Глубоко вздохнув, я протянул вперед правую руку, демонстрируя метку.

Сумрачный отец Григорий впился в нее жадным, изучающим взглядом. На его челе проступили капельки пота, а грудь тяжело вздымалась.

Морозов же издал протяжный свист, в котором слышалось изумление настоящего знатока:

— Эге, да это же… настоящий брильянт! Я и не думал, что в твоем семействе водились столь могущественные маги, коли тебе так повезло!

Декан повернулся к экзорцисту, его глаза сверкали восхищением:

— Смотри-ка, отец Григорий, видал ли ты когда нечто подобное? Уникальный дар, не иначе!

Священнослужитель лишь крепче стиснул челюсти, не произнеся ни слова. Однако алое сияние из его впалых глазниц разгоралось все ярче.

Декан продолжал восторженно:

— С этой меткой ты сможешь не только обрести контроль над собственным перстом, но и магией до двадцати лет побаловаться. А вот, что за магия теперь в тебе, это загадка! Поистине, кровь царей течет в твоих жилах, Иван!

— Агрипина! — окликнул декан мою матушку, привлекая ее внимание. — Скажи за сына, какая именно магия в нем пробудилась?

Не успела женщина открыть рта, как Ольга перехватила инициативу:

— Он может двигать предметы силой мысли! — выпалила она, бросив на меня быстрый взгляд. — Но владеет этим даром пока бессознательно — во сне.

Матушка удрученно кивнула, соглашаясь со словами дочери. Однако вдруг раздался глуховатый, будто из глубины могилы, голос отца Григория:

— Чего-то вы все тут недоговариваете! — прогремел экзорцист, и в его взоре вспыхнуло пламя гнева. — Метка телекинеза иная!

С этими словами он резким движением сдернул черную перчатку с руки и с размаху опустил ладонь на столешницу, заставив подпрыгнуть чашки и блюдца. На его указательном пальце алела причудливая вязь — крошечная метка в форме спирали.

— Вот она, печать телекинеза! — прогрохотал он, пристукнув пальцем по столу. — И у любого владеющего этим даром такая же отметина! А твоя, отрок, совсем другое предвещает!

Священник перевел безумный взор на меня, и казалось, алые вспышки вот-вот вырвутся из его зрачков.

— Молись, чтобы эта мерзость не успела проявиться в тебе до двадцати лет! — проскрипел он гробовым шепотом. — А не то, кто знает, какой силой от проклятой бездны она наделит тебя! Бери перста и служи отчизне, вот мой тебе совет! Магия исчезнет, а персты останутся на всю жизнь!

— Ну полно, полно! — замахал руками Морозов, пресекая этот безумный напор. — Разве наша задача не в том, чтобы выяснить, что же это за магия ниспослана Ивану? Не обращайте внимания на отца Григория, он считает, что любая магия от лукавого!

Декан подался вперед, буквально сгорая от нетерпения:

— К тому же, раз у него уже есть телекинез, значит вторая метка не заставит себя ждать! И тогда все встанет на свои места. А у кого больше одной метки, сам знаешь куда дорога… на службу к императору.

Он захлопал в ладоши, как маленький ребенок перед лакомством.

— Беру! Беру тебя прямо сейчас в свою Академию обучаться, что бы ни случилось!

Морозов повернулся ко мне, его глазки прыгали от избытка чувств.

— Как, Ванечка, согласен покинуть отчий дом и вплотную заняться развитием своих невероятных способностей и получить перста? Под моим чутким руководством, разумеется! Научишься управлять силой, которая уже есть, а там глядишь и проявится вторая!

Я молчал… нужно показать, что это я им нужен, а не они мне. Магистр Морозов облокотился на массивный дубовый стол, взгляд его пронзительных глаз устремился на меня. Я опустил голову, делая вид что принимаю обдуманное решение. Грядущие перемены витали в воздухе, ощущались кожей, наполняли легкие сладким дурманом предвкушения.

— Ну же, Ванечка, — вкрадчиво произнес Морозов, и в его бархатистом голосе прозвучали нотки соблазна. — Неужели откажешься от столь заманчивого предложения? — Он сделал выразительную паузу, в упор сверля меня глазами.

Однако прежде, чем я успел ответить магистру, в разговор вновь вмешался отец Григорий. Прищурив свои маленькие бойкие глазки, он обратился к Морозову:

— Но мы еще не проверили его на одержимость!

Улыбка мгновенно сползла с лица магистра. Черты его заострились, брови грозно сомкнулись на переносице. Морозов резко выпрямился и воззрился на Григория таким гневным взглядом, что священник поневоле втянул голову в плечи. Воздух в комнате сгустился от повисшего напряжения.

Впервые за это время, что почтенный магистр Академии магии находился в нашем доме, я видел его в столь яростном расположении духа. Его повадки были учтивы, а нрав казался уравновешенным и благостным. Но слова Григория, похоже, посягнули на нечто сокровенное для Морозова.

Несколько гнетущих мгновений священник будто бы сжимался под горящим взором магистра. Затем, спохватившись, торопливо проговорил:

— Что ж, хорошо! Позже, значит позже! — Он окинул меня подчеркнуто снисходительным взглядом, пожевал губами. — Такой щупленький парнишка вряд ли пригодится для армии. Скорее уж, духовенству его определят! Там и свидимся, воскресший Иван!

— Это мы еще посмотрим! — резко бросил Морозов, и его взгляд, прежде полыхавший гневом, неожиданно смягчился, обратившись ко мне.

Я откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди, изобразив напускное сомнение. Однако в этот момент ко мне подошла сестрица Ольга и положила свои ладони мне на плечи. Ее хватка была столь крепкой, что, казалось, на моем тщедушном теле даже могли остаться синяки. Я раскрыл глаза, переведя взгляд на матушку. Она нервно сжимала подол платья, ожидая моего решения.

— Когда можно приступать? — наконец произнес я, и Ольга тут же высвободила мои плечи из стальной хватки.

Решимость вскипела во мне. Раз уж я теперь наследник, то должен обрести силу, утраченную нашим родом! Все эти годы унижений и нищеты могли смениться на новую жизнь, полную могущества.

— Но денег у моей семьи нет, — при этих словах я дерзко взметнул подбородок. — Я хочу получить достойного перста. Это будет моим условием поступления в Академию!

Морозов расхохотался, склонив голову набок:

— А мне нравится твой пыл, малец! Подберем тебе перста из имеющихся в Академии. Будет у тебя право выбрать самому. — Он понизил голос до заговорщицкого шепота: — У нас сейчас с ними проблема. Магов в мире рождается все меньше, особенно из простолюдинов. А иноземцы не сговорчивы — им лучше смерть, чем служение иноверцам. Но не робей, найдем тебе перста. А там и стипендия будет, может, купишь из элитных!

С этими словами Морозов встал и направился к выходу, его собственный перст поплелся следом. Георгий еще раз фыркнул в мою сторону и тоже встал из-за стола.

— Можете не провожать, — крикнул магистр напоследок и щелчкаи пальцев подозвал перста. — Савва, на выход! Иван, жду тебя завтра с вещами в Академии!

Тяжелая дубовая дверь захлопнулась за гостями с глухим стуком, и гнетущая тишина окутала холл. Матушка, до этого момента державшаяся с достоинством истинной аристократки, вдруг обмякла, словно из нее вынули стержень. Ее плечи поникли, а в глазах заблестели слезы, отражая тусклый свет свечей.

— Ванечка, — прошептала она дрожащим голосом, протягивая ко мне дрожащую руку, — как же ты нас напугал…

Я застыл на месте, чувствуя, как внутри меня борются две сущности. Демоническая натура рвалась оттолкнуть эту слабую человеческую женщину, но что-то в глубине моего нового тела отозвалось на ее боль, заставляя меня неловко переминаться с ноги на ногу.

— Матушка, — начал я неуверенно, слова застревали в горле, — я…

Не дав мне договорить, она внезапно бросилась вперед, обвив меня руками с неожиданной силой. Я отшатнулся, но устоял на ногах, чувствуя, как ее горячие слезы капают мне на плечо.

— Обещай мне, — прошептала она мне на ухо, ее дыхание щекотало кожу, — обещай, что будешь осторожен в этой академии. Я не переживу, если с тобой снова что-то случится.