— Госпо-о-о-ди, — гундошу через зубы.

— Это значит, что…

— Да помолчи, пожалуйста. Когда ты, — я делаю первое плавное движение вперед-назад, — говоришь, то сбиваешь меня с ритма.

— С ритма? Да-а-а? — он выгибается и вместе с этим скрещивает наши пальцы. — Тогда дерзай сама…

Теперь нам жарко — камин, неспешное занятие любовью, какое-то слабенькое бормотание, мои смешки и не очень громкий в голосе финал и все снова… Заново! Я на Сергее, а он подо мной. Мы вместе! Слава Богу, что мы с ним живы! А вот со здоровьем что? Увы, пока не знаю, но отчаянно надеюсь, что страшное происшествие на реке не спровоцирует какой-нибудь пренеприятный инцидент.

«Доброе утро, Женя! Это Алексей. Как там Серега?» — читаю входящее сообщение от старшего Смирнова. Лежа на боку, пытаюсь повернуться и посмотреть на чересчур активного соседа, сжимающего крепкой хваткой мое тело где-то в районе живота.

Уткнувшись носом между моих лопаток, с приоткрытым ртом, Сережа сопит и щекочет чересчур горячую, практически раскаленную, кожу. По-моему, он еще спит?

«Доброе утро, вроде все обошлось. Пока еще отдыхает, но скорую больше не вызывали» — быстро набиваю строчки и, наконец-то разобравшись в настройках чужого телефона, выставляю тихий виброрежим.

— Кто там? — Сергей сонно двигается, и приподняв голову, разговаривает сейчас с задней частью моей шеи. — Привет, чика. Привет, привет, привет, — с причмокиванием целует впадинку, затем прикусывает мочку уха, щекочет мне затылок и в завершение утыкается губами в мое плечо. — Доброе утро, детка. Как ты, кубиночка? А? М-м-м, тепленькая! Женька?

Я ловко применяю щадящий локтевой прием, но не успеваю его как следует реализовать — тиски стягиваются и меня сильно обездвиживают.

— Сейчас просто полежи. Спокойно и без резких движений. Договорились?

Отошел? Пришел в себя? Командовать начинает? Приказы отдает? Связывает по рукам и ногам? Тиран!

— Сережа, тяжело.

— Лежать, Женя. Хочу поговорить. Ты как?

— Сейчас?

— Другого времени может и не быть. Вчерашнее фантастическое приключение на водах прекрасно продемонстрировало тщетность и ничтожность нашего и без того не долгого бытия…

— Пожалуйста, не напоминай.

— А-а-а-а! Боишься потерять меня? — последнее подкрепляет усиленным жимом. — Отомри, чикуита. Сейчас уже можно отвечать. Страшно, да?

— Не буду об этом говорить. Неприятно, — всхлипываю. — Отпусти, пожалуйста.

Стекленею взглядом впереди себя. Камин еще горит? Пялюсь и сама себе не верю. Это значит, что…

— Ты вставал? Когда?

— Были дела, Женька.

Вот это сила! Только несколько часов назад замерзал, дрожал… Умирал! А тут… «У меня дела!».

— Ты опять?

— Я, если не ошибаюсь, сказал тебе помолчать. М? Что не ясно?

«Я отпросил тебя у матери на три дня *смеющийся смайл*, без последствий. Она дала добро. Так что… Дальше сами, без подсказок. Когда проснется, пусть мне перезвонит на этот номер. Хорошо?».

— Мне нужно ответить, — стараюсь показать ему светящийся экран смартфона.

— Кому?

— Твоему брату.

Смирнов вытягивает руку и, расцепляя мои пальцы, вытаскивает из не слишком мертвой хватки чужой мобильный аппарат.

— Успеется, Женя. Лешка подождет.

— Но…

— Алексей ведь не дурак, прекрасно понимает, что здесь может происходить, — он обнимает меня, аккуратно переворачивает и мягко укладывает на спину, подминая под себя. Не сильно сжимая мои кисти, распинает руки. — Нормально! Такая ты мне больше нравишься. Покорная, послушная, — осматривает меня, как живой товар, — голая, горячая, возбужденная и… Злая! Чика, ты когда злишься, реально возбуждаешь меня. Угу? Чувствуешь…

— Надо бы сообщить об этом твоему лечащему врачу, — язвлю и тут же прикусываю язык.

— Успеется. Сначала, — встряхивает меня и еще сильнее растягивает по сторонам мои верхние конечности.

— Ай-ай-ай!

— Не ври, сейчас не больно.

Конечно, не больно, но в таком положении я выгляжу беззащитной. Как игрушка в его стальных руках!

— Ай-ай-ай!

— Я тебя предупреждаю, — склоняется к моему лицу и бережно резцами прикусывает кончик носа, — одно слово из твоего прекрасного рта и, — он раздвигает мои ноги и направляет себя в меня, останавливаясь после слабого погружения внутрь — макнул головку и застыл — забыл, зачем сюда зашел. — Последствия тебе ясны? — еще немного глубже и вперед. — Сейчас уже можно отвечать, Евгения.

— Да, — хриплю и пару раз моргаю.

— Замечательно. Итак, есть серьезный разговор, малышка.

— О чем? — пытаюсь отползти повыше, но Смирнов не дремлет и проталкивается еще на пару миллиметров в меня. — Господи, Сергей! Это же…

— Что такое? Все в рамках правил. Мне нужно твое внимание и полностью покорное тело. Что не так? — останавливается и ждет, пока я что-то умное моргну — я и моргаю, затем жалко сглатываю и прекращаю всяческие попытки бегства. — Итак! О том, что вчера здесь было, хочу поговорить и прояснить сложившуюся ситуацию, уловить ее идею и повысить уровень сложности. С самого начала. Ага? По минутам и секундам. Погнали!

— Сережа… — поскуливаю, демонстрируя всем кислым видом, что не хотела бы вспоминать совместное купание «красного коня».

— Ты, — отворачивается и прокашливается в сторону, — воспользовалась моим тяжелым состоянием.

— То есть? — выпучиваю в только зарождающемся гневе глаза. — Ты в себе?

— Пришла сюда…

— У тебя температура?

Похоже, Смирнов совсем не слушает меня. Выкручиваюсь и пытаюсь освободить хотя бы одну руку, чтобы потрогать его влажный лоб. Потный, с блуждающим воспаленным взглядом, потрескавшимися губами и бешеным румянцем на щеках, он степенно продолжает чушь вещать:

— Разделась.

— Довольно.

— Значит, доверяла. Или что это было?

— Господи! — отворачиваюсь. — Понимай, как хочешь.

— Отлично! Моя теория меня устраивает, — наклоняется ко мне и лбом упирается в мою переносицу. — Смотри-ка на меня. Я ведь волнуюсь, Женька. Будь человеком! Считай, что у меня…

Трель входящего звонка!

Я дергаюсь и непроизвольно пропускаю еще один миллиметр погружающегося в меня Смирнова.

— Се-е-е-ргей!

— Отлично, — он прикрывает глаза и задирает голову, шипит и оголяет зубы. — Теперь я?

— Что?

— Ты взяла меня силой, чика. Сидела и подстегивала, вращалась, толкалась, изучала своей промежностью мой член…

— Да я его знаю, что там…

— Ты беременна?

Это он сейчас к чему спросил? Не понимаю. Не поверил? Подумал, что я обманула, по себе сейчас судит другого человека?

— Да, — глядя ему в глаза, произношу.

— У нас будет ребенок?

— Сережа…

— Еще раз — да или нет, для протокола, Женька.

— Да. Беременна.

Он хмыкает и ухмыляется.

— И подведу итог нашего страстного общения.

Подкатываю глаза:

— Я слушаю, Сережа.

— Вчера, здесь, я, будучи практически в бессознательном состоянии, подвергся сексуальному, — он пошленько облизывает губы, — еще какому сексуальному, насилию со стороны беременной от меня гражданки Евгении Р. Вопрос!

— У тебя, по-видимому, простудный бред.

— Ты женишься на мне, Евгения?

Я дергаюсь, бьюсь грудью, животом и провоцирую Сергея на полное погружение в меня.

— Да-а-а-а.

Что должен чувствовать среднестатистический мужчина, когда его женщина сообщает ему, что ждет от него ребенка?

Ужас? Оцепенение? Недовольство? Безразличие? Счастье? Радость? Что из этого сейчас гуляет по моему холодному кровотоку?

Женька беременна и ее временное, тут без сомнений, состояние вызвано моими, как сказали бы любимые родители, безответственными половыми действиями, безнравственным поведением озабоченного и помешанного на сексуальных игрищах самца. А что, если на жалкую долю всего лишь одной секунды представить себе, что я был не так уж и безответственен, и озабочен, и агрессивен, и помешан, и безнравственен, как вариант? Специально, что ли, заделал чике малыша? Возможно! А цель какая была? Привязать, наказать или доказать, что я умею быть внимательным, стабильным и послушным… По-моему, это всем слишком очевидная херня.