваться.

Ройс, всё в порядке, правда, мне совсем не больно… — собравшись с духом, я заставила себя преодолеть смущение и посмотреть в глаза своему… любимому, единственному, ставшему центром моего мира.

Он внимательно всматривался в моё лицо, пытаясь заметить малейшие признаки дискомфорта, всё ещё сомневаясь в моих словах.

— Ройс, прекрати, — тихо прошептала я, нежно касаясь его щеки. — Мне действительно ничуточки не больно, и… мне… мне было очень хорошо, — запинаясь, но искренне призналась я, чувствуя, как снова краснею.

— Риса… — выдохнул Ройс с нежностью и трепетом в голосе. — Моя маленькая, любимая… — он прижал меня к себе, вдыхая аромат моих волос.

Ройс нежно поцеловал меня в шею, а затем его язык скользнул по метке, которую он оставил ночью. Теплая волна удовольствия прокатилась по моему телу от этого прикосновения.

— Ройс, — прошептала я, поворачиваясь к нему. — Это значит… я теперь полностью твоя пара?

Он продолжил целовать мою шею и плечи, вызывая дрожь удовольствия.

— Да, моя сладкая. Теперь ты окончательно моя пара по законам берлан. Все берланы сразу почувствуют, что ты принадлежишь мне.

Его слова наполнили меня гордостью и счастьем.

— А что ещё это значит для меня? — спросила я с любопытством.

Ройс приподнялся на локте, глядя мне в глаза.

— Твой организм немного перестроится, чтобы ты смогла выносить и родить ребенка берлана. И с моей меткой ты получаешь наше долголетие.

Я задумалась на мгновение, а потом спросила:

— А как же окружающие поймут, что ты принадлежишь мне?

Ройс рассмеялся, его глаза сверкнули нежностью.

— Моя маленькая собственница. Я и так полностью принадлежу тебе. Ни одна другая женщина не сможет меня заинтересовать, мой зверь просто не позволит.

Он нежно погладил меня по щеке.

— Обычно женщины-берланы тоже оставляют метку на плече своего избранного. Но поскольку у моей маленькой хищницы нет таких острых зубок, ты можешь просто почаще бывать в моих объятиях. Чтобы я весь навсегда пропитался твоим ароматом, и чтобы все могли это чувствовать.

Его слова заставили меня улыбнуться, и я потянулась к нему за поцелуем. Наши губы встретились, нежно и страстно одновременно. Руки Ройса скользили по моему телу, лаская и возбуждая. Я отвечала на его прикосновения с не меньшим пылом, наслаждаясь каждым мгновением нашей близости.

После утренних нежностей мы вместе отправились в купальню. Ройс помог мне вымыться, его прикосновения были одновременно заботливыми и чувственными. Когда мы вернулись в комнату, я с удивлением обнаружила, что Ройс принес несколько моих вещей из гостиницы.