«Почему все спрашивают, настоящие ли они?» Я смотрю мимо Вэл и вижу, что все смотрят на нас, явно слушая каждое наше слово. «Бриллианты настоящие, все в порядке», — говорю я комнате. «Они мои. И они чертовски хороши».

Вэл тянется и хлопает меня по груди. «Они были огромные!» Когда я ухмыляюсь, она снова шлепает меня. Слегка. «Бриллианты, идиот».

«Да, ну, выбросишь ты кольцо или нет, я не собираюсь дарить своей жене поддельный бриллиант, когда я, блядь, импортер бриллиантов».

Кинг хмыкает и кивает. «Хорошая инвестиция».

Финансовый директор одобряет, так что, я думаю, это хорошо.

Неро все еще держит подбородок на плече жены, протягивая руку, чтобы поднять ее руку, пока он продолжает осматривать браслет. «Вы когда-нибудь добавляли бриллианты к кастету?»

«Господи Иисусе, мужик». Я качаю головой. «Хочешь, чтобы я заказал тебе гребаный кастет?»

Неро поднимает взгляд. «Да».

Я почти смеюсь. «Хочешь, чтобы он, черт возьми, блестел?»

«Держу пари, они отлично прорезают кожу».

Я задумался на мгновение и вынужден согласиться.

ГЛАВА 71

Вэл

«Он перебарщивает». Доминик качает головой и делает еще глоток пива.

«Откуда ты это знаешь? Ты видел эту серию раньше?» — спрашивает Кинг Дома со своего места на диване между Саванной и Аспен.

Дом показывает на телевизор. «Во-первых, я не видел эту серию. Во-вторых, любой пекарь-недотепа поймет, что он собирается испортить тесто. Оно будет как резина, когда он закончит».

Я не могу сдержать смеха, видя, как отвращение звучит в голосе Доминика.

От моего смеха его рука, обнимающая меня за талию, напрягается.

После ужина, который оказался довольно приятным, мы переместились в гостиную, чтобы посмотреть серию праздничных эпизодов «Второго укуса».

Думаю, мы все были удивлены, когда Аспен, из всех людей, потребовала, чтобы мы посмотрели телевизионный конкурс выпечки. Но, судя по всему, это ее любимое шоу. Она утверждает, что это помогает ей расслабиться.

«Откуда ты знаешь это дерьмо?» Кинг, похоже, не может отпустить это. И судя по тому, как его челюсть сжимается каждый раз, когда он смотрит в эту сторону, похоже, он не может отпустить и меня, сидящую на коленях у Доминика.

«Я знаю, потому что я не пещерный человек», — отвечает Дом. «Как ты можешь не знать этого дерьма?»

Неро засовывает в рот горсть попкорна, переводя взгляд с одного парня на другого, а затем наклоняет голову к Дому. «Кухня полностью укомплектована, если хочешь проявить себя, Чикаго. Сделай мне печенье».

«Нет», — Дом проводит рукой по моей руке. «Мне хорошо там, где я есть».

Я откидываюсь еще дальше и кладу голову на плечо Доминика.

Я никогда не видела, как Доминик занимается выпечкой. Не думаю, что я вообще видела, как он готовит, если не считать разогревания остатков. Но каждый раз, когда я была рядом с его мамой, она говорила что-то о выпечке. Так что, я думаю, он унаследовал свои навыки от нее.

Участник, о котором говорил Доминик, теперь качает головой, а когда симпатичный ведущий подходит и спрашивает, в чем дело, парень говорит, что ему придется начать все сначала, потому что он все испортил.

«Я же говорил», — говорит Доминик, не обращаясь ни к кому конкретно, прежде чем опустить голову и поговорить только со мной. «Ты хорошо себя чувствуешь?»

Я киваю и переставляю руки так, чтобы обнять его руку, которой он обнимает меня.

Мне немного жаль, что я заставила его и всех остальных подумать, что я плохо себя чувствую.

Но это не было полной ложью. С тех пор, как я увидела этот чертов тест на беременность сегодня утром и поняла, что у меня задержка, я не могу выкинуть из головы мысль, что я могу забеременеть. И из-за этого небольшого шанса, что так и есть, я не могу пить.

И потом, вдобавок ко всему, я чувствую, что, возможно, я сумасшедшая, потому что какая-то часть меня — довольно большая часть меня — воодушевлена этой перспективой.

Но какая сумасшедшая будет рада родить ребенка от парня, с которым она практически только что познакомилась, и который обманом заставил ее выйти за него замуж?

Мой разум цепляется за слово «обман», и я задаюсь вопросом…

Затем я отбрасываю эту мысль.

Не похоже, что у Дома был бы способ испортить мои таблетки. Если только он не кормил меня антибиотиками без моего ведома. Но я не знаю, как он это делает. Плюс, он обещал больше не давать мне наркотики. И это, похоже, будет считаться подмешиванием наркотиков.

Я делаю глубокий, медленный вдох.

Нет смысла сегодня переживать из-за детей и "что если". Сегодняшний вечер — для отдыха.

Дом ёрзает вокруг меня. «Хочешь пойти спать?»

Я качаю головой. «Пока нет. Мне комфортно».

Дом принимает это и откидывается назад, наблюдая за тем, как разворачивается пекарская драма.

Когда мы только приехали сюда и Дом ударил Кинга, у меня чуть сердечный приступ не случился.

Я знаю их обоих достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что ни один из них не отступит, пока другой не умрет. А потом, когда Доминик начал говорить, и я поняла, что он нападает на Кинга из-за меня — из-за меня — слезы просто потекли.

Потому что никто никогда так за меня не заступался.

И слышу извинения Кинга. А потом Аспен. И вижу слёзы Саванны…

Я не знала, насколько мне это было нужно.

Я думала, что прошлое — это то, что мне просто нужно преодолеть, с чем я застряла, разбираясь. Но Доминик… Он знает меня, по-настоящему знает меня, всего пару месяцев. И за десять минут и несколькими ударами он смог снять с моих плеч груз всей жизни.

Это не должно было сработать. И эти простые извинения не должны были так сильно повлиять на меня. Но они повлияли. Потому что я могла сказать, что они имели это в виду. И я могла видеть ненависть к себе, написанную на лице Кинга, когда Доминик изложил всё как есть.

Я знаю, что они никогда не хотели причинить мне боль. Я даже не могу себе представить, каково им было узнать, что у тебя есть сводная сестра, которая намного моложе тебя, плод любовной связи. Так что, на самом деле, тот факт, что мы вообще дружим, наверное, чудо.

Я прижимаюсь щекой к щеке Дома.

Этот человек.

Он сделал много плохого. Но он также сделал так много хорошего. Он уже так много изменил в моей жизни.

И готова я к этому или нет, мне кажется, я в него влюблена.

Я крепче сжимаю его руку, и от этого движения мой новый бриллиантовый браслет заиграл на свету.

Импортер алмазов, блин. Почему я даже не удивлена?

Я поднимаю руку и трогаю свои крошечные серьги в форме сердечек.

«Знаешь…» — я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на мужа. «Мне бы пригодились серьги, которые подойдут к моему новому браслету».

* * *

Что-то толкает меня, и я стону.

Тело напротив моего вибрирует. «Продолжай спать, Ангел. Я просто несу тебя в постель».

Я чувствую, как меня поднимают в воздух, и моргаю, открывая глаза. «Доминик?»

Я не знаю, почему я произношу его имя. Нет никого, кто бы держал меня так, нес меня, как невесту, через темную гостиную.

«Да, это я, Валентина».

«Мне нравится, когда ты произносишь мое полное имя».

«Мне нравится это говорить», — губы прижимаются к моему лбу.

«Я могу ходить», — бормочу я.

«Я знаю, что ты можешь, — слова Доминика проносятся сквозь меня. — Но я хочу обнять тебя».

И я ему позволяю.

И это последнее, что я помню.

ГЛАВА 72

Дом

Неро протягивает руку для пожатия. Это оливковая ветвь. Принятие.

И я этого хочу.

Но мне также нравится с ним возиться.

Поэтому я беру его, а затем притягиваю его в объятия.

Неро напрягается.

«Спасибо, что пригласили нас», — говорю я, похлопывая его по спине.

Он пытается меня оттолкнуть. «Кинг пригласил тебя, а не я».