Я всеми силами пытался не вырубиться. Как бы ни слипались глаза, как бы ни манила мягкая перина — нельзя было пропустить назначенный час тайной вылазки. Поглядывая на часы и бездумно листая учебник, я наконец дождался нужного времени.

Тихонько выскользнув в коридор, я первым делом метнулся к окну. Так и есть — охранники уже мирно сопели, привалившись к стене.

Я быстро спустился вниз и увидел поджидающую меня Ирину в компании ее перста. Забавно, но они словно пытались быть копией друг друга. Перст Ирины — такая же кудрявая и странноватая, только с длинными волосами, ниспадающими до лопаток.

Приблизившись, я галантно поклонился, приветствуя дам. Однако Ирина вдруг выставила вперед руку, словно ожидая чего-то. Вот те на. От этой чудачки всего можно ожидать!

Скрывая усмешку, я бережно обхватил ее узкую ладонь и мягко коснулся губами тыльной стороны, старательно изображая светского льва. Ирина захихикала, явно довольная произведенным эффектом.

— Ладно, кавалер, пойдем уже! — поторопила она, лукаво подмигивая. — Учти, сегодняшняя вылазка — последняя в таких масштабах. Поди знай, когда еще доведется так погулять.

Мы вышли во двор, и я сразу понял, что она имела в виду. Те двое охранников, замеченных из окна, были лишь малой частью всеобщего хаоса. По всему периметру академии, куда ни глянь, валялись спящие тела стражников — кто-то растянулся прямо на земле, кто-то примостился у стены, самые удачливые захрапели прямо на скамейках.

— Бедняга Морфей, — хмыкнул я, обходя очередного богатыря, — точно вылетит из академии после такого фортеля. Ректор, похоже, постарался на славу, удвоив охрану.

— И не говори, — вздохнула Ирина, ловко лавируя между бесчувственными телами. — Только нам же хуже будет! Придется как-то иначе развлекаться.

Некоторое время мы шли молча, наслаждаясь ночной прохладой и стрекотом сверчков в густой траве. Любопытство все же взяло верх, и я решил немного расшевелить свою спутницу:

— Слушай, Ир, а твой перст ведь голем. А какая магия у тебя самой?

Она вновь захихикала, бросив на меня кокетливый взгляд из-под ресниц. И что за манера такая дурацкая — на любой вопрос ржать

— Увидишь, я все покажу! — пообещала Ирина, лучась самодовольством. — Тебе понравится, вот увидишь.

Перст, плетущаяся в нашем хвосте, неожиданно встряла в разговор:

— Госпожа, может, не надо?

— Тише, Марго! — шикнула на нее Ирина, оборачиваясь. — Не тебе решать, что мне можно, а что нет.

Марго виновато потупилась и покорно кивнула, не смея больше перечить. Однако на меня она покосилась с явным неодобрением — мол, смотри у меня, коли что учудишь!

Я лишь плечами пожал — вот еще, стану я бояться глиняной куклы, пусть даже и магической.

Тем временем мы миновали небольшую балку и вышли к озеру, окруженному вековыми соснами. Было в этом месте что-то сказочное, завораживающее. Куда лучше того кладбища. Но в этом озере тонули люди, я их чувствовал.

На берегу уже собралась изрядная толпа студентов-аристократов, весело гомонящих и хохочущих. Все они столпились вокруг огромного замшелого валуна, на котором кто-то углем нацарапал неровную таблицу.

— Ух ты, уже начали ставки делать! — воскликнула Ирина, вцепляясь в мой локоть. — Бежим скорее, пока лучшие комбинации не расхватали!

И, не дожидаясь ответа, она решительно потащила меня к толпе, ловко проталкиваясь сквозь сборище разгоряченных дурманом и азартом тел.

Наше появление на берегу озера произвело настоящий фурор. Толпа студентов на миг притихла, изумленно уставившись на нас с Ириной. Еще бы, не каждый день увидишь пару, подобную нам — загадочную чудачку и первокурсника-некроманта, так еще и держащихся за руки!

Дмитрий Шереметьев и его верный прихвостень Алексей смерили нас презрительными взглядами, полными отвращения. Похоже, наш союз пришелся им не по нраву.

А вот реакция Анны оказалась куда интереснее. При виде нашей парочки ее идеально бровь взлетела едва ли не до кончиков золотистых волос. В изумрудных глазах красавицы мелькнуло неподдельное изумление, смешанное с толикой... зависти?

Впрочем, Анна быстро совладала с эмоциями и отвернулась, всем своим видом демонстрируя полнейшее безразличие.

Меж тем вся честная компания дружно столпилась вокруг замшелого валуна, который, судя по всему, играл роль своеобразной доски. На неровной, испещренной трещинами и лишайником поверхности красовалась кривовато нацарапанная углем таблица, в которую уже вовсю вписывали предполагаемых участников завтрашних боев.

Я придирчиво изучил расклад, прикидывая шансы и комбинации. Хм, ну-с, что тут у нас? Персты-игнисы против акуан, ледяные големы супротив травяных недомерков... Банально и предсказуемо, прямо тоска зеленая! И ведь даже слепому ежу понятно, что вода задавит пламя, а лед с легкостью побьет зеленых.

И все же в глазах сокурсников читался неподдельный азарт вперемешку с лихорадочным предвкушением легкой наживы. Похоже, здешняя золотая молодежь готова спорить до хрипоты и грызться не на жизнь, а на смерть из-за любой, даже самой бредовой ставки. Лишь бы потом, после финального гонга, без обид и кровавых разборок обошлось. А то ведь замучаешься потом разнимать дуэлянтов...

Пока я стоял, погруженный в размышления, ко мне вдруг решительно подвалил Дмитрий. С ехидной, презрительной ухмылочкой оглядев меня с ног до головы, он издевательски протянул:

— Ну что, Ванюша, пришел на чужой праздник жизни поглазеть, значит? Или, может, возомнил, раз вы с этой полоумной Ирочкой теперь одна шайка-лейка — так тебе все двери открыты? Не смеши, недоносок! Да таким, как ты, самое место у параши, а не в высшем обществе.

Я невозмутимо вздернул бровь, всем своим видом излучая ледяное презрение и брезгливое превосходство. Ишь ты, какие речи шпарит, боров зажравшийся!

— Ты бы придержал свой грязный язык, Шереметьев, — процедил я сквозь зубы, прожигая наглеца тяжелым взглядом. — А то ведь как бы чего не вышло, греха не случилось. Не ровен час, и впрямь кто-нибудь возьмет да оторвет. Ненароком, да без спросу. Оно тебе надо?

Дмитрий побагровел от злости, гневно раздув ноздри. Однако огрызаться в ответ не стал!

Алексей, верный прихвостень Шереметьева, робко попытался встать на защиту. Но я мигом пресек его жалкие потуги одним многозначительным взглядом исподлобья. Все, молчать в тряпочку, ничтожество.

— Заткнись, Леха, — одернул дружка Дмитрий. В голосе его явственно зазвучали панические нотки. – Связываться с этим ненормальным себе дороже выйдет!

И, вновь повернувшись ко мне, с презрительным смешком процедил:

— Ладно, Ведминов, черт с тобой. Раз уж приперся на наши посиделки — так и быть, оставайся. Но учти: без перста за спиной и звонких монет в кармане ты тут — пустое место, ноль без палочки. Ни одной ставки сделать не сможешь, ни единого бойца на арену не выставишь. Максимум — языком почесать, пока другие развлекаются.

Шереметьев гнусно захохотал, до крайности довольный собственным остроумием. Вот же мразь, у меня аж зубы от бешенства свело! Ничего, я тебе еще устрою веселье с огоньком и плясками. Будешь до конца своих дней икать да заикаться, как мое имя вспомнишь.

Ирина, видать, почувствовав клокочущую во мне ярость, осторожно стиснула мой локоть. Мол, не заводись, Вань, оно того не стоит. Это ж Димка, у него вечно кишка тонка на большее, чем словесный понос.

Но куда там — разве я упущу шанс щелкнуть врага по носу? Обижаешь, милая!

— А ну, внимание, господа! — громогласно возвестил я. В мгновение ока все взгляды обратились к нам — еще бы, не каждый день столь эпично собачатся сливки общества. — Предлагаю пари, от которого просто невозможно отказаться. Слабо тебе, сыграть со мной по-крупному?

Шереметьев гордо выпятил подбородок и скрестил руки на груди. Конечно, куда ж ему деваться!

— Так вот, — продолжал я. — Ставлю свою голову против твоей породистой задницы, что завтра на турнире я с легкостью уделаю любого бойца. Твоего или чужого! Один на один, честь по чести. Ну так что, князь недоделанный? Слабо, а?