Я прочистил горло, но вместо человеческого голоса раздался демонический рык. Все в ужасе перекрестились. Чтоб тебя! Нужно держать себя в руках, притвориться этим слабым смертным. Хотя, порывшись в его памяти, не нашёл ничего интересного — жизнь в болезнях и страданиях, пока не сдох на этой постели.

Мелкий церковный щенок, стоящий сзади, дёрнулся и случайно вылил мне на голову графин со святой водой. Я с отвращением фыркнул, прожигая его взглядом и ощерив клыки под шумок выпустил из пасти язык сметая капли со лба.

Ммм… — прошептал я и лукаво улыбнулся, сдерживая смех. — Неплохо освежает! Давай еще!

Он взвизгнул тоненько, как девица и скрылся за жирной массой хозяина. Лишил меня забавы… жалкое зрелище! Но лучше впредь так не делать…

— Жив, слава Богу! — всхлипывает мать, целуя мои костлявые пальцы. — Все вон, ему нужен покой!

— Ему нужно в церковь. — попытался возразить ей встревоженный поп. — П-пусть причаститься! Да и не мешает показать его экзорцисту отцу Егору! Пока он проездом в нашем уезде.

Старшая сестра, не разделяла энтузиазма матери, это было видно по взгляду, но она открыла дверь и хмуро указала на выход, провожая священника и его слугу. Умная девка, эта Ольга… Пригодится.

Мать вдруг ахнула, разглядывая мою руку с нечитаемым выражением лица:

— Ольга… Иди сюда. Посмотри на это. Минуту назад ее не было!

Сестра, спотыкаясь, подбежала и бухнулась перед моей кроватью на колени. Схватив кисть с видом безумной фанатички. Да что тут происходит?

— Господи… Невозможно!

Я выдернул руку и прищурился. На безымянном пальце красовалось странное чёрное клеймо. Оно темнее черного, словно поглощает в себя свет. На кисть не падают блики, не ложатся тени, эта скверна вбирала в себя все в своей досягаемости.

— Мама… — прошептала Ольга жутковатым тоном. — Теперь все образуется? У него ведь… теперь есть с-стигма, метка?

Те переглянулись с заговорщическими лицами. Я же таращился на них в полном недоумении.

— Эм… Да! Кхм, — выдавил я на пробу. — Теперь всё будет отлично, хе-хе…

Не знаю, что тут, черт возьми, творится. Но это можно обратить себе на пользу!

— Ванюша! — мать с надеждой в глазах тормошит меня за плечо — Как себя чувствуешь родной?

Ванюша… вашу ж мать! Ну и имечко!

Вдруг сестрица начинает тыкать в меня своим тонким пальчиком:

— Иван! Ваня! Ну чего ты замер, а? Скажи что-нибудь! Метка откуда?

Я раздраженно схватил её за запястье:

— А ну прекрати меня лапать! — сквозь зубы прорычал я. — Да я почем знаю?! Что это за дрянь такая на пальце? Объясните мне кто-нибудь!

Сестрица молча вскочила и метнулась за дверь, а мать испуганно разглядывала странную дрянь на моей руке. Она лихорадочно шептала молитвы и поднесла зажженный огарок свечи. Пламя взметнулось, потянулось к метке и тут же померкло. Что за колдовство?! Еще и уши вянуть от этих взываний к всевышнему! В башке у Ванюши я ответов не нашел, знаю, что есть магия и знаю, что у него ее не было!

— Эй, Матушка, будь так любезна, закрой ротик! — не выдержал я. — Успокойся и толком, объясни, что происходит! Я только из Ада… и ни черта не знаю… — Я прервался, догнав что сказал лишнего. — То есть не помню, ч-что-то с памятью!

— Как из Ада? Сыночек! — сказала она и опять разревелась, поглаживая меня по руке. — Ты же за всю жизнь и мухи не обидел! Повредился… Оля! Ваня головой повредился!

Улыбка растянулась на лице, нахлынули воспоминания про тех, кого я обидел…, но в этот момент в комнату ворвалась запыхавшаяся Ольга. Она едва волочила за собой огромный потрепанный фолиант в кожаном переплете размером чуть ли не с неё саму:

— Я принесла книгу Перстов папеньки! Давайте искать упоминания о такой метки как у него! — воодушевленно пробормотала сестрица. — А если таких до него не было… это же удача! Им точно заинтересуются в высшей академии магии. Даже если его такого не возьмут в военную академию, то духовенство его точно зачислит! Да и какая разница, они все под одним боком…

— Давай сюда эту рухлядь! — рявкнул я, выхватывая книгу у неё из рук. — Посмотрим уже, какая пакость меня отметила!

Женщины вскоре уснули подле меня, а я продолжил увлеченно листать книгу Перстов. Меня интересует не только внешний вид этих меток, и да, такой еще не было…но и законы этого мира. Хм, магия есть! Значит, я смогу вернуть силу и власть! А потом вернусь в Ад и поставлю раком Самаэля!

Однако местные законы магии весьма суровы. Она проявляется лишь у некоторых детей в возрасте пяти лет… и полностью исчезает к двадцати годам! Но если у тебя есть метка и пусть даже магия уже исчезла, ты можешь взять себе перста.

Я перевернул страницу и чуть не подавился от смеха. Цитирую: «По сему указу императора — всех магов из пленных иноземцев, преступников и простонародья — надлежит сделать перстами, через контракт с хозяином, тем самым запечатав в них силы! Персты „благородных“ магов, носителей меток, обязаны беспрекословно слушаться своего господина и служить царю и церкви»!

Да тут люди творят такую дичь, что любой нормальный демон охренеет! А далее сказано, что для любого аристократа, знатного господина, стать перстом это смерти подобно… позорное клеймо на весь род и с недавних пор запрещено законом.

Мне определенно есть, где разгуляться в этом безумном мире! Пожалуй, моё новое существование скучным не будет…

Итак, что имеем… перстами здесь зовут волшебных боевых слуг, в них запечатывают магию заключив контракт. А после используют как цепных псов, которые служат носителям меток! А на моем пальце красуется одна такая — таинственное клеймо, дающее право обладать собственным перстом. Но… их может появится до пяти.

Однако у меня всего одна, да и та стремная! Хм… ну значит надо подыскать самого сильного перста! Чтобы с его помощью я смог подчинить себе остальных!

Займусь этим, как только наберусь сил. А пока это жалкое тело слишком слабо. Нужно позаботиться о его восстановлении, иначе я точно сдохну!

Сквозь пелену сна я услышал, как ливень с неистовой яростью барабанит в ставни, а за вспышками молний следовали оглушительные удары грома. Я возвращался к реальности постепенно, переживая полубредовые видения — руины некрополя в багровом зареве, исчадия ночи, скалящие клыки, шепчущие на мертвых языках…

Внезапно что-то тяжелое ударилось о пол, и я распахнул глаза. Вокруг кровати вихрем кружились предметы — тумбочка, кресла, книги, свечи — все это будто взметнулось в воздух. А я сам, того не ведая, бормотал слова на наречии Седьмого Круга!

У изножья кровати стояли две женские фигуры — моя сестрица Ольга и по всей видимости служанка. Девушки вжались друг в друга, прижав ладони к устам. Их лица были бледны как полотно, глаза расширены. Служанка дрожала, не в силах пошевелиться, будто парализованная, а вот сестрица напротив хмурила брови.

Я осознал, что во сне утратил контроль над своими скрытыми демоническими силами, а значит они есть и это отличео. А после пробуждения, предметы замерли и рухнули вниз. Озираясь по сторонам, заметил, что даже картины и кресты на стенах перекручены. Прежде чем девушки решат, что я одержим и не послали меня к недавно упомянутому отцу Егору, следовало обезопасить ситуацию.

Я решил разрядить обстановку привычной для себя грубоватой манерой:

— Что? Я что, урод какой, что вы так на меня уставились?

Мой рокочущий, чуть хрипловатый голос будто пробудил служанку от оцепенения. Она вздрогнула и торопливо залепетала, безуспешно пытаясь скрыть дрожь:

— Н-нет, ваша св-светлость! Никак нет! П-просто…

Ее взгляд метнулся к разбросанным по комнате вещам, недавно парившим в воздухе в диком хороводе.

— Я… мы… — Служанка в смятении прижала ладонь к воротничку, будто ей сделалось жарко. Ольга бросила на нее строгий взгляд и повелительным жестом велела оставить нас.

— Марфа, ступай. Оставь меня с братом.