Баронет конвульсивно задергался в руках повелителя, его губы посинели. Задыхаясь он только и смог выдавить из себя:

– Пощадите…

Опомнившись, вампир отпустил Ориса, и наблюдая, как тот пытается отдышаться и прийти в себя, медленно слизал человеческую кровь со своих когтей.

– Отправляйся в свои покои и не высовывайся. Я пришлю за тобой, когда будешь нужен, – отдал он приказ присягнувшему на верность подданному, а затем с очаровательной улыбкой развернулся к Эвелин.

– Рад, что вы согласились принять мое приглашение, графиня.

«Как-будто у меня был выбор…» – подумала про себя она.

– Чувствуйте себя, как дома, – Гриффидд протянул своей «гостье» руку, – и окажите честь отобедать вместе со мной.

– Благодарю вас, милорд, – натянуто улыбнулась Эвелин и вложила холодные, от волнения, пальцы в ладонь повелителя, при этом с облегчением думая о том, что ей удалось-таки отделаться от Ориса. Теперь осталось только протянуть время, чтобы дождаться появления любимого.

Держась с достоинством королевы и сохраняя внешнее спокойствие, Эви, в сопровождении хозяина замка, прошла в роскошную столовую, где был приготовлен ужин на троих. Гриффидд лично усадил девушку, придвинув ее стул, и только после того, как убедился, что ей удобно, расположился справа от нее.

– Убери лишний прибор, – приказал он своему слуге, прислуживающему у стола. – Баронет будет трапезничать сегодня в своих покоях. А вы, милая Эвелин (вы же позволите обращаться к вам по имени?) пожалуйста, не стесняйтесь и попробуйте вот эту, запеченную до корочки, перепелку. Она очень свежая, еще утром щебетала в моем саду.

Предложение прозвучало так себе, но графиня была страшно голодна. Она не заставила хозяина уговаривать себя дважды и принялась за еду.

– А вы почему не кушаете? – спросила она Гриффидда, заметив, что его тарелка совершенно пуста, и он за все время даже не притронулся к основной пище, довольствуясь лишь напитком красного цвета, который она вначале приняла за вино.

– О, не переживайте обо мне, милая, – вкрадчиво ответил ей вампир. – Моему организму нужно совсем немного, чтобы насытиться. Эти кушанья приготовлены исключительно для вас. Хочу, чтобы ваше пребывание здесь было максимально комфортным. Поэтому, пока есть возможность, пользуйтесь моим гостеприимством в полную силу.

Эвелин молча кивнула, с трудом проглотив кусок мяса, казавшийся до сей минуты необыкновенно вкусным, и отодвинула тарелку. От мысли, что рядом с ней сидит настоящий монстр, становилось не по себе. Она машинально нащупала пальцами оберег и, убедившись, что он на месте, облегченно вздохнула.

– «Никак не привыкну к тому, что вампиры не едят человеческую пищу», – подумала про себя Эви, а вслух добавила: – Спасибо вам за теплый прием и вкусную еду. Мне все понравилось. А сейчас, если вы не против, я хотела бы побыть одна и отдохнуть.

– Конечно, милая, я вас проведу.

Залпом осушив бокал, Гриффидд подошел к своей гостье и предложил ей плечо. Эвелин взяла его под руку, с трудом сдерживая неприязнь. Кожа ее спутника была неприятно холодной наощупь, это чувствовалось даже через ткань одежды.

«Словно трогаю труп…» – пробормотала про себя она и чуть заметно поежилась.

– Со временем, это перестанет быть проблемой, – улыбнувшись, произнес он.

– Что вы имеете ввиду? – удивилась Эви.

– Температуру моего тела. Ведь именно об этом вы думаете прямо сейчас.

– Вы читаете мысли? – испуганно спросила она.

– Нет, – засмеялся Гриффидд, его откровенно забавляла наивность гостьи. – Я чувствую ваши эмоции. У вас же все написано на лице! – Эвелин покраснела и отвернулась, чтобы скрыть смущение. К счастью, в это время они были уже на месте. – А вот и ваши покои, – объявил он, пропуская девушку вперед, и, прощаясь, добавил: – Я собираюсь запереть дверь на замок, не примите это на свой счет. Всего лишь забочусь о вашей сохранности. В темных коридорах, знаете ли, бывает небезопасно… но не стоит волноваться. Обещаю, в этот раз все будет по-другому.

Поцеловав на прощание ручку графини, хозяин замка удалился, а Эвелин, припав спиной к двери, еще долго стояла и слушала удаляющиеся шаги, пока не наступила полная тишина. Тогда она подошла к окну и, распахнув тяжелые бархатные шторы, впустила в комнату солнечный свет.

Когда глаза привыкли к ярким лучам дневного светила, Эви увидела, как от каменных стен до самого горизонта, распростерлась зелень непроходимых лесов, сквозь которые с трудом пробивалась узкая извилистая дорожка, с первого взгляда неприметная и совершенно пустая. Забравшись на подоконник, она принялась смотреть вдаль, в надежде, что вот-вот там появится всадник, с гордой осанкой и в своем любимом черном плаще. «Я жду тебя, любимый. Где же ты, Ноа?»

– Где Ноа? – спросил Жнец Смерти у Изабель, неожиданно материализовавшись в своем физическом теле рядом с камином.

В комнате стояла тишина, лишь было слышно, как от удовольствия потрескивают поленья, облизываемые пламенем.

– Не люблю, когда ты это делаешь, – поморщила носик вампирша, поежившись в кресле.

– Делаю «что»? – усмехнулся демон. Он подошел вплотную к женщине и, опершись ладонями в подлокотники, приблизил к ней свое лицо.

– Являешься сюда без приглашения, – она брезгливо толкнула его в грудь.

– Ты должна быть рада моему появлению в любое время дня и ночи, а от тебя ни любви, ни благодарности!

– Это за что же я должна тебя благодарить? – удивилась Изабель, выгнув бровь.

– Ну, хотя бы, за то, что прикрываю тебя перед «блюстителями».

От упоминания о межвидовых стражах закона, вампирша непроизвольно вжалась в спинку кресла. Об этой тайной организации ходили страшные легенды, хотя никто из живущих на Земле нелюдей не имел с ними дел лично, а если и встречался с ее представителями, то уже не мог ничего рассказать. Блюстителей боялись все, в том числе и Изабель. Узнай они о ее нахождении в городе, – уничтожили бы на месте и имени не спросили. Тут даже Ноа не смог бы помочь.

– Сдашь меня им – подставишь друга, – сохраняя лицо, парировала красавица.

Зеленоглазый грустно усмехнулся в ответ.

– Ладно, не будем кривить душой, – проговорил он, и взгляд его заметно потеплел. – Ты прекрасно знаешь, чтотебяя никогда не сдам, и, конечно же, догадываешься, что Ноа здесь ни при чем… – сунув руки в карманы, Жнец отвернулся к камину и, задумавшись, посмотрел на огонь. Он не хотел показывать Изабель эмоции, которые она в нем будила, и с которыми ему было тяжело совладать. Неожиданно демон нащупал сережку, странным образом оказавшуюся в его ладони, когда они остались наедине в прошлый раз. Это напомнило ему о поцелуе… В памяти всплыл ураган чувств, заставивший ощутить себя живым и позволивший снова почувствовать, какого это быть человеком. – Ах, да! – воскликнул он, вынимая украшение, – я тут хотел… – начал зеленоглазый, но остановился на полуслове, осознав, что совсем не готов расстаться с трофеем. Ему вдруг захотелось оставить у себя вещицу, принадлежащую этой холодной, несносной, но такой желанной женщине…

– Так, чего ты хотел? – спросила она, не дождавшись завершения фразы.

– Хотел спросить, где Ноа? – выкрутился он. – Именно для этого я сюда и пришел.

– Ты инквизитора здесь не найдешь. Он отправился к этой своей, человеческой девчонке, – недовольно проворчала Изабель, намеренно называя Ноа не по имени, а официальным званием и, следом, поддавшись эмоциям, продолжила: – Вот, ответь мне, пожалуйста, на кой сдалась ему эта смертная? Она всего лишь маленький эпизод в его вечности!

– Скажи честно, ты когда-нибудь любила? – вопросом на вопрос ответил Жнец.

– Причем здесь это жалкое людское чувство, делающее нас слабыми и уязвимыми? Посмотри в кого оно превратило Ноа!

– Ты, может быть, не поверишь, но я завидую нашему другу… Любовь и память помогли ему сохранить свою личность и не потерять себя в этой бездне, называемой бессмертием. Иногда мне становится жаль, что я не помню своего прошлого…