– Теперь ты веришь, что тебе здесь не место? – спросил Жнец Смети растерянного генерала.

Не дождавшись ответа, он подошел ближе и, пока Ноа не успел опомниться, накинул на него свой плащ, словно обнял крылом. И в тот же миг они оба исчезли в портале.

– Не делай этого, Жнец! – единственное, что успел крикнуть генерал, растворяясь в воздухе. – Я нужен Эвелин!

* * * * *

– Эвелин умрет завтра, – тяжело вздохнув, проговорил Жнец Смерти. Впервые за последнюю сотню лет он сочувствовал своему подопечному. – Ее жизненный путь тоже подошел к концу. Мне жаль…

– Ты знаешь это заранее и не можешь ей помочь?! – в отчаянье спросил Ноа.

– Я никому не могу помочь, даже если очень сильно захочу, потому как не вправе вмешиваться в жизнь людей. Я всего лишь проводник, – не торопясь, он прошел в глубь замкнутого помещения, в котором они оказались минуту назад, буквально появившись из воздуха. – Присаживайся, в ногах правды нет.

Ноа удивленно огляделся, будучи уверенным, что они находятся в абсолютно пустой комнате. Какого же было его изумление, когда за спиной увидел небольшой стол и два стула. Ощупав мебель, будто желая убедиться в ее реальности, он опустился на жесткое сиденье. Проводник, скинув плащ, сел напротив, и они изучающе уставились друг на друга. Молодой темноволосый генерал и юный Жнец Смерти с зелеными глазами.

– Итак, приступим. Слушайте меня и не перебивайте, – первым нарушил молчание зеленоглазый. – Думаю, вам известен тот факт, что душа способна перерождаться четыре раза, но она не помнит свои предыдущие жизни…

– Я не верю в реинкарнацию, – подал голос Ноа.

– Ну, я же просил не перебивать, – обиженно проговорил Жнец, переходя на неофициальный тон. – Ты сбиваешь меня с мысли! И уже не важно, веришь ты или нет, потому что эта жизнь была у тебя последней. Ты не сможешь переродиться снова.

– И что же ждет меня дальше? – усмехнувшись спросил генерал.

– Дальше тебя ждет Ад или Рай. Это зависит от поступков, которые были совершены тобой в течение всех четырех жизней… – Проводник задумчиво постучал пальцами по столу. – И обычно к этому времени решение Всевышнего Суда уже лежит у меня на столе, – повернув голову, он посмотрел на часы, которых еще миг до этого не было на стене. – Что ж, подождем… А, пока, выпей вот это.

Жнец поставил перед Ноа серебряный бокал.

– Что это? – спросил генерал, скептически понюхав содержимое.

– Напиток забвения. Выпив его, ты забудешь эту жизнь, так же, как забыл предыдущие.

Глаза воина сверкнули гневом.

– Не буду это пить! – воскликнул он. – Оставляя Эвелин умирать в этом мире, я должен помнить о своем предательстве. Ты не сможешь заставить меня забыть! – с этими словами Ноа схватил кубок и, выплеснув все на каменный пол, с шумом поставил его на место, а после с удивлением наблюдал, как тот исчезает в пространстве.

– Святые угодники, ну почему с тобой так сложно! – взмолился проводник, хватаясь за голову.

Он хотел добавить что-то еще, но в комнате неожиданно появился человек в черном, который жестом подозвал Жнеца к себе и зашептал что-то на ухо. Ноа внимательно проследил за ними, пытаясь понять, о чем идет речь, но с такого расстояния ничего не было слышно. Он готов был отдать сейчас все, чтобы разобрать хоть слово, и изумленно замер, неожиданно добившись успеха.

– Верховный суд никак не может прийти к единому решению, – шептал посетитель. – С одной стороны, твой подопечный был честным и справедливым человеком, которого подло лишили жизни, но, с другой, он был воином, и на его руках пролитая кровь тысячи врагов, а потому мнения судей кардинально разделились. Очень необычный случай.

– И что мне теперь с ним делать? – поинтересовался Жнец.

– Не знаю… Займи разговором. Надеюсь, они скоро вынесут вердикт.

Сказав это, незнакомец медленно растворился в клубах черного тумана, не забыв бросить заинтересованный взгляд на генерала. Зеленоглазый тем временем вернулся на свое прежнее место.

– Ну, и чем собираешься развлекать, пока решается моя судьба? – насмешливо спросил Ноа.

– Ты слышал наш разговор? – удивленно вскинул бровь его собеседник. – Ты действительно «сложный случай»!

– Может тогда вернешь меня обратно? Хотя бы на время, пока они решают, что со мной делать.

– Не имею на это права, – ответил Жнец и, помедлив, тихо добавил: – Но я не смогу тебя удержать, если ты, вдруг, захочешь уйти отсюда сам.

– Как же я могу уйти, если здесь нет дверей? – подавшись вперед, заинтересованно спросил генерал.

– Если помнишь, здесь не было даже стула, но ты на нем сейчас сидишь…

Ноа замер, обдумывая услышанное, затем поднялся и посмотрел на пустую стену. Переведя взгляд на зеленоглазого и уловив чуть заметный кивок, он решительно направился к каменному покрытию и… открыл несуществующую ранее дверь. В комнату ворвался солнечный свет.

– Ноа! – окликнул его Жнец Смерти. – Должен предупредить: это особое место, здесь нет времени! Боюсь, тебе не понравится то, что ты увидишь, вернувшись…

Услышав это, генерал побледнел и, не говоря ни слова, уверенно шагнул через порог. В голове была лишь одна мысль: «Эвелин…»

* * * * *

«Эвелин…» – подумал Ноа, всей душой желая очутиться рядом с возлюбленной, но дурные предчувствия сдавили сердце.

Оглядевшись, он понял, что находится за оградой старого кладбища, в том месте, где было принято хоронить самоубиенных. За могилками никто и никогда не ухаживал, многие из них даже не имели надгробий. У своих ног он увидел маленький свежий холмик. Надпись на камне закрывал увядший букет цветов, но Ноа догадывался, чье имя увидит на нем.

Обессиленно опустившись на колени, он откинул мусор и провел рукой по выбитым буквам. «Моя девочка покоится здесь… – подумал генерал и скупая слеза обожгла его щеку. – Прости, что обещал, но так и не сделал тебя счастливой. Прости, что не успел спасти…»

– Мы не можем изменить судьбу, смирись… – раздался тихий голос за его спиной. – Все, что случается здесь, давно предрешено на небесах.

– Что ты тут делаешь? Пришел за мной? – спросил Ноа, игнорируя слова Жнеца. – Они вынесли решение?

– Еще нет, но я должен присматривать за тобой, – ответил зеленоглазый, опускаясь рядом. – Не убивайся так, душа Эвелин только в начале пути, она еще переродится.

– Когда? – спросил Ноа и с надеждой взглянул на собеседника.

– Ты же не веришь в реинкарнацию! – усмехнулся Жнец.

– Я изменил свое мнение! – воскликнул генерал. – Так, когда она переродится?

– Ее душа сейчас там, где нет времени, поэтому никто не знает, когда это произойдет и в каком месте. А также неизвестно, какое будет у нее тело: мужское или женское. И она не будет помнить свою прежнюю жизнь… Эвелин забудет тебя… – Ноа молчал, и только играющие желваки выдавали его чувства. – Не думай, что когда-нибудь сможешь ее найти, – подвел итог зеленоглазый, положив руку ему на плечо.

– Тебе известно, как она погибла? – спросил генерал, переводя разговор в другое русло.

– Сбросилась с королевской часовни. Кое-кто хорошо постарался, приложив к этому руку…

– Я знаю, кто это был! – вскочив на ноги, воскликнул Ноа и сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки. – Ты покойник, господин старший советник!

– Не сомневаюсь… – чуть слышно проговорил Жнец Смерти, глядя вслед удаляющемуся генералу. Потом достал из кармана серебряный жетон и прочитал возникшее там имя: Орис…

Орис сидел в глубоком кресле своего кабинета и задумчиво смотрел на колыхающийся огонек свечи. Чувства притупились от выпитого эля, но мысли продолжали беспокоить помутневшее сознание маркиза.

За короткий срок он добился нескольких важных целей: стал Старшим Советником Короля, надежно укрепил статус при дворе, убрал Ноа со своего пути и, как приятное дополнение, овладел телом Эвелин, но почему-то ни удовлетворение, ни ощущение победы так и не пришло. Он даже мог предположить, что испытывает муки совести, если бы верил, что она (эта совесть) у него есть.