— Ты не понял, итальяшка, ты в нашем баре, на нашем месте. Даю тебе пять секунд, чтоб свалить отсюда по-хорошему. Один… два…

На счет три что-то стукнуло сбоку, и мы все обернулись, точнее я, тот пузатый и один его дружок, потому как второй и впечатался лбом в барную стойку. Бармен ахнул, побелел до цвета муки, но Джованни сделал все аккуратно — бокалы подпрыгнули, звякнули, но ни один не разбился. После глухого звука, как будто внутри пустота, мужик сполз на пол, держался за голову и все пытался понять, что вообще произошло. Вдвоем у байкеров был шанс, но человек-пузо выдался вперед и своей шириной заслонил и напрочь отрезал путь дружку, тому было не подступиться. Движения резкие, точные, будто от кучи тренировок, мне аж страшно за него стало — не у жирдяя, понятное дело, я имею в виду Джованни, который схватил руку-окорок так, что тот сам развернулся спиной, чтоб меньше боли было, и толкнул его пинком в ближайший столик.

— Как в старые добрые? — вырвалось у меня в порыве эмоций, на секунду я почувствовал дух того самого Джованни. Он промолчал и отвел взгляд. Я хотел стукнуть третьего по уху уже без энтузиазма, но тот вообще поджал хвост и рванулся на выход — смех да жалость!

Девушка-хорек ждала возле двери с пудрой недовольства на лице, ковыряла и рассматривала ногти, даже не сомневалась в своем любовничке или кто он там ей. Черное пальто стрелой просвистело через весь бар, и под какую-то колкую фразочку оба вышли. С виду кажется, будто Джованни выручил меня, но на деле оставил с кучей вопросов и двумя разозленными байкерами, я стоял и не мог вот понять, что хуже. Верзилы потихоньку приходили в себя, оба краснощекие от стыда, а тут рядом не обидчик, но тоже итальянец, с которого все и началось — в общем, выбора уже и не было, только бежать вслед за таинственной парочкой.

На улице я бешено крутил головой и глазами, пока не заметил черное пятно, которое тем временем уже исчезло в салоне машины, приличной такой, стоит как вся моя жизнь умножить на тысячу. Я аж растерялся, в смысле, на такси денег нет, просить кого-то подвести тоже не вариант, а бежать так быстро у меня вряд ли получится. И тут прямо-таки комедийно в двух шагах останавливается дедуля на велосипеде, собирается привязать его к поручню. Ох, я и забыл, что рядом с Джованни я соглашался на любую безрассудную глупость — вот никогда бы не подумал, что ограблю старика на велосипед, хотя я и клялся во все жилы на шее, мол, верну с процентами. Из трубы машины повалили выхлопные газы, и я как раз помчался следом, крутил педали до нагрева металла и ног, очень боялся упустить их из виду — давным-давно уже потерял этого идиота, и вот результат!

Светофоры изрядно подсобили мне, но все равно приходилось сворачивать в переулки, чтоб скосить путь и не мелькать в боковых зеркалах. Мы уезжали от многоэтажек, а потом и от всех других домиков, в смысле, двигались к окраине города — удивительно, как мои ляжки все это выдержали, на топливе чистого стресса и дружеского желания наподдать ему по башке! Наконец-то они остановились на обочине у заброшенной лесопилки, если верить табличке и тишине вокруг, теперь огороженной сеткой, чтоб не шастал кто попало. Мне пришлось завернуть на ближайшую заправку в ста метрах от них, и я выглядел полным идиотом среди машин, делал вид, мол, еду на велосипеде вокруг света и решил вот чуток передохнуть, по ощущениям так и было.

Минута, другая, а двери все не открывались, и непонятно чего ждала эта парочка, чтоб им долго жилось, боялся на нервах, как бы не заметили мою клетчатую рубашку. Я уже хотел постучаться к ним в окно, а то мало ли заснули там, но на горизонте замаячили три фигуры, даже фигурки, я бы сказал — мальчишки прошмыгнули через дорогу и заговорщицки тихо на цыпочках крались к воротам этой лесопилки. Вот у кого совсем мозгов нет, в городе такое творится, а они плюют на все правила и цепь с замком на воротах, уже перелазят в самое лакомое место всех маньяков — столько фильмов сняли, целое многотомное руководство, как не надо делать! Что хуже, у Джованни тоже проснулся дух ребячества, он дал задний ход и проехал по боковой стороне металлической сетки подальше от трассы, выбрался с инструментом вроде кусачек в руках, раз, два — и в защите брешь.

Нет, нет, я ни за какие деньги не поверю, что все ради этого… У них просто свидание с адреналином в глухой чаще, хотя ни подстилки, ни сумочки с вином не видно как-то, а с сопляками просто совпадение! Ага, а конспирация-то зачем, еще и дорогое пальтишко, машинка, техники борьбы и амнезия вишенкой на торте — что-то слишком много пазлов сходятся, а картинка получается уродливой донельзя!

Во что же ты вляпался, дружище…

И плевать уже на все и всех, я бросаю велосипед, бегу за ними через дорогу и в дырку ограды, а то еще затеряются, потом ищи свищи их. Я переживал, что нас заметят, потому как ни они, ни я особо не скрытничали, но никто и взглядом не повел в нашу сторону. Вот так сначала всем все равно на происходящее вокруг, а потом детей не досчитываются эдак на сотню-другую.

Сам лес вроде бы небольшой, но густой до ужаса, будто деревья в страхе вырубки жались друг к другу, чуть ли не сплетались в неприличных жестах и изрядно так закрывали небо. В общем, темень тут, как поздним вечером, да и атмосферка что надо, гнетущая, даже воздух плохо проводил звуки — у меня как будто уши заложило, то бишь и под ногами ничего не хрустело, и я никого не слышал, птицы и те все вымерли здесь. Пару раз Джованни все-таки оборачивался, и мне приходилось прятаться за деревом, точно повторять изгибы и втягивать живот, хотя он смотрел не на детей, а куда-то в начало тропинки. Так вот и двигались, мелкие по протоптанному, а мы друг за другом между деревьями, причем медленно, но верно в самую глубь леса.

Я не сразу понял, что впереди светлело, в смысле чаща редела до состояния поляны, куда уже вышли горе-искатели приключений, обходили стопки трухлявых бревен, тыкали пальцами и смеялись с ржавых пил и брошенных инструментов. Когда один из них пошел к воротам громадного цеха лесопилки, гнилого от сотен дождей, у других проблеснула мысль дать заднюю — я бы и сам не рискнул ходить туда не из-за призраков или что там у них на уме, а по шепоту здравого смысла на пару с шестым чувством. Мда, с инстинктом самосохранения у них туго, а вот стадный выкручен на максимум, то бишь мелкие сдались под натиском, мол, трусы, фу такими быть, и очень скоро вспыхнул фонарик, а все три спины поперлись внутрь.

Джованни с девушкой кивнули друг другу, как в шпионском кино, и зашевелились — он прилип к боковой стене цеха, тихо огибал его прямо к воротам, а та засеменила к тропинке и спряталась за широким деревом, вся такая настороже, будто высматривала кого-то. Я вот до последнего не верил во всю эту чушь, но ржавые петли спародировали скрипку, створки ворот схлопнулись, а за этим вступила партия детского визга с барабанами кулачков изнутри. Тут мой шарик терпения лопнул, я понесся к воротам на всех парах, навалился плечом на Джованни, который как раз опустил засов и двинул по нему сверху, вцепился в деревяшку, но та заклинила намертво от удара.

— Какого черта ты вообще творишь?!

— Армани! — зашипел он от злости и удивления.

— Ух ты, вспомнил-таки старого друга!

И стоим, как ковбои в фильмах, буравим друг друга взглядами, кто первый достанет револьвер, тот и прав — а вот я теперь не уверен, что под пальто нет пистолета! Он молчал, скакал взглядом по сторонам и закипал, прямо-таки свистел чайником, того гляди сейчас взорвется, а девушка и это испортила, подбежала вся взъерошенная, дышала, как паровоз, глаза размером с фары от возмущения. Джованни успокоил, мол, все под контролем — не знаю, кого именно, это она какая-то ненормальная, еще и его заразила, видимо, хорьки же запросто бешенство передают.

— Я все еще жду объяснений.

— Потом расскажу. Сейчас не время…

— А мне кажется, самое время. У меня такая куча вопросов накопилась, что они уже из рук вываливаются. С места не сдвинусь, пока не…