— Парень, давай я разъясню тебе ситуацию. В данный момент я отстранен от дела и рискую не простым выговором, а должностью. Дело о похищениях детей передали другому детективу, который тебя и задержал. Он мечтает доказать всем, что лучше меня, и скорее всего, сделает тебя соучастником Мэда Кэптива. Думаешь, у него нет оснований? Сейчас человек, у которого ты украл велосипед возле бара, дает показания, что это был именно ты. Велосипед обнаружили возле бывшей лесопилки, на которой спустя полчаса пытались похитить группу детей. И этим же вечером ты проникаешь на частную собственность Фирданов, где утром побывал Мэд Кэптив, и пытаешься сбежать с их ребенком, Виктимом Фирданом… Так понятнее?
Твою ж мать… Натуральный эффект бабочки, да еще и приправленный соусом нелепых совпадений! Под таким углом это все звучало на целых три пожизненных.
— Сейчас я твой единственный шанс выбраться отсюда.
— Я-то согласен на все сто, просто я и правда мало что знаю — я и сам обо всей этой мистической ерунде буквально на днях узнал. — Он пробирался взглядом через кожу, мышцы, кости, в самую душу, оценивал, говорю ли я правду. Простите, Мудрый Филин, но это вы заварили меня в эту кашу, и хлебать ее придется вместе, иначе утонем по очереди. — Но… Я могу отвести вас на фабрику, наш начальник расскажет больше, если не все.
— В 8:40 PM?
— Срочно вызовем его, я что-нибудь придумаю.
Орлиный Нос кивнул и набрал номер на телефоне, сказал что-то вроде: «Я оставил рапорт в твоем кабинете. Подпиши его, это срочно!», и тот на проводе послушал его. Я считаю жизнь удалась, если есть кому позвонить в патовой ситуации и он сделает все лучшим образом. Уж не знаю, за какие заслуги, но ангела-хранителя мне подослали толкового — он в армейском стиле снял с меня наручники, и через десять секунд мы уже бежали по коридору ровно обратным путем, каким меня сюда привели, вот это я понимаю сервис. И все бы ничего, но на другом конце послышались шаги, а потом и вскрики той самой Важной Шишки, которая бежала к нам так быстро, как если бы терял корабль с золотом, даже с пистолетом наготове.
— Как это понимать, Рей! — крикнул он уже почти перед нами, но на безопасном расстоянии. Мы с вызовом обернулись на него, я — так точно, теперь за меня горой стоит шишка поважнее многих в этом здании.
— Я отпускаю подозреваемого.
Даже у меня мурашки пошли, а у того вообще глаза на лоб полезли от удивления, он чуть опустил пистолет, но быстро вернул и первое, и второе на места. Орлиный Нос не линял и не особо-то переживал, но молчал, чтобы тот задавал вопросы, то бишь чувствовал себя идиотом.
— Что… На каком основании?
— Отсутствие состава преступления, причастного к похищению детей, — протараторил тот на своем, полицейском языке, да так, будто это было очевидно любому ребенку.
— Но мы поймали его, когда он…
— Энвилл, если бы ты умел думать, добился бы многого со своим упорством. Он действительно украл велосипед, и за это я выписал ему положенный штраф. Касательно дома Фирданов — это было не похищение, а добровольный побег со стороны мальчика. Напомнить, что ты обязан был опросить его на месте и тогда бы узнал, что они знакомы? У капитана Андерсона почитаешь детальный отчет.
И мы просто пошли дальше, а он пусть задыхается тут от злости и тупости, я даже пропитался злорадством с ног до головы.
— Как всегда, считаешь себя лучше всех, ублюдок! — прорычала Важная Шишка в попытке задеть за живое, когда ничего другого не осталось. — Когда-нибудь я докажу, что это не так.
— Можешь не стараться, мне уже доказали.
— Интересно, кто же? — язвительной змеей прошипел тот.
Орлиный Нос вдруг остановился перед самым выходом, сощурился, и как будто даже не для того, а для себя, бросил в дверной проем:
— Моя дочь.
Важная Шишка плевался от возмущения, угрожал, мол, нам это с рук не сойдет и он пойдет разбираться к капитану, а если нужно, к шефу полиции, президентам всего мира, массонам, да хоть к самому Люциферу, но добьется своего — упс, кто-то явно не умеет проигрывать! Уж не знаю, что там за страсти между ними творятся, но как же я рад, что в кой-то веке справедливость победила, а гады остались с носом.
И все равно на стоянке я держался за детективом, как ребенок за юбкой мамаши, будто за нами смотрели в окна и теперь еще больше ненавидели, стоит отойти на шаг, сразу изрешетят в дуршлаг. Вот я и встал у его черной глянцевой машины даже раньше него и первым забрался внутрь подальше от лишних глаз. Орлиный Нос сказал пристегнуться, но я как-то пропустил это мимо ушей, и он глянул на меня так серьезно, что руки сами потянулись к пояску — какой правильный, может, он и на красный никогда не проедет, даже если светофор завис, так и стоял бы целый день на месте. В общем, кто, кто, а мы времени не теряли, копили каждую секунду, хотя ехали медленно, по всем правилам, когда на дорогах уже ни души. Я пытался что-то вытянуть из него, мол, как он узнал обо всем, но тот молчал и пристально смотрел вперед, поглядывал в зеркальце заднего вида через каждые три секунды, а в ответ ни звука.
До чего же странным маршрутом мы пробирались, египетским каким-то, то петляли, то наворачивали круги, иногда фабрика совсем в другой стороне была. Я капал ему на ухо, куда сворачивать, а потом понял, к чему он клонит, заразил меня своей паранойей, очень даже правдивой — дело в том, что за нами кралась на носочках похожая машинка, вроде бы и далеко, будто совпадение, ага, целых пять минут подряд.
Еще и зазвонил телефон в кармане пальто, Орлиный Нос поставил на громкую связь и держал обе руки на руле:
— Алек… — началось громко, как напор воды из брандспойта, но более-менее вежливо, — в последнее время, когда ты находишься в участке, у нас закономерно сбегают преступники. Не находишь это странным? Какого черта ты творишь!
— Парень не виноват, я решил помочь ему. Вернее — мы помогли.
— А ты не мог, перед тем как действовать, сказать об этом мне? Почему я должен подписывать неизвестный документ, а после делать понимающий вид, когда меня расспрашивают, с какой стати я отпустил их похитителя детей!
— Времени не было. Энвилл взялся бы и не отпустил.
— Ты сильно располагаешь нашей дружбой, Алек… Впрочем, насчет Энвилла не считай, что все закончилось: я думаю, он сядет вам на хвост.
— Уже. Попробую оторваться. Как только будут новости, позвоню.
— Надеюсь, ты знаешь, что дела…
И он невежливо отключил телефон на полуслове, даже я бы обиделся, сунул его куда-то, напрягся весь и резко вдавил педаль газа в пол. Теперь-то я понял, зачем было пристегиваться, это на вид детектив весь из себя такой правильный тихоня, но сейчас у меня веки задрались на лоб от скорости — хорошо хоть, на улицах никого, потому как тут началась настоящая Формула-1 без правил!
Мы пробовали оторваться и скрыться из виду, резко сворачивали, один раз даже урну перевернули, меня качало туда-сюда и с ремнем, а без него размазало бы по салону. Важная Шишка не отставал, повторял маршрут, как на автопилоте, и Орлиный Нос положился на смекалку, то бишь ехал зигзагами по разным улицам, будто по какой-то своей схеме, не упускал возможности срезать путь узкими улочками, чуть ли не царапал боковые зеркала автомобиля — я уж думал, сейчас по всем законам сцены даст пистолет и прикажет стрелять, если тот будет догонять. Как быстро все-таки сменяются жанры в жизни, еще несколько дней назад была скучная повседневность и драма, все это закрутилось в приключения и вылилось в мистический триллер с элементами боевика.
В конце концов, у нас получилось сделать круг и оставить его где-то впереди, а самим свернуть к фабрике почти на пешей скорости, чтоб без звука. Шум мотора Важной Шишки напрягал, то дальше, то ближе был, так и выйдет на нас рано или поздно, причем в самый неподходящий момент, вот меня и осенило:
— Постой, детектив, мне нужно кое с кем встретиться.
— Не сейчас.
— Как раз наоборот, ты сам подумай… Мы же все равно поедем на фабрику, и он знает об этом, не отвертимся — или тут достанет, или там. Короче, надо переждать, тем более это место он точно не знает, а за это время попасется около фабрики, не найдет нас там и авось сложит руки… Пожалуйста, это дело жизни и смерти!
