— Представьте себе, госпожа, водопровод тянут! Прачечную открывать будут!

— Да, госпожа Шанская оплатила ремонт.

— А вы, стало быть, та самая прачка? Я вас запомнил, вы приходили недели две назад? Я еще подумал: благородная северная барышня! Такие в наш переулок заглядывать попусту не будет.

— Я не благородная, — тихо сказала я. — Просто горожанка.

— Глупости. Благородство не в крови, а в поведении. Я воспитанную барышню из хорошей семьи от уличной шаболды завсегда отличу. Вы вдова?

— Да.

— Вот видите, я все про вас знаю! Детки есть?

— Двое.

— Муж, поди, был подлецом?

— Пьяницей. Как вы узнали?

— Ну, что с Севера — это понятно. Вы и говорите по-другому, тихо, не кричите. И платье у вас северного покроя. Держитесь скромно, но с достоинством. Сразу видно, что воспитания строгого. А про мужа… ну так от хорошей жизни из дома не уезжают. Если уж родные края оставили, значит, была причина!

— Вы очень наблюдательны, мэтр…

— Мэтр Люберский к вашим услугам, госпожа…

— Марта Плетнева.

— Дражайшая моя Марта, раз уж мы будем соседями, предлагаю вам дружбу и мужскую защиту!

— Премного благодарна.

Правда, он был так стар и хрупок, что, скорее, я его буду защищать. Но от дружбы отказываться не нужно. Мне это ничего не будет стоить!

— А хотите, я вас стричь буду? Совершенно бесплатно! А вы взамен мне позволите трубу с водой к себе протянуть?

— Вот уж этот вопрос нужно задавать госпоже Шанской, — любезно улыьбнулась я. — Она тут хозяйка.

— Да я задавал, — с досадой пробормотал старичок. — Она денег потребовала. Эх, ну ладно. Хоть зубы приходите удалять!

Я вздрогнула. Вот уж что-что, а зубы я собираюсь лечить только у магов. Да, недешево, зато с гарантией. Никому постороннему не позволю в своем рту орудовать!

Зубы — то еще мучение! В отрочестве у меня криво вырос один зуб, так матушка крик подняла и потащила меня к целителю. У леди зубы должны быть идеальные! Вырвали мне тот злосчастный зуб, а потом выращивали новый — ровно. Выращивали быстро, а потому мучительно. Я потом головными болями еще полгода страдала. И почему-то дважды ломала руку в те времена…

Нет уж, дорогой мэтр Люберский, я к тебе — ни ногой.

Полностью удовлетворенная приятным зрелищем, я отправилась домой. Я ожидала, что с одним ребенком управляться будет вдвое легче, но снова ошиблась. Амала, скучавшая по брату, капризничала и требовала внимания. Весь остаток дня я провела, ее развлекая. Что нужно таким маленьким детям? Книжки и сказки ей неинтересны, нехитрые игрушки были с негодованием отвергнуты, на прогулке девочка закатила натуральную истерику, и мне пришлось, краснея и пряча глаза, на руках отнести ее домой. Наконец Амала уснула, а я почувствовала себя совершенно измученной. Даже подавальщицей в трактире было работать легче.

И словно для того, чтобы окончательно меня уничтожить, быстроногая Катерина принесла мне письмо из Комиссии. Мне предстояло явиться на экзамен в ратушу через два дня. А это значит, что нужно снова подниматься и отправляться в общественную библиотеку для того, чтобы освежить свои знания.

Хорошо, что у меня есть безотказная нянька!

Из библиотеки я возвращалась очень поздно. Темные улицы южного города освещались одной лишь луною. Никаких газовых фонарей, как на Севере. Здесь практически нет грабителей и насильников, но риск сломать ногу или свалиться в канаву перевешивает все страхи.

По пустынной мостовой прогрохотала черная бричка, затормозила возле меня.

— Марта, что вы делаете на улице среди ночи?

Гор. Как всегда — вовремя. Судьба мне на что-то намекает?

Мой знакомец — на козлах. В пролетке — еще двое дознавателей, все они буравят меня укоризненными взглядами. Пришлось каяться:

— Засиделась в библиотеке, господин Огневицкий. Через два дня у меня экзамен на патент.

— Что вам стоило сходить в библиотеку с утра? — голос Гора звучит сурово и даже сердито. — Вы совершенно не заботитесь о себе. А если б на вас напали?

— Кто? В Большеграде безопасно, — пожала я плечами, умолчав о том, что в рукаве у меня на такой случай спрятан кинжал, раньше принадлежавший старшему брату — не совсем же я безголовая. — Здесь полиция работает очень хорошо.

— И все же, госпожа, ночные улицы небезопасны, — подал голос один из дознавателей. — Залезайте, мы довезем вас до дома.

Я ухватилась за протянутую руку и тут же запрыгнула в бричку, посмеиваясь про себя. Одна — в экипаже с тремя мужчинами. И никто меня не осудит!

— Вы уезжали? — обернулся ко мне Гор. — Я приходил к вам…

— Да, отвезла сына к дальним родственникам мужа, — тут же соврала я. — Он немного приболел… Возможно, в деревне ему станет лучше.

— Вы поступили безрассудно. Стоило показать мальчика врачу.

— Его троюродный дядюшка как раз целитель. Уверена, все будет хорошо.

— Что ж, вы — мать. Вам виднее.

Мы быстро доехали до моего дома, я вежливо распрощалась с дознавателями и поднялась в квартиру.

Катерина не спала. Она бросилась ко мне, тревожно сжимая руки:

— Марта, простите, простите!

— Что случилось? — похолодела я.

— Амала вся горит. Заболела. Матушка дала ей молока с медом, но ее стошнило. Я все убрала, не подумайте! Нам нужен целитель как можно быстрее.

— Где я среди ночи найду целителя? — шепотом спрашивала я девочку. — и чем заплачу? Я только что отдала все деньги в Магическую комиссию!

— А я почем знаю? — так же шепотом отвечала Катерина. — Это все же ваш ребенок, а не мой!

Я сердито подумала, что зря не оставила дочь у Озеровых. Там сразу два отменных целителя. Что же мне делать? Ждать до утра?

Побежала вниз, не понимая, на что надеясь — и вскрикнула от радости, увидев, что пролетка с дознавателями еще не уехала. Мужчины о чем-то тихо переговаривались, лошадь довольно бодро переступала копытами.

— Господин Гор!

— Марта? Что стряслось?

— Амала заболела! Мне срочно нужен целитель!

Гор досадливо вздохнул, спрыгнул с брички и процедил сквозь зубы:

— Спасать вас скоро войдет у меня в привычку.

Мне не понравились ни слова его, ни тон. Про себя запомнила: больше к этому мужчине за помощью не обращаться. И без того слишком много задолжала.

— Показывайте вашу дочь.

— Вы что, целитель? — злясь на него и на себя, грубо спросила я. — Чем вы ей сейчас поможете?

— У меня трое младших братьев и сестер. Я немного разбираюсь в недугах, — буркнул Гор. — Господин Асланов, простите. Придется немного задержаться, сами же понимаете…

— Беги, парень, подождем.

— У меня патрулирование, — шепотом пояснил дознаватель, быстро поднимаясь по лестнице. — И я в этом отряде — подчиненный. Не сердитесь, Марта. Мне потом непременно влетит от начальства.

— Так идите, работайте! — прошипела я. — Ни в коем случае не хочу…

— Помолчите уже. Где ваша дочь?

Он шагнул в квартиру, опустился на одно колено рядом с Амалой и потребовал:

— Свечи-то зажгите! Или нет свечей?

— Есть, конечно, есть.

Я растерянно заметалась по комнате, схватила свечу с подоконника, зажгла нервным жестом, даже не вспомнив, что огонь вызывать могут лишь огневики да маги выше шестого уровня. Поднесла ближе к постели.

— Вы правы, дело серьезное. Тут лихорадка, — нахмурился Гор, трогая восковой лоб девочки. — Поехали к целителю. Наверное, от брата заразилась.

«Или в дороге продуло», — подумала я растерянно.

— Погодите, я найду деньги.

— Быстрее.

Он подхватил девочку на руки и шагнул на лестницу, а я вытащила из-под тюфяка мешочек с монетами. Осталось всего четыре серебряных. На лечение, должно быть, хватит. А вот что мы потом будем есть? Ничего, на пару недель попрошусь обратно в «Хромой петух».

Побежала следом за Гором. Один из дознавателей, коренастый пожилой мужчина, протянул мне руку, буквально затаскивая в экипаж.