При этих словах Эвелин широко раскрыла глаза и переглянулась с Ноа.

– Проклятье! Мы забыли про Бонни!

* * * * *

Бонни они нашли лежащим в высокой траве. Он еле дышал, но, главное, был жив. Вероятно, выпав из повозки, ударился головой и потерял сознание. Эвелин тут же бросилась к нему и осторожно похлопала по щекам.

– Рыжик, очнись, ты меня слышишь? – спросила она. Ее друг слабо застонал, медленно приходя в себя.

– Что случилось? – спросил он хриплым голосом.

– Теперь уже все хорошо, – успокаивая друга, ответила Эви.

– Ты в порядке?

– Да, – какое-то время девушка пыталась сохранять спокойствие, но потом ее словно прорвало от накопившихся эмоций. – Бонни, ты не представляешь! На нас напала целая шайка лесных разбойников, – затараторила она, сверкая горящими глазами, – а господин инквизитор всех раскидал. Ты бы видел, как он сражался! Меч так и мелькал в воздухе! – Эви жестом изобразила, насколько быстро двигалось оружие в руках Ноа. Тот, тем временем, подошел ближе, демонстративно положил тяжелую ладонь на плечо девушки и крепко сжал, как бы напоминая, о ее клятве хранить молчание. Эвелин тут же осеклась, закашлялась и продолжила уже более спокойно. – Хотя, ты знаешь… их было не так уж и много… Да и хилые такие… Я бы и сам с ними справился...

Рука инквизитора расслабилась и одобрительно погладила сдавленное плечо девушки, та облегченно выдохнула, радуясь, что вовремя остановилась и не ляпнула ничего лишнего.

– Присмотри за братом, – приказал Ноа немного позже, – а я попробую отыскать коней. Путь до столицы не близкий. Да, и, мелкий… – он поманил пальцем и прошептал, склонившись к самому ее уху: – Помни о своем обещании, если не хочешь рисковать жизнью Бонни и своей, в том числе.

Эви, соглашаясь, кивнула. Она смотрела на него такими преданными глазами, что черствое сердце бывшего генерала дрогнуло. «Не слишком ли я с ним строг?» – подумал он и, дружески хлопнув по плечу, уверенно зашагал в сторону, куда, как он думал, унеслись его лошади.

Лошади гулко стучали копытами по мостовой, изнуренно передвигая ноги, и, пытаясь смахнуть с боков дорожную пыль хвостами, набравшими репейника и сухих колючек. Столица мирно спала, погруженная в сумерки, кое-где разбавленные скудным освещением, исходящим из окон постоялых дворов и круглосуточных баров.

Путники выглядели измотанными, не считая, конечно, Ноа. Казалось, усталость его телу была незнакома. Бонни, бледный, с трудом держался в седле, покачиваясь из стороны в сторону, а Эвелин, окончательно сдавшись, спала, прислонившись к теплой груди инквизитора.

Ноа смог отыскать только двух коней, и, по началу, мальчишки ехали вместе. Мелкий сидел сзади, обхватив старшего руками вокруг пояса. Его то и дело клонило ко сну, и однажды, он чуть было не свалился с лошади, задремав. Благо бывший генерал имел отличную реакцию и успел подхватить обмякшее тельце, скользнувшее вниз. Он посадил «пацаненка» впереди себя и всю оставшуюся дорогу придерживал, не позволяя упасть.

Ухватившись за поводья, инквизитор практически обнимал Эви, а та, в свою очередь, с трудом скрывала напряжение, охватившее ее от близости крепкого мужского тела. С удивлением, она ловила себя на мысли, что ей приятно такое тесное соседство. От угрюмого инквизитора вкусно пахло лесом, дорожной пылью и кожей, из которой была сшита одежда. Постепенно девушка расслабилась и плотней прильнула к его твердому торсу, чувствуя, как при малейшем движении под рубашкой перекатываются крепкие натренированные мышцы.

Ноа пришлось сложнее. На протяжении всего пути он боролся с противоречивыми мыслями, раздражающими его тонкую нервную систему. С одной стороны, было приятно, что Эван находится в непосредственной близости и так доверчиво льнет к его телу. С другой, он ненавидел себя за странные нетипичные чувства, зарождающиеся в душе по отношению к этому юному созданию, который был, как он думал, одного с ним пола, хотя и выглядел достаточно женственно.

«Что ж, – размышлял демон, – наверное, пришло время навестить салон мадам Гурон, пока окончательно не свихнулся на этой почве…»

По слухам, это заведение было самым престижным публичным домом в столице, и Ноа наведывался туда примерно один раз в полгода, сугубо ради здоровья половой и нервной системы.

Представив обнаженную цыпочку, он почувствовал легкое возбуждение и облегченно выдохнул от того, что не двинулся головой и не поменял своих традиционных предпочтений. А значит, все, что начинал испытывать к этому созданию, лежащему на его груди, всего лишь глупости, навеянные плотским голодом, и легко излечимы одним походом в бордель.

Приняв такое поспешное решение, бывший генерал окончательно успокоился, повеселел, и даже позволил себе, как бы случайно, коснуться носом макушки Эвана.

С удивлением Ноа отметил для себя, что его волосы пахнут дорожной пылью, сквозь которую прорываются нотки дорогого цветочного шампуня. Инквизитор в очередной раз пришел к выводу, что «парень» не является тем, за кого старается себя выдать.

К дому подъехали почти за полночь. Бывший генерал попытался разбудить прижавшегося к нему «юношу», но тот устал настолько, что не проснулся даже после того, как он, взяв его на руки, аккуратно спрыгнул с коня.

Эви лишь забормотала что-то неразборчивое во сне и еще крепче прильнула к мужской груди, обхватив при этом горячей рукой за шею. Ноа чуть слышно застонал и, заметив косой взгляд Бонни, стиснув зубы, направился вверх по ступенькам.

В холле их уже встречала неизменно прекрасная Изабель.

– Приветствую тебя, господин. Я ждала вас с Чарли еще вчера, – промурлыкала она бархатным голосом. – О, вижу, ты снова вернулся не с пустыми руками? – она удивленно окинула взглядом спящего Эвана, затем посмотрела на Бонни и чуть заметно поморщила носик. – Они пробудут у нас до утра?

– Они останутся здесь на некоторое время, – неопределенно пробормотал Ноа. – Ты ужинала?

– Да, я в порядке.

– Тогда проводи Бонни в комнату для гостей, – распорядился он, кивнув головой в сторону Рыжика.

– Там только одна кровать… Куда ты денешь второго?

– Положу у себя, – ответил инквизитор, поднимаясь на второй этаж.

– А как же сам?

– Буду в кабинете.

– Но там не на чем спать…

– Изабель, давай без лишних вопросов! Уложи мальчишку, он еле держится на ногах, – скомандовал Ноа, пресекая дальнейшие пререкания. Он не любил перед кем-либо оправдываться, особенно, когда и сам не знал, почему так или иначе поступает.

Вампирша вздохнула, тяжело окинула взглядом Бонни и неожиданно хищно улыбнулась.

– Что ж, идем, Солнышко, – проговорила она, окрестив его таким прозвищем из-за веснушек, обильно покрывавших щеки и вздернутый курносый нос. – Уложу тебя в теплую постельку.

– Я не Солнышко, я – Бонни… – насупившись, пробормотал Рыжик себе под нос, вовсе не рассчитывая, что его замечание будет принято во внимание. Следуя за Изабель, он бросил тревожный взгляд на спину инквизитора, уносившего наверх спящую Эвелин.

* * * * *

Эвелин проснулась от громкого стука в дверь. Открыв глаза, не сразу смогла понять, что происходит, и почему она не дома. Стук повторился снова. Одновременно с ним, всплыли воспоминания последних событий.

– Войдите! – крикнула девушка, испуганно вскочив с постели. Дверь тут же отворилась и на пороге возникла высокая стройная брюнетка.

– Доброе утро, – сказала она, растянув яркие губы в улыбке, которая при этом нисколько не коснулась глаз. – Меня зовут Изабель.

– Ээ… – протянула Эвелин, по привычке собираясь назвать свое истинное имя, но быстро исправилась, – Эван, – уверенно представилась она.

– Что ж, Эван, – язвительно проговорила черноволосая красавица, – раз ты уже выспался, спускайся вниз. Для тебя приготовят ванну. Вон, всю постель господину измазал. И где он таких находит… – ворчливо добавила она, уже спускаясь по лестнице.

Эвелин взглянула на подушку, видимо, до нее она была белоснежной. Сейчас же наволочку украшали обильные разводы угольной пыли, которой она еще дома натерла свои волосы. Запустив пальцы в короткие свалявшиеся локоны, девушка с наслаждением подумала о горячей воде и побежала вслед за строгой леди, похоже, невзлюбившей ее с первого взгляда.