Я же подумала о том, что в городе сейчас будут болтать о моем визите в полицию. И в самом деле лучше бы уехать на время. Вернусь — сплетни уже себя исчерпают. Заодно и по поводу патента с князем поговорю. Может, обойдется без комиссии.

Домой мы все же заехали: я предупредила хозяев квартиры об отлучке и собрала детские вещи. Противная злючка Милана была права: мне и брать-то с собой нечего. Два платья и пелерина. Даже толковой смены обуви нет. Из нужных вещей лишь дорожный несессер с расческами и щетками, остатки былой роскоши. Я его забрала из дома брата и берегла как зеницу ока.

Карета у Синегорских была роскошной, на рессорах, с мягкими сиденьями и даже печкой в полу. Пока она была не нужна, но зимой и поздней осенью пригодится. Места хватило всем, хотя я предполагаю, что вдвоем там путешествовать было куда удобнее, чем впятером. Помешанный на лошадях и уверяющий всех, что непременно станет извозчиком, когда вырастет, Марэк тут же залез к кучеру на козлы. Тот счастливым не выглядел, но спорить не стал. Я только вздохнула: к счастью, не все детские мечты сбываются. Мои вот не исполнились.

Поглядывая на Асура, который трепетно заботился о жене — укутывал ее пледом, подклыдывал подушку под поясницу, спрашивал, не нужна ли остановка, я с удивлением констатировала: больше не болит. Он теперь не бывший жених, а чужой муж. Пожалуй, друг, но не больше. Я его отпустила. Уж не ухаживания ли Гора были тому причиной?

Гор мне нравился, он высокий, красивый, воспитанный. Происхождение не самое высокое, но это для княжны Снежиной. Для Марты Плетневой — лучше и представить нельзя. Наверное, у нас с ним все получится. Главное, в него не влюбляться. Впрочем, любить-то я и не умела. Мне раньше казалось, что я любила Асура, но теперь я понимала, что это вздор. Любовь так быстро не проходит. Меня мучила не боль разбитого сердца, а уязвленное самолюбие.

Я все еще не понимала, что он нашел в этой вульгарной, хоть и хорошенькой простолюдинке, но теперь думала об этом без обиды и себя с ней не сравнивала. Просто он дурак, и вот это — его жизнь и его проблемы. Как ни странно, он кажется вполне счастливым.

Амалу быстро укачало, она уснула у меня на руках. Я бережно уложила ее на сиденье и укутала предложенным пледом.

Куда я опять вляпалась? Почему мне не живется спокойно?

— Князь Озеров — мужчина своеобразный, но не злой, — тихо сказал мне Асур, разгадавший мое смятение. — Ты с ним поладишь.

— Не уверена, что мне есть до этого дело. Лишь бы он был добр с Марэком.

— Это Юг, Тиль. Здесь детей обожают. Мальчику понравится в деревне.

— Надеюсь. Я очень за него переживаю.

— Все будет хорошо, — хмыкнул Асур и невпопад добавил: — С ним — точно.

Я прикрыла глаза. Если наследник будет в относительной безопасности, то я — не факт. Надеюсь, братья не станут меня искать. Не хотела бы я с ними встретиться.

К каретам я привычная, меня в них не укачивает. Дети тоже были вполне довольны увлекательным путешествием. Асур мужчина, он выносливый и неприхотливый. Единственной, кто страдал в поездке, стала Милана, но это и понятно — в ее-то положении. Мне даже стало ее жаль. Она не могла есть, жаловалась, что болит спина. Муж-целитель как мог ей помогал, но я все равно считала, что во время беременности нужно сидеть дома, а не путешествовать. Особенно с таким заметным животом.

На ночлег остановились рано, в хорошем постоялом дворе. Асур, разумеется, оплатил комнату и для меня с детьми. Спорить я не стала: даже подумать нельзя, что он мог поступить по-другому. Амала полночи капризничала, зато Марэк спал без задних ног. Я же утром выглядела, полагаю, так же плохо, как и Милана. Асур поглядел на меня и велел спать в карете, забрав Амалу на руки. Нет слов, как я была ему благодарна.

Поездка заняла долгих четыре дня. Если б не частые остановки, добрались бы вдвое быстрее, но я не ныла. Детям так тоже легче. К исходу второго дня мы приехали в Буйск, где остановились в доме Синегорских, маленьком, но уютном.

Асур хотел, чтобы жена там и осталась, но эта упрямица не подчинилась.

— Я еду с вами.

— Родная, тебе бы отдохнуть. Ты как бы беременна, или уже забыла?

— Вот именно. Я беременна, первый ребенок, нервы, истерики и все такое. Мне нужен целитель рядом.

— Я договорюсь с доктором Громовым.

— Доктор Громов может пойти в задницу. Рожать я собираюсь только с тобой. Поехали.

Асур только закатил глаза выразительно, а я посмеялась. Сам такую жену выбрал, сам пусть и терпит ее капризы.

Еще через два дня мы подъехали к усадьбе Озеровых. Не знаю, что уж я ожидала увидеть — не то высокий терем с деревянным кружевом наличников, не то замок наподобие северных, но передо мной предстал обычный двухэтажный дом, каких в Большеграде немало. Ни башен, ни колонн, ни пилястров, ни парапета на крыше. Высокое крыльцо, простые прямоугольные окна, два флигеля. Из декоративных элементов разве что широкий балкон в середине второго этажа да беседка с двойной лаковой крышей в пожелтевшем уже саду.

Я с трудом выползла из кареты, охая, как столетняя старуха. Дети прыгали по травке, им все было нипочем. Из дома нас вышел встречать крупный мужчина солидных лет. Упитанный и с бородой, одетый по-домашнему, без претензий на роскошь: в теплый халат поверх простых штанов и льняной сорочки. Встретив его на улице, я б ни за что не признала князя.

— Милана, доченька, не была б ты в положении, я б тебя выпорол, — неожиданно густым басом заявил князь. Я тут же прониклась к нему искренней симпатией. — Асур, рыбья башка, а ты как допустил, чтобы вот она в карете тряслась?

— Она меня переупрямила, — весело сказал Синегорский. — Святогор Велемирович, я гостей привез. Уверяю, вам они понравятся. Поговорить бы нам с вами наедине…

Озеров бросил на меня подозрительный взгляд. Я на всякий случай присела в реверансе — совершенно по-северному. Лохматые брови князя удивленно поползли вверх.

— Ясно. Пойдем поговорим. Скажу Радмиле, чтобы комнаты приготовила. Проходите, гости дорогие! Сейчас ужинать сядем, а после баньку затопим. Милана, про баню даже не думай. И вообще сядь на диван и не шевелись.

А князь-то — деспот!

Я весело ухмыльнулась, подхватила детей за руки и повела в дом, сразу же угодив в объятия высокой дородной женщины в широкой юбке и жилетке с богатой вышивкой и оторочкой из лисьего меха. На могучей груди хозяйки жилетка не сходилась, но это никого не смущало. Радмила расцеловала меня в обе щеки — по южным обычаям — хотя и видела впервые. Но друзьям Асура и Миланы тут были рады. Странно и в какой-то мере даже приятно.

Внутри дома обстановка была вовсе не деревенская, что меня удивило и восхитило. Хозяйка явно обладала тонким вкусом. Новомодные шпалерные обои на стенах прекрасно сочетались со светлой мебелью. Никакого красного плюша! Диван — нежно-лилового цвета. Подушки на нем розовые и зеленые. Портьеры в тон дивану и креслам, а на полу — полосатая дорожка, несколько выбивающаяся из общего стиля, но очень миленькая.

Светловолосая девушка в сарафане и с лентой в волосах повела меня направо, в флигель.

— Здесь две спальни и уборная с водопроводом, сударыня, — пояснила служанка. — Одна комната для вас, а другая для детишек. Тут как раз две кровати.

Я со вздохом подумала, что дети слишком малы и совершенно не привыкли спать отдельно. Но вот уборная меня очень порадовала, я немедленно умылась сама и успела искупать Амалу прежде, чем нас позвали ужинать. Переодеться мне было не во что. Оба платья измялись в дороге. К счастью, резерв хоть и не до конца, но уже восстановился. Я привела в порядок серое платье и пелерину. Так и вышла.

Князь Озеров поймал меня за руку и вывел на крыльцо.

— Княжна, я глубоко восхищен вашим поступком, — очень тихо сказал он. — Вы настоящая героиня.

Значит, Асур все рассказал. Что ж, тем лучше.

— На моем месте так поступил бы любой порядочный человек, — смущенно ответила я. — А я, если честно, не героиня, а круглая дура. Нужно было прямиком идти к государю. Я же сбежала на другой край страны.