Вместо того чтобы протянуть мне наушники, Дом протягивается ко мне, возвращая свой мужской аромат в мое пространство.

Он вставляет металлический наконечник под экран.

И я даже не задаюсь вопросом почему, но это действие заставляет меня сжимать бедра.

Разматывая шнур, Дом протягивает мне один из маленьких пластиковых наушников.

Я вставляю его в ухо, ближайшее к нему, и он делает то же самое. Находясь так близко к моему лицу, он спрашивает: «Ты готова?»

Вопрос завораживает. И он не ждет ответа, а просто нажимает «play».

Фильм начинается, и все мое внимание приковано к Доминику Гонсалесу, который удобно устраивается рядом со мной.

Его локоть упирается в подлокотник между нами, а подбородок он кладет на ладонь, подпирая голову. Но поскольку он не коротышка, ему приходится сгорбиться. И это помещает его в мое пространство.

Его выдохи скользят по моей коже, и мои руки снова покрываются мурашками.

Просто веди себя нормально. Это не имеет большого значения.

Конечно, мы могли бы просто смотреть свои фильмы. Или договориться смотреть один и тот же фильм одновременно. Но этот огромный сексуальный мужчина хочет разделить экран, так что это то, что мы собираемся сделать.

Я пытаюсь сохранять спокойствие, когда один большой палец, испачканный татуировками, протягивается и останавливает фильм.

Я смотрю на него, но он просто поднимает тот же самый палец в одном секундном жесте.

А потом я смотрю, как он снимает одежду.

Ладно, это всего лишь его пиджак, но, судя по тому, как мои трусики сами собой намокают, он мог бы и раздеться.

«Вот», — Дом протягивает свою куртку.

«Что?» Мой голос звучит так хрипло, будто я задыхаюсь.

«Тебе холодно». Дом смотрит вниз, и сначала я думаю, что он имеет в виду мои соски, которые наверняка пытаются вырваться из бюстгальтера, но потом я вспоминаю мурашки по рукам.

«Спасибо». Я принимаю это. Потому что если кто-то думает, что я упущу возможность окунуться в его тепло и аромат, они ошибаются. Они чертовски ошибаются.

Плюс ко всему, по прибытии в аэропорт я засунула куртку в зарегистрированный багаж, потому что ненавижу таскать с собой лишние вещи.

Я накидываю на себя спереди материал, все еще согретый телом Дома, закрывая себя от плеч до середины бедер.

Дом перезапускает фильм, и мы смотрим начальную сцену. Я могу сказать, что он почти сразу ее узнаёт, и его шепот одобрения наполняет меня удовлетворением.

Я не смотрел этот фильм целую вечность, но кто не любит классические фильмы с Харрисоном Фордом и Томми Ли Джонсом? Плюс, это идеальный уровень возбуждения без кучи сексуальных сцен, которые сделали бы неудобным просмотр в самолете.

Со временем я расслабляюсь в своем кресле.

И чем больше времени проходит, тем ниже Дом опускается, его голова опускается, пока он не упирается виском мне в плечо.

А еще через несколько минут голова становится тяжелее — от сна.

Потому что этот большой, красивый мужчина просто уснул рядом со мной.

ГЛАВА 4

Вэл

Фильм продолжает воспроизводиться, но я слишком поглощена ощущением Доминика, покоящегося на моем плече.

Его дыхание тяжелое. Медленное. Как будто он в самой глубине, где живут сны. И я не хочу упустить ни одного мгновения.

Я видела, как стюардесса посмотрела на него несколько минут назад, и я поняла. Даже если бы он действительно был моим мужем, я бы не стала винить ее за этот взгляд. Во сне он превращается из кого-то пугающего в кого-то очаровательного.

Тихий звук, похожий на стон удовлетворения, достигает моего уха, и дальняя рука Дома, та, что лежала на подлокотнике, сдвигается, скользя вперед, пока не оказывается на моем колене.

Моем голом колене.

Мне нужно собрать все силы, чтобы оставаться неподвижной. Не вздрогнуть. Не схватить его руку и не оттолкнуть ее. Или не затащить ее дальше между моих ног.

Он снова двигается, и его пальцы обхватывают внутреннюю часть моего колена, как будто он прижимает меня к себе.

Я жду, что он проснется, но он не просыпается. И его дыхание не меняется.

Я делаю глубокий, медленный вдох и расслабляю мышцы.

Просто наклонись, Вэл.

Поняв слова Дома буквально, я наклоняю голову набок.

Моя щека касается его макушки, и короткая часть щекочет мою кожу.

Это ощущение настолько приятное, настолько невероятное, что я прижимаюсь к нему носом.

Я потираю щеку взад-вперед, и это ощущение именно такое, как я и ожидала.

Доминик издает еще один тихий стон, и я замираю, прижимаясь щекой к его голове.

Но это все, что он делает. Поэтому я остаюсь там, просто так, прислонившись к мужчине, которого я встретила в аэропорту, который спит у меня на плече.

И я чувствую…

Моя грудь сжимается, когда эмоции захлестывают мои чувства.

Я чувствую себя довольно счастливой.

Нет, это даже не так. Я чувствую себя счастливой. Как настоящий уровень счастья.

Но тут мое горло сжимается, а глаза щиплет. Потому что это мимолетно. Я знаю, что это мимолетно. И если я сосредоточусь на этом, оно исчезнет прямо передо мной.

Ни с того ни с сего я вспомнила видео, которое я когда-то видела. Там был енот с горстью сладкой ваты. Он выглядел таким счастливым, но потом он положил ее в лужу, потому что еноты иногда моют свою еду, и она растворилась. И выражение его лица…

Я принюхиваюсь.

Ебать.

Он выглядел таким грустным и таким смущенным, и просто мысль об этом дурацком видео отправляет меня за грань. Потому что я тот енот. А Доминик — моя сладкая вата. И если я буду притворяться, что он мой, если я буду вести себя так, будто могу его удержать, то, когда эта реальность растворится, она погубит меня.

Я закрыла глаза.

Я не засну. Я слишком хорошо понимаю, где я и с кем я, чтобы сделать это.

Плюс, я не хочу упустить ни одного мгновения этого чувства. Неважно, насколько оно мимолетно.

* * *

Титры идут, когда Доминик начинает шевелиться. Мои глаза закрыты, но, чувствуя, как он шевелится, я их открываю.

Я благодарна, что он так долго спал. Благодарна, что у меня было время взять под контроль свои бушующие эмоции. И за это время я смогла напомнить себе, что мы обменялись номерами. Или, точнее, Доминик взял мой телефон и ввел свой номер, отправив себе мой.

Я не питаю никаких иллюзий, что мы будем встречаться. Но может быть, просто может быть, мы увидимся снова.

И этого должно быть достаточно.

Теплые пальцы, сжимающие мое бедро, сгибаются, и Дом издает более глубокий мычащий звук, прежде чем его скрипучий, сонный голос говорит: «Ну, это приятный сюрприз».

Мои руки спрятаны под его пиджаком, который я продолжаю использовать как одеяло, но в ответ я сгибаю их на коленях.

«Полагаю, мне стоит добавить в свое резюме человеческую подушку», — шучу я.

Тяжесть на моем плече увеличивается, прежде чем Дом поднимает голову. «Я бы нанял тебя».

У меня вырывается тихий смешок, но он останавливается, когда Дом перемещает пальцы на полдюйма выше, прежде чем снова потянуть руку к себе, проведя линию тепла по верхней части моего колена.

Спасибо тебе, удача, за то, что я решила побрить ноги сегодня утром. А также отдельное спасибо за то, что ты сегодня использовала этот потрясающий крем от натирания на внутренней стороне бедер вместо обычных отвратительных велосипедных шорт.

Не то чтобы Дом увидит мое нижнее белье, но, по крайней мере, мне не придется беспокоиться о непривлекательных шортах, выглядывающих из-под платья.

Я сглатываю и заставляю себя поднять глаза. «Полагаю, ты устал».

«Полагаю, так». Он проводит рукой по лицу, прежде чем прищуриться и посмотреть на меня. «Или, может быть, ты накачала меня наркотиками».

Я фыркнул. «Ты меня раскрыл. На самом деле я не веб-дизайнер. Я на самом деле наркобарон».