— Ты с ней?

— С кем? — вздыхаю и поворачиваюсь к ним спиной.

— С этой темной девицей?

— В какой связи я должен давать тебе отчет?

— Я… — она сильно стягивает руку мальчишке, а тот пищит и выкручивается, — хочу быть с тобой, Сергей. Когда-то ты люби…

— Ошибка, Катя! Точно нет! Точно! Отрицательно! Вероятность — сто процентов! Я позвоню, когда готовы будут наши результаты!

Вприпрыжку добираюсь к своей машине и разгоняюсь на выезд из заснеженного погребенного под белой массой все еще осеннего города. У меня еще уйма времени до связи с Женькой. Помечтаю и на фотки знатно подрочу, раз по-другому чика не дается. Выкручиваюсь, как могу! Терплю, терплю, а потом… Накажу засранку, небу будет тесно! Врубаю рок на полную катушку и со странным образом успокоившимся внутренним голосом на полной скорости врезаюсь на трассу, ведущую наружу из цивилизованного города.

Пять… Шесть… Семь… Женька не звонит! Не понял! Телефон черным экраном сигнализирует об отсутствии входящего звонка. Протягиваю руку, чтобы нанести упреждающий удар обманщице-чике.

Булькает компьютер и загружается другой экран с ярко улыбающейся малышкой. Видео? Охренеть! Дергаю головой и провожу по бороде. Твою мать! Я ведь не побрился.

— Сергей! — шепчет Женя. — Сережа, ау!

Сразу подсоединяюсь и включаю камеру. А-а-а-а! Свечи, дым, угар, но, к счастью, царит не сильный полумрак — мне четенько все видно. Там в комнате темный женский силуэт в черном, уже знакомом по дневному дефиле, пеньюаре… ЧИКА!!! Как же так?

— Женя, — выкрикиваю, шлепаюсь мимо кровати и больно бьюсь об пол незащищенным мягким мужским куцым задом. — Блядь! Сука! Еб.ть меня в рот! Зараза! Да что за бляха!

— Разговор окончен. Протрезвеешь — перезвонишь, Сережа.

— Жень, Жень, прошу прощения. Господи! Ну куда ты, детка? Я не ожидал такой формат, как-то вроде не по расписанию. Не совсем подобающе одет, чикуита, извини меня. Сердечно прошу прощения. Женечка! И, ох, сука, я разбил свой сексуальный зад.

— Сильно? — протягивает слегка подкрашенное личико к экрану.

— Жить буду. Ты, — рукой касаюсь. — такая красивая, детка. Как ты себя чувствуешь? Поправилась? Прекрасно выглядишь! Румянец! Ты загорела, моя маленькая кубиночка?

— Все хорошо, — смущается и опускает глазки. — А как ты?

— Я скучаю и больше не могу без тебя. Можно я приеду?

— Не надо, Сережа.

— Почему? — завожу скулящую шарманку. — Почему? Почему? Мы ведь не расстались, шоколадка? Подтверди, пожалуйста, я ведь брату нагло вру. Говорю, что мы встречаемся, что мы пара и однозначно вместе.

— Нет, не расстались. С чего ты взял? — вскидывает взгляд.

— Ты игнорируешь мои просьбы и прячешься за Атлантическим океаном. Как семья? Как мама? Как отец? А что братья? Вы справились? Выполнили завещание Томы?

— Да.

И снова гробовая тишина.

— Детка, покажи себя, — нахальничаю и пока она не видит запускаю руку к себе в исподнее. Вот я озабоченный мерзавец! Но мне очень надо разрядить «нахального неспящего ребенка»!

Стоит урод и не спадает! Осторожно сжимаю и заряжаю себя сначала медленно и не спеша, а вот когда чикуита поднимается и стягивает этот создающий видимость халатик, я ни в чем себе не отказываю — рычу, шиплю и дергаю гуся активнее и жестче. Да, да, да, да! Ну, ну, ну же, рыбка!

— Жень, можно это все снять?

— Сережа, — пунцовеет щечками. — Я выключу свет, прости, пожалуйста, но я стес…

— Оставь, как есть, я хочу все видеть. Не забывай, что я мужчина. Мое оружие — глаза! — выставляю два пальца сначала на себя, а потом следящим жестом на экран. — Снимай все, Женька! Хочу смотреть и трогать!

Она выпрямляется и стаскивает вниз по одной бретельки лифчика. Садизм и больше ни хрена! Никак, увы, не кончу! Не хватает как-то эротического онлайн контента!

— Чашки, Женя! Иди сюда, — и сам «подсаживаюсь» к интерактивному желанному телу ближе.

Укладываюсь спиной на изножье кровати, а чайный столик с объектом сексуального поклонения подтягиваю под свои возбужденные чресла.

— Что ты делаешь? — шепчет и закидывает руки за спину, чтобы расстегнуть крючки кружевного бюстгальтера.

— Ничего, малыш. Пока смотрю.

О! Кончу и не один, по-видимому, раз! Женя, наконец-то, освобождает сиськи.

— Красивая, моя шоколадка! — облизываю губы и внизу рукой ритмично в привычном темпе шустрю. — Сожми сосочки, Женечка.

— Ты?

— Женя! — прикрываю глаза и замученно дышу. — Пожалей меня! Ты знаешь, как это… Знаешь? Хоть представить себе можешь? Я запихнуть его в трусы не могу. Не лезет, как на флагштоке, сука.

— Может стоит обратиться к врачу?

— Блядь! Сука! Дергай сиськи! Делай, что говорю, мордашка.

— Тшш, Сергей. Тшш, не подгоняй меня и не психуй.

Вот гадюка чертова!

Женя выпрямляется, разворачивается спиной, демонстрируя свой застрингованный зад, и подозрительно похабно вращает бедрами. Вошла в игру? Дотумкала, что я хочу? Вкурила, втянула, допетрила, чикуита?

— Скучаешь? — оттягивает резинку на и без того малюсеньких трусяшках и раскачиваясь, словно под какую-то музыку, снимает нижнюю черненькую недотряпку.

Ура! Ура! Пошла маза! Вытаскиваю язык, как бешеная собака, и широко размахивая, облизываю свои горячие губы.

— Трогай там себя, внизу.

— Сережа, обойдешься, — шепчет с возмущением.

— Давай, детка, ты все умеешь. Прошу! Ручкой, ну!

Женя медленно просовывает ладошку между ножек и, не останавливаясь, проводит вперед-назад и сладко стонет.

Как же так? Почему такая сучья несправедливость? Я что, от наслаждения реву? Одной рукой дергаю железно-каменную нордическую дубину, а второй глажу мягкий экран своего бука. Красивая… Еще! Еще! Еще! Сильнее, амплитуднее, малышка! Провожу пальцем по округлостям до жалкого миллиметра знакомой фигуры, трогаю вогнутый пупочек, прикасаюсь пальцами к ее шаловливой ручке и повторяю все тоже самое за ней… Такт в такт! Господи, чикуита!

— Быстрее, детка. Да, вот так!

Мы ускоряемся с ней одновременно и так же вместе и кончаем.

— М-м-м! — малышка шлепается на свой пружинящий матрас и раздвигает ножки. — Сережа! Сережа! Сережа!

— Покажи себя! Всю! ЖЕНЯ, взяла себя в руки. Ну!

Она вытягивается за своим компом и сиськами прикладывается к объективу камеры, а я… Лизнул! Пиздец, товарищи! Я охренел! Такой неутешительный финал кобелирующего по миру «славного Сережи».

Женя поднимает ноутбук и на вытянутых руках демонстрирует мне свое влажное от ласк и похоти стройное тело.

— Женя!

— Да? — смотрит точно в фокус, в объектив.

— Я хочу тебе кое-что сказать.

— Да, Сереженька, — выкручивает шейку и дергает плечами, а полушария, раскачиваясь, подскакивают к остренькому подбородку.

М-м-м-м! Мне кажется… Мне кажется, малыш… Определенно кажется… Наверное, я все-таки уверен…

— Серый, что с тобой? Ты завис? Похоже, интернет сейчас отрубится. Да что ж такое! Господи, Сергей, говори быстрее! По-моему, нас тут глушат. За порнографию, — хихикает. — За эротическую видеосессию меня посадят в кубинскую тюрьму, а там я плохо закончу. Сережа!

Что такое? Где связь? Сука! Рычу и ногой отталкиваю столик с бесполезным ультрабуком. Черный экран и красный погасший индикатор предустановки, упавшие сотовые палки и бесполезный вай-фай — такой вот солнечный привет с твоего острова свободы, Женя!

Ты должна стать моей женой, чикуита! Точно! Это я хотел сказать…

— Жень! Жень! — ору в пустой экран. — Ты выйдешь за меня замуж, знойная кубинка? Р-р-р-р!

— Два сливочных, пожалуйста. Одно на два шарика, наверное, с клубничным сиропом, а другое, — мама поворачивается ко мне и плавно речью переходит на родной язык. — Жень, тебе с чем? Есть ореховое ассорти, потом, по-моему, шоколадная паста — процент содержания какао, конечно, неизвестен и есть еще какой-то фруктовый щербет. Господи, как это все с мороженым можно соединить? Углеводы, жир, изжога, холестерин, инсулин… Диабетический шок! Но сегодня можно, м? — подмигивает и улыбается.