«Не смей! Не подходи! Не приближайся! Не двигайся! Нет-нет-нет!».
Такой себе ох.ительный «кирпич» в наших отношениях. Личное пространство чики сейчас очерчено полутора метрами, которые я с легкостью могу преодолеть за два своих шага. Но…
— Женя… — шепчу, давая ей понять, что я здесь, рядом, и никуда не денусь, как бы она сейчас не старалась оттолкнуть меня.
— М-м-м! — стонет и дергает головой. — Где дверь? Господи, ничего не вижу. Балаган какой-то! Хочу тишины и спать. Как тут громко и темно… Мерзко! Гнилостно…
— Женя… — еще раз напоминаю о себе. — Женечка, идем со мной!
А теперь опять заглохни, «Серый»! Внизу фиксирую оттопыренную дрожащую ладошку и беззвучное:
«Нет! Нет! Нет… НИКОГДА!».
Ее нужно вывести отсюда. Как можно быстрее! Женька щурится при ярких вспышках света, а при медленном вращении стробоскопа зажимает ушки и беззвучно раскрывает рот, словно в агонии кричит, вся обстановка разрывает чике барабанные перепонки и выжигает накопленный в грудке кислород. Она вдруг останавливается посредине зала и медленно, как в чудаковатой съемке с выдержкой, опускается на корточки:
— Нет-нет, — подхватываю ее и ставлю на ноги. — Не надо, не садись. Просто идем со мной. Туда. Вперед. Ну же…
Несильный толчок в грудь вынуждает отступить назад и раскрыть руки, выпустив девчонку.
— М-м-м! — привычный на сейчас ее ответ. — У-у-у! М-м-м! Р-р-р! НЕТ!
«Вам помочь? Служба безопасности! — Где здесь выход? — Я Вас проведу. Следуйте за мной. — Благодарю Вас. — Вам плохо, вызвать скорую? — Нет-нет, спасибо. Простите, еще возможно где-нибудь найти такси. Время не позднее? — Конечно-конечно. Ну что Вы! Самое оно! — Я просто… Вы не могли бы мне помочь? — Слушаю Вас. — Меня преследуют… — Женька, прекрати! Слышишь? Не посвящай в нашу размолвку посторонних. — Я боюсь этого человека. У него дикий взгляд и он слишком близко, у меня проблемы с этим, а он… — Я проконтролирую, чтобы Вас не трогали. Кто он, Вы его сейчас видите? Будьте добры, укажите мне. — Вот этот человек!».
— Ты чего, СМС, умом поехал? — охранник шепчет мне.
— Не вмешивайся, — сквозь зубы говорю.
— Она утверждает, что ты ее преследуешь. Она права? — он не смеется и даже не улыбается.
— Я похож на мудака, который пасет баб, которые сами на меня запрыгивают и щедро между ног дают, м? И потом, с какой целью? Что в этой такого, что я прям слюной, по ее мнению, исхожу? Здесь много места, а я видный парень, к тому же… Короче, отвали, а-а-а?
— Тут тебе лучше знать. Цель всегда одна! Исправь, если я вдруг не прав. Серж, но она, эта шалопутная девчонка, точно не в себе. Клубу с этим, с домогательством, насилием, сексуальным принуждением, проблемы не нужны, если вскроется, что ты чем-то противозаконным, запрещенным, накачал малышку, и у нее медикаментозная непереносимость, и крошка уже готова склеить ласты… Ты ведь догоняешь, к чему это все нас приведет?
— Таким точно не занимаюсь, к тому же, я с ней знаком, мы встречаемся, просто сегодня, несколько минут назад, — нервно улыбаюсь и хихикаю, — она узнала весь мой гнилой запас прочности, как очень ненадежной сильной половины человеческого общества. Увидела то, что не для общих глаз. Мы повздорили, но готовы примириться. Ищем место — такая ролевая игра. Я гоню ее, как жертву, а она просит помощи у всех, кого на своем пути встретит, так мы и доберемся с ней до нашей кроватки, а там уже…
— Это мне сейчас не интересно. Короче, — охранник перехватывает чику под руку и подводит к черному выходу, — разбирайтесь сами, ребятки, но здесь кошачьи драки точно никому не нужны. И ролевухи, кстати, тоже — клуб ориентирован на музыку, отдых и общение, а не на потрахули. Вы перепутали, но все еще возможно. Поэтому…
Я забираюсь в карман своих брюк и достаю зажим с деньгами:
— Неплохой гонорар сегодня. Пятерочка с тремя нулями после тебя ведь устроит? Кажется, Станислав?
— Вообще-то я Владимир! Но вполне, — он берет протянутую красную бумажку и легко выталкивает Женю за порог. — Доброй ночи! Серега, пока-пока, не бузотёрь.
— А где здесь… — малышка оглядывается по сторонам и выдыхает пар из своего нутра. — Господи! Темно и очень холодно.
— Моя машина там, — пристраиваюсь со спины, но придуманное ею расстояние не нарушаю.
— М-м-м! — все, что слышу в ответ на мои слова.
— Женя… Я прошу тебя, — еще раз совершаю словесную попытку.
И снова оттопыренная женская рука! Похоже, на сегодня это единственное, на что я смогу рассчитывать. Долой разговоры и жаркие объятия. По расписанию только «м-м-м», «у-у-у» и строгий запрещающий сближение ручной знак.
— Я прошу тебя, — шепчу ей в спину и понимаю, что все зря, напрасно, но пробовать не перестану, со мной такое у этой нервной чики не прокатит. — Женя… Едем домой. Холодно, ты ведь замерзнешь. Где твоя шапка, чика? Женя…
— М-м-м! — и наконец-то гордо вскидывает подбородок. — М-м-м-м-м-м!
Она стоит спиной ко мне, но по вздрагивающему действию и по расправленным плечам я понимаю, что она сейчас взирает прямо, вдаль, перед собой. Погружена в себя? Осмысливает сложившуюся ситуацию? Проклинает? Забывает? А сможет ли после всего этого простить меня?
— Я так рад, что ты вернулась. Почему не сообщила, я бы встретил, — поднимаю руку с намерением положить ей на плечо ладонь, но она, словно ощущая слабое шевеление воздушных масс, отходит от меня вперед. — Женя, там дорога, пожалуйста, вернись назад. Я, — сглатываю и опускаю голову, — отойду. Пожалуйста, не стой на проезжей части, чика.
— М-м-м-м!
Идиот! Зажмуриваюсь и несколько раз чертыхаюсь про себя:
«Не смей называть ее так, урод! По имени, возможно по фамилии, но без прозвищ и ласковых словечек. Сейчас это точно ни к чему! Фурия злится и, по-моему, сходит на хрен со своего аналитического ума».
— Женя…
Слежу за судорожно дергающимися ручками. В одной замечаю ее мобильный телефон и раскрытое приложение, а другая неизменно, с немым укором, строго смотрит на меня, открыто возвещая:
«Тварь, не приближайся!».
— Пожалуйста…
— М-м-м-м-м! — и снова тишина.
— Я хотел бы обсудить то, чему невольным свидетелем ты стала.
Нет! Видимо, действительно, не судьба! Женька переступает с ноги на ногу и съеживается в замерзший человеческий клубок.
— Ты замерзла?
Немой диалог — я разговариваю сам с собой, видя расправленные плечи и узкую спину своего случайного собеседника, а в ответ от визави ни слова, ни хрюканья, ни лая, ни мяуканья, одна мертвецкая удушающая тишина. Красота-а-а-а!
— У меня тепло в машине. Идем со мной, туда…
Вдалеке вижу дальний свет фар — она, похоже, вызвала себе такси и намерена сейчас вот так запросто от меня в незнакомой машине с насильником-водителем в неизвестность свалить, или меня пытается заставить мозгами в этом направлении напрочь съехать?
— Тебя не пугает перспектива оказаться с неизвестным мужчиной в автомобиле с автоблокировкой дверей, а? Обрисовать возможную и пренеприятную для слабенького одинокого пассажира женского пола ситуацию… Рассмотрим наиболее адекватную математическую модель. Скорость движения по городу среднестатистического автомобиля бюджетной линейки равна шестьдесят кэмэ в час — на самом деле эта физическая компонента не зависит от стоимости, если не ошибаюсь, обыкновенного, — прищуриваюсь и вглядываюсь в приближающееся такси, — паркетника. Сила, с которой действует блокировочное устройство на внутренность дверного автомобильного замка…
— Не утруждайся, — Женька спускается с бордюра и, поскальзываясь, направляется к остановившейся раскрашенной машине. — Добрый вечер, — открыв дверь, очень дружелюбно произносит.
Иду наперехват и захлопываю «с таким трудом» открытое железное полотно.
— Ты в ней не поедешь, — пытаясь сократить между нами расстояние, рычу в мертвенно-бледное лицо.
— …
И снова, блядь, выставляет свои руки.
— Да перестань, — хлопаю по крыше автомобиля и, склонившись на уровень бокового окна, кричу водителю, что ему пора. — Свободен, шеф! Девушка очень сильно обозналась. Не то приложение открыла, прошу понять, — я ведь доставку пиццы заказал, а она решила за ней самостоятельно съездить. Вот так не доверяет службе доставки. Жень, ну ты чего? — а водителю подмигиваю и на финал выкрикиваю. — Ох, уж эти кнопочки-девчонки! Ну, что с них взять?
