— Спасибо, — говорю. — Сам бы я никогда не смог вымыться так чисто.

Одна из женщин расчёсывает мои волосы, затем немного подрезает их, собирая в хвост на затылке. Другая трёт пемзой зачерствевшую кожу на пятках, пока ноги не становятся нежными и мягкими. Всё выглядит так, будто меня готовят не на приём к королю, а на свидание с очень привередливой дамой.

— Выносите! — кричит управляющий и в комнату снова входят женщины, чтобы унести второй таз.

— Я буду ждать тебя сегодня, — шепчет служанка и подмигивает.

Подмигиваю ей в ответ.

Если я и приду, то не для того, чтобы пить чай с пряниками. А чтобы получить ответы на вопросы.

— Надеюсь, с гигиеной покончено? — спрашиваю. — Можно одеваться? Кстати, где моя одежда?

— Я приказал её сжечь, — отвечает управляющий. — К тому же, мы ещё не закончили с вашим внешним видом.

До встречи с этим мертвецом я считал, что с моей внешностью всё в порядке. Теперь же у меня начинают появляться комплексы. Что удивительно, поскольку выгляжу я намного лучше любого существа в этом замке.

— Гулхейм!

На зов управляющего в комнату входит ещё один мертвец: коренастый, с толстыми ногами и свисающим животом, который когда-то разрезали, после чего очень неаккуратно зашили.

— Приведите этого молодого человека в надлежащее состояние.

— Присаживайтесь, — велит прибывший.

Из-за дыры в горле Гулхейм говорит с присвистыванием. Наверняка, если бы этому покойнику нужно было дышать, свист раздавался бы непрерывно.

Мертвец усаживает меня в одно из кресел, надевает поверх накидку. Опускает полотенце в ведро с горячей водой, выжимает его и кладёт мне на лицо. Пока моя кожа распаривается, он достаёт из сумочки принадлежности для бритья: помазок, мазь, а так же складную острую бритву. Снимает с пояса ремень, становится на пряжку ногой и опускается на одно колено.

Водит лезвием вдоль ремня, периодически поднося его к глазам и проверяя остроту.

В этом мире я ни разу не встречал мужчину, который был бы полностью выбрит. Во-первых, тут не существует зеркал, чтобы видеть своё отражение и контролировать процесс. Во-вторых, нет подходящего инструмента. В-третьих, это никому не нужно. Даже те, кто бреются лезвием ножа, делают это без энтузиазма, из-за чего всегда остаётся лёгкая щетина. Я тоже иногда бреюсь, но полностью растительность на лице никогда убрать не удавалось.

Убедившись, что бритва готова, мертвец подходит ко мне сзади, опускается к самому уху и произносит с тихим свистом:

— Постарайтесь не дёргаться.

Никогда в жизни у меня не было такого качественного и приятного бритья. Металлический инструмент скользит по коже без малейшего сопротивления, словно на ней никогда не было волос. После каждого движения покойник вытирает острую бритву о полотенце, висящее на плече.

Чистый кайф.

Сначала я беспокоился, что мертвец полоснёт ножом по шее, но затем я полностью расслабился, доверившись действиям профессионала.

Лежу с закрытыми глазами. Наслаждаюсь тем, как мою нижнюю часть лица впервые за годы возвращают к нормальному состоянию. Подстрижен, умыт, распарен, с красивыми ногтями и гладкой кожей. Чем бы ни закончилась встреча с Мудрейшим монархом, начинается она очень неплохо.

— Вот, — произносит управляющий. — Наконец-то выглядите как человек.

— Единственный в радиусе многих километров, — еле слышно шепчу.

— Что вы сказали?

— Ничего. Мысли в слух.

Мертвец-брадобрей складывает принадлежности обратно в сумочку и выходит из комнаты. Благодарю его за проделанную работу. Мне всего восемнадцать, борода у меня начала расти недавно. Не представляю, что бы подумал Хуберт или любой другой мужчина, который не видел собственный подбородок уже лет двадцать!

Наверное, почувствовал бы себя юнцом.

Приятное ощущение. Вожу рукой по гладкой коже, шевелю губами и щеками. Моё лицо голое! Его только что раздели, даже как-то неуютно.

— Одежду! — кричит управляющий.

В комнату входит женщина-мертвец и приносит с собой такую же пышную одежду, как у помощника короля, отчего тот одобрительно кивает. Состоит она из чёрных туфель, чёрного камзола без рукавов, с десятью пуговицами, длинного кафтана с золотыми узорами, кучи дополнительных элементов одежды, вроде отдельного воротника и белых перчаток. Но больше всего меня удивили белые чулки: узкие, обтягивающие, словно сделанные для детсадовца-переростка. А поверх них — штаны-кюлоты, застёгивающиеся на пуговицу чуть ниже колена.

То есть, моя голень останется открытой и все окружающие увидят колготки, которые я надел.

В Дарграге бы меня засмеяли, но я не из тех, кто отказывается от красивых вещей, если они не нравятся остальным.

— Это лучшая одежда из всех, что я встречал, — говорю.

— У Мудрейшего повелителя работают лучшие портные.

Не только лучшие, но и единственные. Однако произносить этого вслух я не буду: если мертвецам нравится считать, что они управляют окружающими землями — пусть так и остаётся.

— А теперь — самое важное. Манеры. Там, у себя в деревне, вы можете хоть плевать друг на друга, но здесь, при дворе, мы используем жесты и позы, которые показывают наше расположение. Наклон головы, если мы встречаем человека ниже нас по уровню.

Управляющий демонстрирует жест.

— Если встречаем человека нашего уровня — наклон головы с поворотом. Причём, чем сильнее поворот в сторону, тем большее уважение демонстрируется. Я показываю оба эти жеста, чтобы вы ни в коем случае их не использовали, поскольку в замке нет никого, кто был бы ниже или равен вам по уровню. Продемонстрировать их вышестоящему — означает нанести смертельное оскорбление. Учитывая ваше положение, этот жест будет означать гарантированную казнь. Никто не станет терпеть насмешки от обыкновенного узника.

— Понял, — говорю.

Однако это оказалось лишь начало. Пришлось учить хитросплетения поклонов и в каких ситуациях они применяются. Одному и тому же человеку нужно кланяться либо в поясе, либо в коленях, в зависимости от того, стоит он или идёт. Если человек молчит, к поклону добавляется жест рукой, если говорит с кем-то, то он не нужен. Поклон выполняется быстро, когда на тебя не смотрят. Если же обратили внимание, то нужно замереть в поклоне до тех пор, пока не отвернутся.

И ещё сотня дополнений от количества человек, помещения, в котором происходит обмен любезностями, времени суток, приёме пищи, работе.

Стараюсь запомнить каждую тонкость, но голова отказывается всё это сортировать и стыковать друг с другом. Просто удивительно, как много формальностей напридумывали мертвецы в своём обиталище. Должно быть, у них были долгие века, чтобы всё это сочинить и начать использовать без ошибок, а я по какой-то причине обязан всё схватывать на лету.

Исключение составляет король. Многочисленные правила этикета по взаимодействию с ним касаются лишь возвышенных особ, а человек моего положения должен сделать поклон только если он обратится, во всё остальное время необходимо полностью игнорировать его присутствие.

— Как мне вообще определять ранг человека передо мной? — спрашиваю.

— В этом не будет никаких проблем, — отвечает мертвец. — Поскольку вы невежда, вам дозволяется лёгкая погрешность. Главное — смирение. А теперь идём, ужин уже начался.

Двигаемся вдоль полуразрушенного замка.

На этот раз конвоиры не отпускают на счёт меня дурацких шуточек. Засунули языки в задницы и молчат перед начальством. Управляющий ведёт нас по одному из коридоров к передней части дворца, где обитает король и возвышенные особы.

Вокруг — море прислуги, которая носится туда-сюда, бегает, суетится.

— Строительство замка было завершено всего год назад, — произносит управляющий. — Именно поэтому он выглядит таким свежим и новым.

— Год назад? — переспрашиваю в недоумении.

— Год назад.

Окружающие развалины выглядят так, словно пролежали тут сотни лет.