«Е-его спина, я думаю». Я не знаю, кто этот незнакомец. И мне все равно, что он знает, кто такой Доминик. Мне важно только, что он помогает.

«Держи руки там, где они сейчас», — говорит он, а затем тянет плечи Дома вперед.

Я поддерживаю вес Дома, когда он неосознанно наклоняется ко мне, опустив голову.

Мужчина вытаскивает что-то из кармана и резко поворачивает запястье, открывая зловеще выглядящее лезвие.

За считанные секунды он разрезает пиджак и рубашку Дома, чтобы найти входное отверстие раны на спине Дома.

Разорванная спереди и сзади одежда Дома соскальзывает с его рук, скапливаясь вокруг ладоней.

Я ненавижу, что его голая кожа подвергается воздействию снега. Я не хочу, чтобы он мерз.

Мужчина хватает еще один пакет марли, и я не вижу, что он делает, но думаю, что то же самое он делал и спереди, чтобы остановить кровотечение.

Я смотрю вниз, и сгорбленное тело Дома закрывает мне вид на его грудь, но я знаю, что там.

Слишком много крови.

Даже если его сердце все еще бьется… он потерял слишком много крови.

Мужчина прижимает Дома к машине как раз в тот момент, когда в воздухе раздается слабый звук сирены.

«Мы взяли на себя смелость вызвать скорую помощь», — его голос одновременно мягкий и хриплый.

Эта крошечная, потрепанная нить надежды обвивается вокруг меня, становясь сильнее.

«Спасибо, — я выдерживаю взгляд незнакомца. — Я никогда не смогу отплатить тебе за это».

Мужчина выпрямляется во весь рост. «Просто помни меня. Это все, о чем я прошу».

Я не понимаю, что он имеет в виду, но отвечаю правду. «Я никогда тебя не забуду. Мы у тебя в долгу».

Он почти улыбается, но затем снова натягивает белую маску на лицо и обходит внедорожник сзади как раз в тот момент, когда в поле моего зрения появляются огни машины скорой помощи.

А потом он ушел.

И мы единственные, кто остался в живых.

«Помощь уже здесь, — говорю я Доминику. — С нами все будет хорошо».

Но скорая помощь останавливается в конце дороги, на дальней стороне машин. И я понимаю, что они нас не видят. И вокруг так много разрушений, что они не будут знать, куда смотреть.

И Доминик такой бледный.

Я наклоняюсь и прижимаюсь своим лбом к его лбу. «Тебе нужно лечь, ладно?»

Даже с помощью незнакомца у нас нет времени.

И мне нужно привлечь внимание медиков.

Убрав руку с бинта, я хватаю Доминика за плечи и тяну его, дергая, пока не поверну его достаточно, чтобы положить на спину. Я не знаю, правильное ли это решение, но мои инстинкты говорят мне, что нужно так поступить.

«Я сейчас вернусь». Я отталкиваюсь от земли, ноги подо мной наполовину онемели. «Я сейчас вернусь».

Затем, надеясь, что все плохие парни действительно мертвы, я убегаю от Доминика. Я убегаю из укрытия на открытое пространство.

Размахивая руками в воздухе, я кричу.

Я кричу о помощи.

Умоляй их увидеть меня.

И они это делают.

И когда из машины скорой помощи выходят двое мужчин и начинают бежать, перешагивая через разбросанные по дороге тела, я поворачиваюсь и бегу обратно к Доминику.

И когда они добираются до нас, когда дорога заполняется новыми людьми — людьми Кинга, — я ломаюсь.

Я падаю на землю рядом с мужем и ломаюсь.

ГЛАВА 80

Дом

Бляяяяяя.

Каждая мышца в моем теле болит.

Я пытаюсь перевернуться, ненавидя спать на спине, но не могу даже поднять руку.

Из моего горла вырывается какой-то искажённый звук. Во рту слишком сухо.

«Потише», — тихо говорит мужской голос рядом со мной.

Я заставляю себя открыть глаза. В комнате темно, но достаточно светло, чтобы я мог видеть золотистые глаза, уставившиеся на меня.

Они знакомы, но не те.

«Где?» — хриплю я.

«Ты в больнице», — говорит мне Кинг, как будто я полный идиот.

«Где Вэл?» Мои слова едва слышны, поэтому я надеюсь, что он слышит, как я мысленно называю его идиотом.

Он наклоняет голову в мою сторону. «Она наконец-то заснула».

И тут я чувствую это. Теплое тело рядом со мной.

Я поворачиваю голову. И вот она. Слева от меня, ее лицо прижато к моему плечу. Ее волосы зачесаны назад. Ее глаза закрыты во сне.

Верхняя часть моего тела голая, поэтому везде, где она касается, кожа. От талии и ниже тонкое одеяло, но ее бедра плотно прилегают к моей ноге. Как будто она пыталась коснуться как можно большего количества меня.

Я поднимаю правую руку, чтобы дотронуться до нее, и мне приходится сдержать стон, который пытается вырваться при этом движении.

Большая рука Кинга прижимает мое плечо обратно вниз. «Стой спокойно. Тебя перевели из операционной час назад».

У меня нет сил бороться с его хваткой, поэтому я довольствуюсь тем, что смотрю на прекрасное лицо Валентины. «С ней все в порядке?»

«Она в порядке».

"Который сейчас час?"

«Четыре утра», — говорит мне Кинг. «Удар был около двенадцати часов назад».

«Я буду жить?» — спрашиваю я, предполагая, что буду жить, но желая убедиться.

«Похоже на то. Просто задета артерия и сломаны два ребра — по одному на каждую пулю». Кинг качает головой. «Только наложили несколько швов и ванна, полная свежей крови, но с тобой все будет в порядке».

«А мои люди?» Мой взгляд следует за наклоном носа Вэл. Еще один вопрос, на который я уже знаю ответ.

"Умерли."

Мои глаза закрываются.

Я сказал своей семье, что больше никто не умрет. И теперь я лжец.

В каждой машине был только один человек, но это означает еще три смерти на моей совести.

«Но команда, которая тебя сбила…» Кинг делает паузу. «Они все мертвы. Все, черт возьми, двадцать четыре человека».

Я распахиваю глаза. Двадцать четыре человека. «Как?» Как мы вообще живы?

«Ну, судя по тому, что я услышал по телефону, Вэл убрала горсть».

Я резко откидываю голову назад, чтобы посмотреть на Кинга, отчего мышцы шеи напрягаются. «Она что сделала?»

Кинг откидывается на спинку неудобного кресла для посетителей. «Она немного меткий стрелок. Я сам ее учил». Он выглядит слишком самодовольным. «Наконец-то узнал о ней что-то, чего не знаешь. Это даже приятно».

"Подонок."

«Что касается остальных…» Кинг пожимает плечами. «Понятия не имею, кто, черт возьми, пришел, но кто-то пришел».

«Что…» У меня так першит в горле, что я не могу закончить предложение, и я наклоняю голову в сторону воды на столике.

Мы не смотрим друг другу в глаза, пока Кинг держит чашку с длинной изогнутой соломинкой, а я осторожно делаю глоток.

«Спасибо», — говорю я, откидывая голову на подушку.

«Не упоминай об этом. Пожалуйста».

Я почти улыбаюсь сухому тону Кинга. «Так кто же спас наши задницы, если не ты?»

«Мы не знаем. Вэл сказала, что мужчина нацелился на нее, когда армия женщин появилась из ниоткуда и уничтожила все силы противника».

Я моргаю. «Женщин?»

Кинг медленно кивает мне. «И один мужчина».

Я снова моргаю. «О ком, черт возьми, ты говоришь?»

«Как я уже сказал, ни хрена не понимаю. Но парень, судя по всему, тебя залатал и спас твою тупую задницу, и теперь ты его должник».

Я закрыл глаза. «Отлично».

«Но мы знаем, кто за тобой гонится».

Я киваю. «Я тоже знаю».

«И что мы будем с этим делать?» — спрашивает меня Кинг.

Мы.

«Мы собираемся вычеркнуть их из учебников истории».

"Когда?"

Я наполнил легкие воздухом. «Три дня».

«Что мне делать?»

«Мне нужен самолет, полный людей, которые умеют работать руками».

«Мы идем к ним?»

Я киваю. «Мы едем в Колумбию».

Используя остатки энергии, я игнорирую все протестующие части своего тела и переворачиваюсь на бок, обхватывая Валентину рукой и ногой, прижимая ее к себе.

ГЛАВА 81

Вэл

«Что еще тебе нужно?» — спрашиваю я Доминика, поднимая с тумбочки поднос с пустыми тарелками от завтрака.

Он похлопывает ладонью по своей голой груди, откинувшись на кровати. «Мне нужно, чтобы ты наконец сделала, как тебе говорят, и села мне на лицо».