— Возможно, это и к лучшему. К государю бы вас в такое время точно не пустили, а кому еще вы могли доверять? Ваши братья…

— Я никогда не была с ними близка, — перебила я князя. — Не мне их судить, я всего лишь женщина, которая вынесла из дворца ребенка.

— Вы спасли наследнику жизнь, — серьезно ответил Озеров. — Для меня честь взять его под свою опеку. Если вы мне доверите мальчика, конечно.

— Я бы хотела погостить у вас немного, поглядеть, понравится ли тут Марэку.

— Сколько угодно, моя дорогая. Идемте же ужинать, вы, верно, голодная, а я вас мучаю своими глупостями.

В столовой мы появились рука об руку. Радмила лишь усмехнулась, а вот два молодых человека, сидящих уже за столом, недоуменно переглянулись. Милана, кстати, отсутствовала, зато рядом с хозяйкой сидела молодая женщина в городском платье. Детей в столовой не было. Ни моих, ни младшего Озерова.

— Дорогая Марта, рад представить тебе своих сыновей. Старший, Данил — маг-целитель. Рядом его супруга Аглая. Младший — Симеон. Зятя моего Асура ты уже знаешь. С Радмилой тоже знакома. Дети, это наша гостья Марта Плетнева. Она погостит у нас со своими малышами. Садитесь, душа моя, вот здесь.

И указал на стул рядом с Асуром.

— А где Милана? — тихо спросила я Синегорского.

— Спит. Умаялась.

— А почему ты — зять?

— Потом расскажу. Время будет.

— А дети?..

— В детской с нянькой. Не переживай за них. Ешь давай.

Я осторожно разглядывала новых знакомцев. Симеон и Данил были похожи. Одинаково крупные, светловолосые, с синими глазами. Не поймешь, кто и старше. Одеты на южный манер — в нарядных кумачовых рубахах.

— Откуда вы, Марта? — завела светскую беседу Аглая. — Не с Севера ли?

— Да, я из Пригорска.

— Что же привело вас на Юг?

— Я вдова, — со вздохом вытащила на свет порядком запылившуюся, но все еще удобную ложь. — После смерти мужа захотелось уехать подальше и начать новую жизнь.

— И нравится вам на Юге?

— Очень. Здесь люди другие, щедрые и открытые.

— А мы с Миланой наоборот — лучшей жизни на Севере искали. Пару лет прожили в Устинске, там я свой первый патент получила.

— О, так вы тоже маг? — обрадовалась я.

— Да, артефактор, а вы?

— Бытовик.

— Какой уровень? У меня четвертый.

— У меня шестой, я полагаю.

— Очень неплохо! Работаете? Патент с Севера привезли, конечно?

— Пока нет у меня патента. Вот, планирую получить тут.

— Сложно вам будет, — посочувствовала Аглая, покосившись на невозмутимого князя, с аппетитом взгызающегося в сочную куриную ножку. — Но шестой уровень — это очень, очень прилично! Уже решили, чем хотите заняться?

Удивительное дело — этой любопытной девице я тут же все свои планы и выложила. И про прачечную, и про комиссию, и даже про глупую историю со свадебным платьем. Магия какая-то! Но я, замкнутая и тихая, вдруг почувствовала себя совершенно своей в компании незнакомых мне людей! Наверное, это все усталость.

К концу ужина мне сообщили, что Марэк уснул в комнате Митяя, сына Аглаи и Данилы. Я решила, что раз так — переносить не будем. Пусть привыкает. Только предупредила, что будить мальчика нужно очень осторожно.

А Амалу я заберу к себе в постель.

— Можно и в детской, — проворчал князь. — У нас две няньки, ничего с девочкой не случится.

— И все же мне так будет спокойнее.

— А то оставляй обоих. Мне не жалко, а Радмиле только в радость, она давно о внуках мечтала.

— Я, наверное, не соглашусь, — смутилась я. — Как же я без них? Марэк — маг, причем, как мне кажется, довольно сильный. Ему учителя нужны. А Амала обычная, да еще маленькая совсем. Рано ей без матери оставаться. И так сирота.

Князь серьезно кивнул. Наверное, понял. Я поднялась и поблагодарила хозяев за щедрость и гостеприимство. Поймала пристальный взгляд Симеона, отвернулась. И только в своей спальне сообразила: вела себя как равная, как княжна Снежина. Встала из-за стола раньше хозяев, что для простолюдинки совершенно неприлично.

Ой, да ладно. Пусть думают, что я просто глупая и невоспитанная. Мне-то что с того?

Спалось здесь сладко. Я открыла глаза ближе к полудню. Было довольно холодно и сумрачно, но солнечный луч из щели в занавесках широким мечом рассекал комнату на две неравные части. В нем весело плясали пылинки. Кутаясь в одеяло, я села и огляделась. Амалы в постели не было. Одежды моей тоже не было. Зато возле окна на большом кресле с гнутыми ножками лежало свежее платье по северной моде: темно-зеленое, с кружевным воротничком и пышным белым бантом под ним. Я, ступая босыми ногами по ледяному полу, подошла к нему и потрогала ткань. Мягкая шерсть, дорогая и качественная. Такое платье и княжне Снежиной надеть не зазорно для прогулок по городу.

Рядом с креслом обнаружились домашние кожаные туфли на толстой войлочной подошве. Я немедленно засунула в них озябшие ноги.

В дверь робко поскреблись.

— Кто там? — Я робела сейчас не меньше служанки, что вошла с чем-то белым в руках.

— Госпожа уже проснулась? Желает одеться? Я принесла чулки, белье и шаль.

— Да, я поднялась. Почему так холодно?

— Всю ночь шел дождь, госпожа, разве вы не слышали? Сильно похолодало, лето теперь и закончилось. Флигель совершенно выстыл. Ничего, сейчас протопим. Позвольте помочь вам одеться?

Белье было моим собственным. Еще вполне приличным, прислуга его лишь отутюжила. А вот вязаные чулки из козьей шерсти — хозяйские, как, впрочем, и платье.

— Чья это одежда?

— Госпожи Аглаи. Она все равно не влезает нынче ни в одно старое платье, — хихикнула служанка. — После родов раздалась и в талии, и в груди. Да и славно, худенькая была — без слез не взглянешь. Такая же худенькая, как госпожа.

Я хмыкнула, втягивая живот. На Юге некоторая округлость — признак женской красоты. Сама служанка была пухленькой, румяной и улыбчивой, в чистом новом сарафане. Очевидно, прислугу в доме Озеровых не обижали.

— Как тебя зовут, милая?

— Пашка. Павлина.

— Понятно. Павлина, а ты не знаешь, где мои дети?

— Так с нянькою гуляют, — беспечно ответила девица, распуская мои волосы и откуда-то достав деревянный гребень. — Не волнуйтесь, они у вас славные, послушные.

— Так дождь же был, — тут же вскинулась я. — И похолодало. А теплых вещей у нас не то, чтобы много.

— Ну так у Митяя одежки столько, что на дюжину детишек хватит. Разве что мальчуковое… но оно не так уж и важно. Вон у нас Милана Матвеевна в мужеском наряде бегает, и никто слова ей не может сказать.

Сообразив, что ляпнула лишнее, Павлина запыхтела и начала меня расчесывать, а я невольно улыбнулась. Мужской одеждой меня не удивить, я же с Севера. Там в горах женщины по зимнему времени на лыжах ходят. Не в юбке же им по снегам ползать. Да и в городе нередко можно встретить даму в портках. Мои близкие знакомые, конечно, себе подобной вульгарности не позволяли, но от Миланы всякого ожидать можно. Думаю, мужские портки — не самая страшная ее провинность.

Павлина заплела мне простую косу, накинула на плечи шаль и вывела в гостиную. Тут и вправду было значительно теплее.

— Завтрак уже давно прошел. Не желаете ли чаю с ватрушками?

— Я желаю, — раздался ленивый мужской голос с дивана. — Пашка, тащи самовар, да побыстрее.

— Сию минуту, Симеон Святогорович.

Княжич Симеон среди бела дня изволил валяться на диване, закинув ноги в сапогах прямо на на подлокотник, и при появлении дамы даже не подумал подняться. С ним все было ясно с первого взгляда: петух обыкновенный. Разодетый нынче в кумачовую рубаху, синие штаны и красные сапоги, он бесцеремонно разглядывал меня светлыми глазами и сахарно улыбался.

— И откуда ты, Марта, такая красивая в наш дом приехала? Долго ли гостить будешь?

— Я из Большеграда, — решив, что хоть кто-то должен вести себя в рамках приличия, я села на краешек кресла как положено: ровная спина, сомкнутые колени, расслабленные кисти рук. Матушка была бы довольна.