— Иди спать, тихоня. Ты выглядишь очень уставшей.

— Что, и даже свою компанию не предложишь? — вяло пошутила я.

— А нужно?

— Нет.

— Я так и думал. Знаешь что? Ты совсем ничего не съела. Я принесу тебе молока с медом. Надеюсь, сегодня тебя не продуло.

— Мы, северные женщины, куда крепче, чем кажемся.

— Я знаю. По Миланке понятно. Но молока все равно выпей.

Его забота была приятна. Уже очень давно мне пришлось стать взрослой и разумной барышней и самой заботиться о ком-то. Теперь же я ощущала себя дитем, которого строгая нянька загоняет в постель, поит горячим молоком и укутывает в одеяло. В спальню я, конечно, Симеона не пустила — что-то мне подсказывало, что он бы потом так просто не ушел, но молоко пришлось выпить. Уснула я после этого быстро и крепко, и никакие кошмары мне не снились.

В имении Озеровых я гостила еще четыре дня, выспавшись, наконец, на полгода вперед, а после Асур отвез меня в Буйск и посадил в почтовый экипаж. Я благополучно вернулась в свою крошечную квартирку, которая, казалось, за время моего отсутствия усохла и потемнела. Да, это вам не княжеские покои! Дома меня уже ждала записка от госпожи Шанской: ремонт окончен. Можно начинать работу.

Новость меня обрадовала: я все еще хотела денег. Зря я, что ли, столько за патент платила? И оставив верной няньке Катерине дочку, я первым делом наведалась в Лавровый переулок. Увиденное понравилось: стены и потолки побелены, полы застелены свежими досками, пахнет деревом и мылом. Конторка в прихожей не новая, но добротная, а два кресла и круглый столик смотрятся вполне достойно. Вода есть и холодная, и горячая — установлен современный нагревательный артефакт. Подобные штуки появились в продаже лет пять назад, и в небольших домах быстро заменили неудобные и опасные печи под ваннами. Корыта, тазики разных размеров, большой стол и два старых портновских манекена — примерно так я себе и представляла помещение для работы. Я была довольна.

Шанская приехала тоже и привезла мне стопку толстых тетрадей:

— Дорогая моя, непременно ведите записи! Буду проверять.

Ее недоверие было понятно, но все равно уязвляло. Для Береники Силовны я была лишь очередным финансовым проектом. Она хотела окупить вложения. Но ведь я тоже вкладывалась — деньгами, знаниями, своими силами и временем!

— Я буду предельно честна с вами, — спокойно ответила ей. — Но и вы поймите мою ситуацию. У меня дети, мне нужны деньги. Поэтому работать стану на совесть. С вашей же стороны жду обещанных клиентов.

— Люблю деловых людей, — кивнула Шанская. — А деловых женщин так и вовсе обожаю. Северную хватку сразу видно. Будут вам клиенты хоть завтра.

В первый рабочий день я взяла с собой дочь, справедливо рассудив, что вряд ли ко мне повалит народ. Нужно быть на месте, а вот работать вряд ли придется. Я немного ошиблась: с самого утра ко мне явилась тройка дознавателей. Разумеется, вместе с Гором.

— Дражайшая госпожа Плетнева, я рад вас видеть! — сиял улыбкой Огневицкий. — Я принес вам работы. Вот, взгляните!

И он выложил на конторку некогда черную, а ныне выцвевшую рубаху со следами бурых пятен.

— Это что, кровь? — похолодела я.

Не так я представляла свою работу. Думала, что стану восстанавливать дорогие платья, освежать кружева и чистить шелк, бархат и парчу. А тут вон оно что! А еще доктор обещал принести мне последствия своих операций…

— Разумеется, это кровь, — пробасил усатый дознаватель. — А вы как думали? Мы же не цветочки на работе нюхаем. Сможете вывести? Новую форму нам выдают раз в два года. Жена моя пыталась отстирать и даже закрасить, но результат — вот он.

Я провела пальцем по ткани. Прочная. Нити целы. Если б не расцветка — ее еще вполне можно носить.

— Кровь, я так понимаю, не ваша? — задумчиво спросила я, прикидывая, сколько взять за работу.

— Дырок нет, значит — не наша! — радостно согласился усатый. — С дырками тоже есть, это мы самое приличное собрали. Гор сказал, что вы — знатная магичка, может, и справитесь.

Может, и справлюсь. В принципе ничего сложного. Найти хорошую черную краску, вывести часть пятен — даже не особо тщательно. Но нужно учитывать, что половину прибыли я отдаю Шанской, и если не хочу остаться в убытке — стоит все тщательно рассчитать. Оказывается, уроки математики тоже в жизни могут пригодиться.

Итак, новая рубашка такого качества стоит десять-пятнадцать серебряных. Краска… положим, десятка за банку, которой мне хватит на дюжину рубах, а то и больше. Я ведь могу замочить их все в одном корыте, а потом с помощью магии равномерно пропитать ткань.

— Пять серебряных, — наконец, озвучила я цену. — Будет как новенькая.

Дознаватель задумался. Недешево, я понимаю.

— Оплачу, если результат меня устроит, — кивнул он. — Срок?

— Три дня. Нужно хорошую краску найти, я пока даже не представляю, где ее купить в Большеграде.

— Жена моя покупала в скобяной лавке Желтикова. Но сказала, что краска неважная.

Я вдруг припомнила торговца тканями и лентами с ярмарки. Того, который меня замуж звал. Где-то дома я записала адрес его лавки — на всякий случай. Вот у него про краску и спрошу. Хорошо бы северную добыть, с мануфактур дядюшки Вацлава. В качестве северных товаров я уверена.

Переглянувшись, дознаватели выложили на конторку несколько кителей, кучу рубашек и двое брюк. Я прикинула оплату за всю эту гору обмундирования и мысленно присвистнула. А недурственно выходит! Нужно срочно искать краску. Даже с учетом ее стоимости, половина прибыли составит примерно столько, сколько мне платили за месяц в «Хромом петухе». В убытке точно не останусь.

Я пересчитала вещи и записала их в тетрадь: рубашка — 8 шт, китель — 3 шт, штаны — 2 шт.

Мужчины ушли, а я сложила все в большой ящик и с удовлетворением еще раз мысленно посчитала выручку.

Никто больше не приходил. Амала развлекалась как могла — переворачивая жестяные тазы, то прячась под ними, то колотя по всем поверхностям деревянными щипцами. Я спокойно выводила пятна. Тонкой работы здесь не требовалось, огрехи скроет краска. Сил уходило совсем немного, к тому же магии во мне — хоть отбавляй. Я ведь отдыхала, хорошо кушала и… ну да. Симеон тоже немало мне помог.

Если раньше я могла выплеснуть больше энергии, чем требовалось, или наоборот, не могла ровно воздействовать на ткань, то теперь все мне давалось куда проще. Магия текла спокойным ровным потоком, я сумела даже восстановить несколько прорех, что никогда у меня не получалось.

Наверное, можно уже себя простить и перестать думать о княжиче. Я все сделала так, как должно.

А к вечеру я и вовсе утешилась, потому что дверь прачечной распахнулась, впустив ту, кого я уже и не ожидала увидеть.

— Драгоценная моя госпожа Плетнева, я вернулась в Большеград, и что же мне рассказали? У вас своя прачечная? Вы получили патент? Я нисколько и не сомневалась!

Альмира Белянская (то есть, уже вовсе не Белянская, но новой ее фамилией я не интересовалась) как и всегда сияла — и улыбкой, и драгоценностями. Широкое пальто из толстой мягкой шерсти украшал дорогой мех. Я завистливо вздохнула: мне такое пока не по карману и уж точно не по статусу. Но красиво, ничего не скажешь. У этой дамы отменный вкус.

— Называйте меня Марта, — приветливо кивнула я. — Прекрасно выглядите, госпожа…

— Просто Альмира. Без госпожей. Я думаю, мы с вами крепко подружимся.

— Что же, Альмира, как ваше путешествие? Счастливы ли вы в браке?

— Вот уж нет. Анатоль оказался подлецом и последней сволочью! Я нашла его в постели с горничной!

— Какой кошмар! — искренне ужаснулась я. — И что же теперь — развод?

— С чего бы? Не позволю позорить мое имя! Мой отец с ним поговорил — и теперь Анатоль будет мне ноги мыть и ту воду пить, иначе — ужасный скандал! По брачному договору ему не достанется ничего, кроме позора.

— Но разве вы не хотите семейного счастья? — я смотрела на Альмиру во все глаза, дивясь ее чудесному настроению. — Неужели простите такое?