— Да, Максим, конечно. Я в ступоре, прости. Если честно, не ожидала, что тот ужин был с какой-то нехорошей целью, ведь есть же Влад? Это словно разведка и откровенный шпионаж на поле старого друга.

— Он предложил, кукленок, сам, лично, вчера сказал, что готов ждать меня. А я? Надежда, мне нужно это дело. Пожалуйста, пойми меня…

— Максим, прости, но я, действительно, не понимаю, как я могу тебе помочь. Я, — опускает голову, одновременно с этим откладывает рассматриваемую фотографию, и сжимает руки в кулачки, — стыдно признаться, не умею даже готовить. Я только чай в пакетиках могу без ошибок заварить, не знаю, наверное, больше ничего. Я только употреблять готовое способна. Или ты просто делишься со мной идеей и спрашиваешь мнения? Так я поддержу, конечно. Ты — молодец! Надо двигаться. Да-да! Только «за», Максим!

Сейчас? Пора? Решайся! Ей, наверное, и предложу? Она там будет главной или лучше Гриша? Нет, Велихова не хочу, он стопроцентно будет тянуть на свою задницу одно сплошное финансовое одеяло, а я хочу уютное место и с душой. Хотя Григорию могу отдать экономическую и юридическую область, на себя беру поток, цехи, продукты, кухню, персонал, винный погреб, сомелье, а на этих двух «художников» от Бога — декор, дизайн, и наша сильная раскрутка. Прохорова со Смирновым точно смогут — у них определенно есть неординарный вкус!

— Ты будешь совладелицей. Вернее так, нас вроде четверо на сегодняшний день, если кто-то не решит преждевременно уйти. Григорий Велихов, Алексей Смирнов, Максим Морозов и Надежда Прохорова, — подмигиваю глазом и уточняю, — как тебе такой расклад? Порядок имен можно переделать, я просто называю всех, кого хотел бы подключить. Не возражаешь?

— Я не знаю. Ты ведь понимаешь, что я не профессионал, с кухней незнакома, со сковородками вообще на «вы», я…

— У тебя есть уникальное видение в целом, вкус, в конце концов, кукленок. И наши с тобой вкусы, как это ни странно, совпадают. Я чувствую, Надь, слышишь. Твою мать! Я тебя прошу! Хоть раз, кукла, пожалуйста, доверься зверю — я тебя не подведу. Надя?

— А как с деньгами?

— Есть Велихов, нас в этом деле этот недопрощелыга просветит, все юридически оформит, просчитает риски на худой конец. Вы с Лешкой — антураж, дизайн, реклама, связи с общественностью. Такой себе пиар!

— Ему можно верить? Грише? Максим, ты не подумай, просто я не имею своих собственных средств, ими не распоряжаюсь, и не знаю, чем владею, — по-видимому, стесняется и мнется, выглядит, по крайней мере, очень неуверенно, — всем занимается мой отец. До твоих этих слов от родителей мне нужен был только дедушкин дом, я планировала сама встать на ноги. А тут? Не знаю. Ресторанное и гостиничное дело — совершенно не мое.

— Я понимаю, Надь. Но, — уговариваю, — у нас будут только деловые отношения. Партнеры! На абсолютно равных паях! Слышишь? Только бизнес, Прохорова. Соглашайся! Надежда, давай начнем с чистого листа. Забудем, перелистнем или вырвем на хрен ту прошлую страницу. Мы же взрослые люди, которым в этой жизни пока не очень-то везет. Может потому что мы неправильно все выбираем, все время в разные стороны растягиваем себя, а надо рядом быть и не менять исходного направления? Ты как?

— Хочу подумать, Макс.

— И посоветоваться с родителями?

— Деньги не мои, прости. Я ничего в этой жизни, к сожалению, не имею. Мне нужно время.

— Сколько?

— Две недели, наверное. Максим, — начинает ныть, — я не знаю. Это очень быстро и внезапно. Хочу подумать.

— Я даю тебе два дня!

*льезон (кулинарное) — жидкая смесь из яиц (желтков), молока или сливок (иногда воды), обеспечивает связку пищевого продукта;

*«шатобриан» (кулинарное) — большой двухпорционный кусок вырезки;

*«турнедо» (кулинарное) — нарезанная небольшими кусками и обжаренная говяжья вырезка;

*«гренаден» (кулинарное) — мясо, нарезанное круглыми ломтями;

*чопсы (кулинарное) — бараньи ребрышки;

*c’est bien tout (француз.) — вот и все;

*пыха (сленг. фото) — вспышка.

*бленда (сленг. фото) — специальная насадка на объектив, призванная защитить фотографии от бликов.

*зайцы или зайчики (сленг. фото) — блики в объективе.

Два дня, как два часа, прошли, очень быстро, просто пролетели. Незаметно! Раз — и вот уже время, последние часы-минуты, поджимает, зверю надо что-то отвечать. Ну, и что решила:

«Не знаю! Не знаю! Да не знаю я! НЕ ЗНАЮ!».

Не смогла родителям рассказать — в тот момент застыла вся, речь отнялась, и мне стало как-то… Стыдно! Стыдно просто поинтересоваться их мнением, а не то, что попросить или потребовать о помощи, тем более финансовой. Я даже не знаю, как разговор в этом направлении начать, может:

«Папа, мама, Морозов предлагает выгодную сделку?».

Нет! Это ложь, он ведь такого не предлагал. Или именно это имелось в виду, когда он говорил про «встать на ноги», «начать самостоятельно что-то делать», «открыть свое дело»? Ничего не поняла, потому что не слушала, а только исходила судорогой, в красках представляя, как он опять начнет наше короткое неосторожное прошлое вспоминать? Из-за своей глупости и трусости теперь вот домысливай сама, дурёха. Выдумывай правдоподобную историю:

«Родители, любимые, Максим предложил открыть свой ресторан».

Представляю, как отец с такого посмеется:

«На здоровье, кукла! А мы-то тут при чем? Особенно ты, Надежда. Совершенно себе не представляю — моя золотая Надя и закопченная, чумазая, вся в саже кухня. Какая-то научная фантастика!».

А ведь и правда! Я — не ресторатор, не кулинар, не блогер, сидящий на питании, я просто увлекаюсь фотографией и мое основное место работы — какой-нибудь журнал. Например, с названием «???»… Ничего так сразу на ум и не приходит, если честно. Опять не знаю! Может, потому что нужно было профессию другую выбирать, а не выдумывать несуществующую связь с простым шаловливым увлечением и «хлебом с маслом» на старости лет. Я прислушалась к своему сердцу и детско-юношескому хобби, а надо было шевелить мозгами и думать о быстро наступающем будущем, а не в артистических облаках витать. Детская художественная школа, потом школа искусств — дизайн, позже — архитектурное отделение, затем живопись, графика и, наконец, современная фотография. И, вуаля, моя дипломная работа на чересчур пространно-мудренную тему:

«Дизайн в современной архитектурной среде. Наследие Людвига Мис Ван дер Роэ*».

А дальше что? С вариантами о возможной работе не задалось с самого начала — гробовая тишина, а вот единственная попавшаяся шабашка у Андреева в его фотостудии с прокуренными порнографическими моделями гарантировала мне не продвижение или развитие в профессии, а всего лишь регулярную с мастером кровать. Вот и вся моя цена, как специалиста в моем душевном деле.

И так не могу сосредоточиться на теме, а тут еще Морозов без конца сообщения строчит:

«Надь, привет, ты… Послушай, пожалуйста… Давай встретимся вечером… Можно я заеду? Или может ты ко мне, извини… В дом твоего деда приедешь?».

Мне кажется, или это то самое мужское унижение? Максим, словно обреченный. Пресмыкается. Противно! Слишком тошно и брезгливо! Безмолвно упрашиваю его все это прекратить, но он не унимается:

«Надь, Григорий тебе передает привет — потаскун надеется на скорую встречу с тобой на нейтральной, без соглядатаев, территории, а если серьезно, то он подготовил документы… Проект, плановую калькуляцию, юридические пункты. Пожалуйста, ответь, что ты думаешь об этом. Наденька, прошу…».

Наденька? Что все это означает? По всей видимости, зверь выкатил свою тяжелую артиллерию, и будет упорно атаковать меня своими нежностями? Вот это да!

Морозов, определенно, находится в глубоком отчаянии, поэтому и хватается за то, что первым Бог пошлет, а может быть, и дьявол? Он ведь связывается с женщиной — ему кто-то чересчур злопамятный, за все его прегрешения, предоставляет в дар меня. Опять? Тут впору вешаться, а не совместные рестораны открывать!