Литмир - Электронная Библиотека

— Знак?

Да, Жень, знак! Мы, мужчины, тонко чувствуем ваши позывные, хитрые уловки, другое дело, что не всегда читаем их так, как следует… То ли с языком проблемы — в «школе» плохо, видимо, учились, то ли вы, женщины, имеете проблемы с «дикцией» и невнятно произносите «слова».

— Не прикоснусь. Но с поцелуями это правило здесь не действует, не работает. Точнее, оно вообще неприменимо. Целоваться будем много — сразу говорю, поэтому с губной помадой не переусердствуй — все равно всю эту мастику сожру, — нажимаю кнопку запуска и жду ее решения. — Вперед-назад, Женя? Какую скорость мне включать?

— Что?

Улыбаюсь:

— Согласна или нет, чикуита?

Прячет взгляд, но я ведь вижу, как она из-под ресниц на меня глазенками стреляет:

— Же-е-е-ня! — слегка газую и барабаню по рулю. — Машина просится…

— Вперед, — чика тихо выдыхает.

— Хорошо.

Ворота медленно поднимаются, а пассажирка закидывает вверх голову и вместе с этим приоткрывает рот:

— Обалдеть!

Да! Как я кубиночку-то понимаю! Там есть на что поглазеть! Ее изумление бесспорно натурально. Дом, лесное окружение, добротное убранство двора. Есть… Есть, правда, некоторые изменения. Батя после смерти дядьки напрочь снял второй этаж. Вернее, оставил одну-единственную комнату, в которой из «живого» огромное панорамное окно на всю стену с видом на посадку, двуспальная кровать и гигантский шкаф-купе, а все остальное забил балконом-террасой шириной на бывшее двухэтажное пространство. Такой себе дизайн от Макса Смирного с учетом пожеланий будущего молодого «братана».

— Вау! — Женька не перестает по-детски изумляться, — вот это да! Какой великолепный! Ух ты, ух ты! Какая домина!

Которую я намерен в скором времени продать, чикуита! У меня есть право собственности — полное и неоспоримое, поэтому разрешение семьи на все, что я задумал, мне по большому счету и не нужно. Жить в этом замке я вообще не собираюсь. На этом как бы все! Решено-забито!

Останавливаюсь перед широкой лестницей и парадным входом в дом. Мы с чикуитой одновременно, не сговариваясь, поворачиваем голову в одном и том же направлении.

— Сегодня, наверное, осмотримся по полной, пометим нашу территорию, распишем план отдыха, а завтра начнем осуществлять? — перевожу свой взгляд на нее. — Что думаешь?

— Согласна.

— Тут есть речка, Женя, еще искусственный сосновый лес…

— Искусственный?

— Посаженный людьми. Территория чересчур большая, но, к сожалению, степная зона — очень мало зелени, но в наличии легкий кряж, к тому же сумасшедший ветер, ковыль и перекати-поле. Вот люди и постарались соснами облагородить землю. Тонкие стволы и коричневая шкурка под ногами. Сходим, если захочешь.

— Конечно, да.

Она чуть ли не подпрыгивает на своем кресле.

— Любишь приключения, чика?

— Не знаю, — пожимает плечами и улыбается. — Все очень интересно.

Второй раз подряд! Я это считаю, что ли? Это, видимо, недремлющая совесть заставляет, вот я и изгаляюсь в счетном деле.

— Ладно, — скидываю свой ремень, головой киваю, — давай из машины. Будем заселяться в наш, — смеюсь, — веселый пансионат.

Женя шустро выбирается из салона, забирает свои цветы, закидывает на плечо немногочисленные легкие вещи, медленно обходит машину и останавливается рядом со мной у багажника:

— Могу помочь! — протягивает руку.

— Жень, поднимайся по ступеням и заходи внутрь, — вытаскиваю из кармана ключи и предлагаю ей. — Я сейчас…

— Это что, гитара? — она кивает на темный кофр.

Пришлось взять! Не телевизором же ее развлекать два сумасшедших дня. И потом, у меня намечаются выступления — чего-нибудь новенького публика запросит, а я буду не готов? Так нельзя!

— Ты ведь знаешь, чем я занимаюсь и как зарабатываю…

— Я никогда не слышала, как ты играешь, Сергей, поэтому и спрашиваю.

Это да! Она права.

— Ты сыграешь мне?

Своим до нее девицам я не играл, вернее, репетиционно — нет. Все, что эти ручки выдавали на струнах, дамы слушали исключительно по факту на ночных концертах.

— Если захочешь.

На хрена сказал?

— Конечно захочу, Сергей. Я люблю музыку…

Ой, чика, только не перегибай, не надо, ладно?

— Давай-давай, — подбородком указываю направление. — Шуруй к двери, кубинка…

— Сережа?

— М? — засовываю свой нос в багажный отсек и вытягиваю оставшиеся вещи.

— Не называй меня, пожалуйста, этими кличками. «Чика», «чикуита», «мучача», «кубиночка» или «кубинка». «Деткой» или «малышкой» тоже не называй. Я Женя, Евгения, — она отворачивается, а я медленно распрямляюсь, — ты можешь даже называть меня Женькой или Рейес…

— А Женечкой могу?

— Мне будет приятно.

Договорились!

— Без проблем.

Она медленно поднимается по лестнице, а я рассматриваю ее затянутый в джинсы зад. Спину дева держит прямо, словно багор пожарный проглотила, а попу мило отставляет, изящно выгибает поясницу, перекатывая свои маракасики и так и сяк. Ухмыляюсь и качаю головой, но тут же вынужденно грустнею и опускаю голову, потому как чика поворачивается и спрашивает:

— А где я буду спать?

Неожиданно, но очень своевременно! Давно, по-видимому, назревший вопрос, а главное, чересчур болезненный и весьма насущный.

— Жень…

— Ты сказал, что дом большой, значит, в нем больше, чем одна спальня. Я права?

— Естественно, малыш-, — осекаюсь, — Евгения.

— Хорошо, — снова отворачивается и что-то негромко бухтит, как будто считалочку вслух повторяет.

— А где ты планировала спать, а? — в красивую спину задаю встречный вопрос.

Я, как истинный мужик, надеюсь, безусловно, исключительно на совместный отдых, хоть и без «сунул-вынул-побежал», все же рядом, в одной кровати, на одном боку, с ночными пространными разговорами. А там, глядишь, она расслабится, забудется, отогреется, ко мне привыкнет, перестанет стесняться, отойдет от неудавшегося первого раза и сразу… По второму кругу сладенькое даст! Похоже, я неисправим. Все мысли только об одном — о сексе. С красивыми девчонками ни о чем другом думать не могу совсем. Проклятие какое-то! А может я, действительно, дрянной кобель?

— Я, — Женя останавливается перед стеклянной дверью, — не знаю, Сережа, в каких мы после всего, что случайно произошло, отношениях и как нам следует дальше быть?

«Как следует дальше быть»? То есть, если я сейчас ей заверну, что намерен по-серьезному встречаться, со всеми вытекающими из этого последствиями, то сегодня сладкий пряник в кроватку стопудово получу, а если я обманываю ее, просто пользуюсь податливым прекрасным телом, то на задворках бессонную ночь проведу, сам себе надрачивая болезненно стоячий член? Простая логика, «Сережа»! Чего ты тут полемику развел, как в первый раз, ей-богу, в самом деле?

— Комната будет одна, кровать тоже, но ничего там не будет, пока…

— Я сама не захочу, — заканчивает вместо меня.

— Именно, — вытягиваю у нее из ладоней ключ и вставляю в замочную скважину, прокручиваю, нажимаю на дверную ручку и пропускаю ее вперед, — прошу, Евгения.

Она, как своенравная кошечка, заходит в новое помещение, останавливается и опускает вещи.

— Ты рассчитывала на раздельные спальни? — захожу за ней и закрываю дверь.

— Нет. Просто…

— Стеснялась об этом сказать?

Улыбается мне в третий раз, и я определенно понимаю, что о каждом своем шаге в совместном проживании мне придется ей заранее сообщать.

— Жень, мы…

Как бы это понятнее ретранслировать, чтобы не испугать или не натворить иных делов, но в то же время успокоить и заверить в искренности моих намерений?

— Мы были близки, занимались любовью, ты стала женщиной со мной. Ты вообще, блядь, прости, пожалуйста, со мной, понимаешь? Я твоему этому, — ловлю ее гневный взгляд, но не останавливаюсь, — Севе не стал, естественно, отчитываться, но, думаю, что он прекрасно понял, что мы с тобой встречаемся, а так как совершеннолетие уже давно перешагнули, то…

Кстати, а сколько ей лет?

46
{"b":"930303","o":1}