А братья и вовсе влезли туда, где нечего было им делать. Да, наш государь не идеален. Он горд, надменен, порой жесток. Принял ряд сомнительных указов, ограничил права горожан, усложнил получение патентов. Еще при его отце патенты выдавались бесплатно, на основе одних лишь экзаменов. Теперь же за право работать на себя нужно было заплатить, и немало. Указ об обязательной государственной службе для магов выше седьмого уровня (в том числе и для аристократов, и для незамужних женщин) тоже мало кому из старых семей был по нраву. Но восстание? Чего они намеревались добиться?

Сейчас я бы задала братцам несколько вопросов, но увы… вопросы им задают дознаватели.

Первое время я сходила с ума от тревоги, хотя с братьями особо близка не была. Я ведь воспитывалась дома, а они учились сначала в закрытой школе, потом в университете. Виделись мы лишь пару раз в год. Могли и на улице друг друга не узнать — и такое случалось. И все же… они ведь проиграли свою партию. Ничего хорошего их теперь не ждет. Гордые — не сбежали, даже не пытались. Ратмир сказал тогда, что за свои поступки и убеждения готов отвечать. Интересно, за смерть государыни Елизанны какая будет назначена плата?

Увы, все мы оказались проигравшими, и те, кто затеял опасную игру, и те, кто оказался втянут случайно.

Наверное, хорошо, что Асур в это время был на Юге. Мне бы не хотелось, чтобы его казнили.

А ведь дознаватели вполне могли бы и меня посчитать замешанной в заговоре. Я была так близко к государыне, а сама не пострадала нисколько — почему? И взрыв был именно в женском крыле.

Может быть, эти дети стали моим спасением.

— Ладно, мои цыплятки, — с нарочитой жизнерадостностью заявила я. — Кто хочет в парк?