— Ложь. Был у меня знакомец с твоей родины. Они используют наш язык, пусть и сильно исковерканный местными словами.

— В таком случае это останется моей тайной.

— Как хочешь. Что ты приказал терциям?

— Запретил двигаться, пока я не прикажу. Не хочу, чтобы матросы пытались ими командовать. Наверняка же сообразили, как это делать. Могут покалечиться или даже утопить автомат.

Объяснение звучало правдоподобно. Но контрабандист все равно не поверил. Он смерил механика понимающим взглядом и покачал головой.

— Это лишние предосторожности, Орель. Если я соглашаюсь на сделку, то честно выполняю договоренности. Если только вторая сторона не нарушит.

— Тогда зачем не пустил меня в лодку?

— Вельбот, — поправил Куно. — Хотел отдельно проговорить, чтобы ты не пересказывал случившееся на острове. Даже своим мнимым родственникам. Близнецам об интригах Мейцеров знать не стоит. В том числе ради их безопасности.

— Обратную дорогу я тоже проведу в трюме?

— Разумеется. Автоматы я отправлю в кузницу к Лабберту. Зайди к нему на днях и покажи, как и что починить.

Лаббертом звали горбуна, с которым Орель уже работал. Сперва хотел предложить обратиться к Вельфу, но решил лишний раз не спорить. Да и пришлось признать, что как кузнец горбун был опытней и талантливей.

Через полчаса вельбот вновь оказался на берегу. Отряд покинул остров.

***

После возвращения в Наяхафен Орель пересказал произошедшее на острове близнецам. Их и без того объединяла серия тайн и от еще одной ситуация не сильно поменялась. История встревожила Виглеров. Из отцовского дневника они знали о дополнительной опасности, таившейся в море. И по словам Готтольда отряд озиртов, состоявший из опытных взрослых воинов, мог быть предвестником появления подводного короля.

Но они не имели возможности предупредить дукса или капитанов городской стражи, слишком много вопросов возникнет. Поэтому после короткого совета решили затаиться и продолжить жить дальше. Куно мог относительно безопасно рассказать о предательстве Мейцеров своей семье. Оставалось надеяться на благоразумие контрабандиста.

На второй день после возвращения в кукольную лавку зашел первый помощник «Благочестия святого Михаила» в сопровождении пары крепких матросов. Изаак дождался, когда из задней части дома вышел механик и с грохотом бросил на стойку объемистый кожаный кошель.

— Держи свою долю. Заслужил.

Орель кивнул, взял награду и выжидающе посмотрел на посетителя. Тот раздраженно дернул щекой и продолжил:

— Кошель потом вернешь. Механизмы уже у Лабберта. Придешь к нему и поможешь починить, — Изаак сделал над собой усилие и перешел с приказного тона на просящий. — Будет здорово, если начнешь сегодня.

— Хорошо, прогуляюсь в кузнечный квартал после полудня. Стоит ожидать еще один большой заказ?

— Решаю не я. Говори с капитаном.

Первый помощник резко развернулся и скорым шагом вышел из лавки. Орель взял в ладони кошель, взвесил в руке и зашел в мастерскую, чтобы пересчитать. Куно сдержал слово и высоко оценил вклад механика. В итоге вышла больше половины платы, которую Орель получил за автоматы.

Часть денег потратил этим же вечером в кузнице горбуна. Решил привести к внешнему виду большой партии первого собранного автомата, не случившийся подарок для сына дукса. Восстановить механизм, только на этот раз заменить всю внешнюю обшивку на стальные пластины. И держать в лавке. Отчасти чтобы привлекать клиентов, отчасти в качестве защиты.

Орель помнил, что на него затаил обиду Хаган Нульгман. И после объявления награды за избиение мог подослать кого-нибудь вломиться в дом. Чтобы опять-таки напасть, либо разгромить мастерскую.

За следующие десять дней совместно с горбуном привели в товарный вид. Заменили поврежденные детали, деревянным молотком выпрямили помятые пластины, заполировали царапины. Вместо нескольких расколовшихся шестерней пришлось выковать новые.

В целом, работы оказалось немного, просто Лабберт не мог выделять на автоматы больше пары часов в день. Но Куно к тому моменту отправился в очередное плавание. И попросил закончить починку до его возвращения к концу месяца. Так что времени оставалось много, без малого три недели.

Орель решил воспользоваться паузой и усовершенствовать первый автомат. Заменить простой зажим в правой кисти на клешню, которая будет раскрываться и закрываться по команде, без постороннего вмешательства.

За пару вечеров накидал чертеж и пошел за помощью к Вельфу. Для простоты брал с собой отделенную на уровне локтя правую руку автомата. Чтобы можно было прямо на месте собирать механизм сжатия кулака.

Итоговым результатом Лехтман остался не слишком доволен. Кулак получился излишне массивным и сильно отличался от привычных человеческих пропорций. Как следствие, рука просто не могла поместиться в сложные фигурные гарды. Пришлось ограничиться саблей или шпагой с простым перекрестьем.

По рекомендации Лабберта механик зашел в лавку старьевщика, который в том числе принимал вещи под залог. Там выкупил простую саблю, потратил время на чистку от ржавчины и повторную заточку. Продавец утверждал, что клинку уже свыше двух сотен лет и его привезли на эту сторону большого моря первые поселенцы. Лехтман не сильно поверил. Но даже в таком состоянии годилось как оружие для автомата, которому не требовалось особо фехтовать.

И сам механик, и Готтольд пытались найти продавцов веркштейна, которые согласились бы с ними работать. Но тут ситуация не поменялась. Каждый раз следовал отказ. Можно было совершить еще одно путешествие в Глубокое. Но решил дождаться возвращения контрабандиста. Куно явно мог выторговать лучшие условия.

Казалось, что после первых приключений получилось добиться хоть какого-то стабильного положения. Его знания и умения позволят зарабатывать на самородки без необходимости держать шпагу в руках. Однако этой уверенности хватило ненадолго.

***

Ночью Орель почувствовал прикосновение к руке. Вздрогнув, проснулся. Сперва увидел слепящий огонек свечи. Потом рассмотрел стоявшую над ним одетую Агнессу. Человеческий глаз девушки был закрыт повязкой. Значит, она зажгла свет исключительно для Ореля, чтобы тот ориентировался в темноте.

Резко сел в кровати и непонимающе уставился на Виглер.

— Орель, быстро одевайся. И бери оружие.

Механик рассмотрел костюм девушк. Штаны и рубаха, видимо, принадлежавшие брату. Похоже, чтобы легче было передвигаться или убегать. Хрипло спросил:

— Что случилось?

— На нашей улице происходит нечто странное. Скорее всего, через несколько минут в наш дом начнут ломиться.

— Хаган?

— Нет. Не люди. Снова пришло море.

Молча кивнув, механик начал быстро собираться. Агнесса поставила свечу на пол и по возможности беззвучно вышла из комнаты. Орель натянул сапоги, резко дунул на пламя. Чтобы глаза быстрее привыкли к темноте. Осторожно подошел к чердачному окну, распахнул ставки и выглянул наружу.

На том участке улицы, который удалось рассмотреть, не происходило ничего странного. Прислушался и показалось, что невдалеке раздался короткий крик. Потом увидел отсветы огня из соседнего дома. Проснулись и там.

Покосился на звездное небо. По ощущениям, до рассвета оставалось часа четыре. В прошлый раз налет озиртов за металлом начался в сумерках, теперь обстоятельства отличались.

Спустя пару минут послышались глухие удары по дерево. Кто-то выламывал дверь. Достаточно быстро звук сменился на треск досок. Атакующие вломились в дом. А это значило, что скоро доберутся и до них.

Стараясь не издавать шума, механик спустился с чердака, проверил спальни Виглеров. Близнецов там уже не оказалось. Прошел на первый этаж, через мастерскую в торговую часть дома. Там встретил Агнессу, прижавшуюся ухом ко входной двери.

Вскоре с той стороны послышался условный стук. Два удара, пауза, следующие три удара. Девушка скинула засов с петель и внутрь проскользнул Готтлиб. Кукольник держал в руках шпагу, но было заметно, что в бою ее не использовал. Правый глаз у него также оказался закрыт повязкой, позволяющей видеть в темноте через веркштейновую линзу.