«Вот-вот принесут заряженное оружие, — лихорадочно думал я. — Тогда всё, мы пропали».

— Что здесь происходит? — твердый голос хозяина замка заставил суматошные крики, перемежающиеся с угрозами, смолкнуть. — Маркус, друг мой, ты избрал довольно странный способ уехать, не попрощавшись!

— Я попрощался с твоей химерой, — прокричал в ответ рыцарь, напряженно глядя по сторонам, следя за поджимающими нас противниками. — Душевный прием, нечего сказать!

— Это недоразумение, — спокойно продолжил Влад. — Опустите оружие! Я клянусь тебе, Маркус, что не подсылал её!

— Если и правда так, — в тон ему ответил паладин, — прикажи своим людям убраться с дороги, и мы забудем инцидент!

— Боюсь, теперь я не могу этого сделать! — покачал головой Дракула.

— Зато я могу!

Окрик раздался со стороны ворот, которые так и не были заперты. Он очень походил на голос Влада, но был намного тверже. И злее.

Я обернулся и не поверил глазам второй раз за ночь. Там тоже стоял Дракула. Пустив вороного коня шагом, он въехал во двор, остановившись у сомкнувшегося кольца воинов. Влад гневно глядел на Влада, ничего не говоря. Они были похожи, как две капли воды. Одинаковые лица, одинаковая одежда. Но каким-то шестым чувством я ощутил их разницу.

— Доппельгангер! — вскрикнул Алейо, переводя взгляд на ложного хозяина замка.

— Только не я, а он! — спокойно заметил Влад, стоявший у двери в донжон.

Въехавший во двор Дракула, глянул на паладина, отпуская кривую ухмылку. Выхватив из-под седла похожий на его полуторный меч, он прокричал:

— Для нас не будет дня, пока кровь сонамцев не остынет на клинках!

— Даже если эта ночь будет длиться годами, — ответил отец Маркус, салютуя другу бастардом.

Бойцы, все это время стоявшие в кольце, вертели головами и сомневались.

— Взять их! — взвизгнул выдавший себя за Дракулу доппельганкер. — Во славу Халивии!

— Они тебя не послушают теперь, — рявкнул Влад, следя за своим двойником немигающий взглядом. — Ты не учел кое-что. Это мой замок!

Все окна и двери, ведущие во двор, разом захлопнулись. Бледная луна сверкнула, словно собиралась взорваться. Небо заполнил то ли свист, то ли клекот. Дракула растворился прямо в воздухе, превращаясь в тучу визжащих летучих мышей. Двойник, понявший, что ему несдобровать, попытался бежать, но не смог сделать и шага. Клокочущая туча накрыла его, прошла насквозь. Я успел увидеть, как изменилось лицо прежнего Дракулы. Словно резко постарев, оно мигнуло, искажаясь. За одной личиной начала проявляться другая. Он истошно завопил. Голос оборвался, утонув в хлюпающем чавканье. Стая летучих мышей яростно раздирала тело на части.

Выбор есть лишь у того, кто презрел страх.

В тронном зал замке Бран царили запустение и печаль. Ветер шелестел между колонн, играя паутиной и старыми листьями, стуча прогнившими оконными ставнями. Самого трона давно не было, возвышение, где ему следовало находиться, пустовало. От парадной двери тянулся прогнивший, покрытый плесенью ковёр, нечищеный многие годы. Я стоял в двадцати шагах от Влада, приняв фехтовальную стойку под правую руку. Но рука моя была пуста.

— Ещё раз, — медленно проговорил Дракула, взвешивая каждое слово. — Не пытайся уклониться. Забудь, что у тебя вообще есть тело. Защищайся в последний момент, как подскажет сердце.

— Начали, — буркнул я, цепко следя за каждым его движением.

Влад отвёл за себя правую руку, его пальцы напряглись и задрожали. В ладони вспыхнул тускло светящийся огонёк, и в эту же секунду вампир выбросил руку вперёд, метя в меня. Ещё мгновение назад казавшийся не больше пламени свечи, воздух распарывал пылающий призрачным зеленоватым огнём человеческий череп. Его челюсти беззвучно распахнулись. В последний момент, как и учил Дракула, я закрылся. Просто выставил перед собой согнутую в локте руку, словно защищался невидимым щитом. Раздался треск, во все стороны полетели горящие угли, которые достигая пола, гасли и исчезали. Я инстинктивно встряхнул кистью, проверяя, всё ли цело. Из-за одной из колонн присвистнул Алейо. Маркус уже спешил ко мне. На его лице застыло выражение чрезвычайной озабоченности и тревоги. Бесцеремонно схватив меня за руку, он расстегнул манжет моей рубашки, осматривая кожу.

— Ничего? — подойдя, осведомился Дракула.

— Ничего, — хмуро заметил Маркус.

— Это ведь хорошо, — вставил свои пять медяков я, осторожно касаясь пальцами кожи в месте, куда только что ударил пылающий череп.

— Да, как сказать, — всё так же хмуро доложил Маркус, и заложив руки за спину, медленно двинулся по кругу, что-то бормоча под нос.

— Не обращай внимания, — бросил Дракула, подмигнув мне. — Завидует.

— Было б чему, — отозвался Маркус.

Паладин нервничал. Я не привык видеть его таким. Он выглядел как отец, который ожидает результатов экзаменов его сына. От того, было чудно вдвойне, что подобные чувства рыцарь испытывает по отношению ко мне. Нас не связывало ничего кроме дела. И я ему недоговаривал и врал, разумно полагая, что Маркус делает тоже самое. До поры до времени нас свела судьба, но надолго ли, я не пытался даже загадывать.

— А со мной попробуем? — с надеждой в голосе протянул Алейо.

— Тебе оторвёт руку, болван, — беззлобно ответил Маркус, притворно хмурясь. — Ладно… Ладно… Ладно-ладно… Давай, сначала ты?

Маркус остановился, глядя на Влада. Тот пожал плечами, с прищуром изучая мою руку.

— Пожалуй, я попытаюсь восстановить хронологию событий, а ты, Алексей, будешь поправлять меня, если я что-то забуду или перевру, — проговорил Дракула.

Я кивнул.

— Алексей Яровицын, пехотный капитал, тридцати пяти лет от роду, по происхождению рус, был убил в ходе военных действий. Связь с даром до этого момента отрицает, внешних и внутренних проявлений тёмной искры за собой не наблюдал.

Я снова кивнул.

— Его тело попало к некроманту по имени Мирел Арджинтарий. Некромант сковал душу Алексея используя проклятие «Церценима».

— Не так, — прервал его я. — Он сказал, что я очнулся во время ритуала, а когда Мирел попытался запечатать душу силой, мне удалось оказать сопротивление. Поэтому он прервал ритуал, а портал закрылся, разорвав мою душу надвое.

— Хорошо, — терпеливо заключил Дракула. — Но мы идём дальше. Алексею удалось провести владельца амулета, некоего Антони Веленского, которому Мирел продал мормилая. Веленский был убит, а мормилай получил свободу, после чего расправился со своим создателем.

Дракула вопросительно уставился на меня.

— Я бы не стал называть тварь, которая лишила меня жизни и души создателем, термин пленитель мне больше нравится.

— Это всего лишь термин, — безразлично отозвался Влад. — И говорят именно так. Если хочешь учиться у меня — привыкай говорить и всё делать именно так, как я велю.

Я хотел было сказать, что ещё ничего толком не решил, но промолчал. Бесконечные поиски без факела впотьмах завершились. Передо мной был тот, кто мог пролит свет на многие вещи, мог научить меня, а потому не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

— Есть ещё кое-что, — сказал я.

— Я слушаю, — тотчас отреагировал Дракула.

— У меня украли амулет мормилая. Это была кровная месть одной семьи в Крампоре. Они убили близких мне людей, а амулет забрали.

— Как раз это ерунда, — ответил Влад, небрежно махнув рукой. — Едва магический контракт между Веленским и Арджинтарием был нарушен, твой амулет стал не более, чем побрякушкой. Сам по себе амулет мормилая никогда не имеет силы. Он — это связующее звено между двумя мирами, нашим и теней. Пока между ними есть ниточка, мормилай существует и разложение его тела крайне замедлено.

— То есть, я должен давным-давно умереть?

— Получается, что да, — хмыкнул Дракула. — Случаев, когда мормилай смог противостоять хозяину очень мало. А чтобы мормилай смог справиться с создателем и того меньше… Возможно, их и не было вовсе… В чём я лично сомневаюсь, но… Кто знает, да? Должен же кто-то стать первым?