— Что ты видишь перед собой, Алексей? — заговорил Дракула тоном, который вовсе не соответствовал обстоятельствам.

Влад говорил спокойно, так словно был профессором на кафедре, выступающим перед студентами.

— Ребёнка, — холодно отозвался я.

— Для кого-то одна ребёнок, — согласился Дракула. — Но явно не для родителей, которые отдали её на поругание за горсть монет.

— Они меня выкрали, — прошептала девочка.

Её губы затряслись, а глаза наполнились слезами.

— Пожалуйста, — пробормотала она, и лоснясь, словно послушная собака, поползла к Владу, боясь поднять взгляд. — Пожалуйста… умоляю вас….

— Хватит, — резко сказал Дракула.

Его слова звучали хлёстко, как кнут и властно, как приказ. Девочка тотчас замерла, словно сражённая молнией. Упав лицом в меха, она застыла, не смея ни шевельнуться снова, ни даже вернуться назад.

— Тебе жаль её? — спросил Дракула, заглядывая мне в глаза.

— Конечно же, да, — ответил я.

— Так вот запомни. Некромант — это не человек, хоть он и живёт среди людей. Воля некроманта — его главная сила. И коль ему нужен материал, рука не дрогнет даже, если перед ним ребёнок.

— Зачем мы пришли? — проговорил я, потому, что больше не мог ждать.

— Сегодня ты научишься управлять своей силой. Создание кадавра для тебя ещё слишком сложно, но ты будешь смотреть за тем, что делаю я, и повторять.

— Понятно, — проговорил я, глядя, как едва заметно вздрогнуло тщедушное тельце, лежащее на полу.

— Возьми мой кинжал, — продолжил Дракула будничным тоном. — Подними её за волосы. Держи лицом вниз, чтобы не запачкаться. А затем перережь горло. Так тело после смерти потеряет лишь кровь, которая уже будет не важна, но не повредятся внутренние органы. Вперёд.

Я принял из рук вампира кинжал и словно зачарованный подошёл к лежащей на полу девочке. Её каштановые прямые волосы рассыпались поверх спины. Торчащие в стороны лопатки походили на обрезанные крылья. Я протянул к девочке руку, но тотчас отдёрнул. У меня в голове не укладывалось, как можно взять её за волосы, не говоря уж о том, что должно последовать после.

— Не думай, не бойся, просто делай, — проговорил у меня за спиной Влад. — Режь.

Я снова протянул руку, но вместо того, чтобы взять за волосы, осторожно коснулся плеча девочки. Она снова вздрогнула, но не проронила ни звука. Моя ладонь легла поверх её головы… а затем я погладил её с такой нежностью, будто бы это была Злата или Олеся. Я тотчас вспомнил их имена и лица. Это произошло быстро, словно вспышка молнии озарила во мраке страницы памяти.

— Я не стану этого делать, и не дам тебе, — тихо сказал я, оборачиваясь. — Можешь считать меня слабаком или трусом. Мне всё равно.

— Так ты выучил первое правило некроманта, — словно бы ничего не произошло заявил Дракула. — Оно очень простое: уважай жизнь. Ты не слуга смерти и не смерть. Ты скульптор мёртвой плоти.

Я несколько опешил, но всё же спросил:

— А как же то, что ты сказал до этого? Когда некроманту нужен материал, его рука не дрогнет даже, если перед ним ребёнок.

— Именно так, — кивнул Дракула, улыбнувшись. — Но речь о мёртвом ребёнке. Ты не должен быть сентиментальным, но и не обязан стать чудовищем. Материал есть материал. Если он хорош, следует использовать именно его. Но мы работаем с мёртвыми, Алексей, а не убиваем.

Я невольно улыбнулся. Дракула глядел так же. Он явно был доволен собой и тем, как шокировал меня.

— Но твой урок для меня стал слишком дорог для неё, — без укора, но с нажимом заметил я. — Что с ней? Это обморок? Я чувствую её дыхание и сердце, но она словно в омуте с водой… Всё её естество какое-то оглушённое, но девочка не спит.

— Подобная способность пока тебе не доступна, — ответил Влад. — Вампир многое получает от ночи взамен на отказ от дня. Ты и сам уже наверняка заметил, что ночью становишься сильнее. Я же становлюсь кратно сильнее. А это называется гипноз. Я могу заставить её забыть то, что сегодня случилось.

— А что с этими? — спросил я, мотнув головой в сторону двери.

— Нам всё ещё нужны тела для занятия, — ответил Дракула, решительно направляясь к двери. — Мы не нападём первыми. Первое правило не будет нарушено.

Оказавшись на улице, мы остановились у костра, который развели несостоявшиеся похитители. Завидев нас, они оборвали разговор, тотчас взявшись за оружие.

— Чё-то вы быстро, — хохотнул рыжий. — Ужель оба её огуляли?

— Мы то даже согреться не успели, — в тон ему заметил черноволосый.

— Я бы так не торопился, хороша мышка, — снова вступил рыжий.

— А мы и не будем, — согласился его друг. — Ночь длинная, а девка сочна-я-я-я.

— Не стану скрывать, судари, вы мне противны, — без прелюдий объявил Влад. — А потому за ваши злодеяния, я сдам обоих городовой страже в ближайшем городе. Везти на лошади такое дерьмо, я лично побрезгую, а потому, пойдёте на четвереньках.

С этими словами Влад толкнул ногой рыжего.

— На четвереньки, мразь!

Вспыхнул подпаленный от костра фитиль аркебузы, и громыхнуло. Черноволосый выстрелил в Дракулу, попав точно в грудь. Вампир только вздрогнул, но не упал. Рыжий вскинул было ружьё, целясь в меня, но я успел схватить дуло, отведя в сторону. Пуля свистнула, так и не найдя цель.

— Вот и всё, — сказал Дракула, с усмешкой глянув на меня.

Ударом ноги Влад отправил тело черноволосого на землю. Мужчина смотрел на надвигающуюся на него смерть широко раскрыв глаза и не понимая, как противник сумел выжить после выстрела в упор. Вампир наклонился над человеком, схватил его за горло и одним движением разорвал трахею.

Бриллиант — это самоцвет, с которого содрали кожу.

В сумерках у линии горизонта плясали огни. То ли незримые всадники с факелами мчались во весь опор, а может последние лучи заходящего солнца отражались от воды. Со стороны леса тянуло смоляным ароматом и дымом. Запорошенные тончайшим снежным одеялом поля походили на застывшие морские волны, бьющиеся о неприступную твердыню. Я снова стоял у окна в замке Бран и ждал ночи. Минувший день стал очередным мимолётным испытанием ожиданием.

«Следующей ночью обучения не будет, — сказал Влад. — Может статься, что и дольше. Твоё тело должно привыкнуть к тому, что с ним происходит. Сила, спавшая почти четыре десятка лет, пробуждается весьма мучительно. Будет больно, но всё это нужно через себя пропустить».

Мы вернулись в замок за час до рассвета. Дракула исчез, оставив меня одного. Перепачканный кровью и едва справляющийся с апатией вызванной чудовищным таинством, к которому меня приобщил вампир, я бродил по крепостным стенам добрых три часа. На душе было мерзко и тоскливо, но одновременно с этим разрасталось новое чувство. Я одновременно страшился его и лелеял. Человеческое начало отвергало любые мысли о том, что случилось. А тёмная изнанка души упивалась безграничной свободой и властью, что сулило новое знание.

Когда я увидел Маркуса и Алейо, отправившихся после завтрака на ежедневную тренировку во двор, то сперва даже не обратил на них внимания. Они показались мне мимолётным видением, чем-то несущественным, не важнее, чем перекладная лошадь. Я коротко кивнул обоим, когда меня заметили, и уже двинулся прочь, но паладин окликнул. Я испытал уже ставшее привычным раздражение, которое, впрочем, тотчас подавил.

«Второе правило некроманта: будь хладнокровен всегда и во всём. Взращивай это качество, ухаживай за ним, как за хрупким цветком. Даже в малом, не позволяй злости брать над тобой верх. Раз и навсегда отринь гнев. Твои эмоции влияют на действие силы. Проклятие, брошенное в пылу ярости, может принести столько горя, что и поколения спустя не расхлебают. Помни об этом».

— Алексей, мне почудилось или ты меня избегаешь? — спросил рыцарь, подойдя ко мне.

Чуть запыхавшийся, слегка растрёпанный после сна, он казался мне совершенно иным человеком. Не тем грозным паладином без страха и упрёка, что вытащил меня из застенков инквизиции Крампора. Не тем безжалостным блюстителем веры, что без сомнений и сожалений зарубил ундину. Я видел перед собой ещё сильного и крепкого, но всё же старого мужчину. Паутинки морщин в уголках глаз добавляли ему сразу десяток лет, холодные ледяные глаза голубоватого оттенка теперь смотрелись усталыми и печальными.